Асмодей
Шрифт:
– Слушаю тебя.
– Ни Абаддон, ни Азазеля не было в этой битве, Владыка. Это был отвлекающий маневр, чтобы основная часть войска успела добраться до ущелья, где их ожидали подмога и доступ к пустоши. Когда был дан сигнал к отступлению, выжившие воины направились туда.
– Дьявол тебя дери, – прорычал он, с силой рванув ткань шатра, которая с треском разошлась. – Стража!
– Что изволите, Владыка? – в один голос прошипели два демона, вбежавшие внутрь.
– Уведите его, – кивнув в сторону Аластора, прошипел он. – Живые пленники на войне тоже нужны, они могут стать прекрасной разменной монетой.
– А что же со мной? – взмолилась демоница, инстинктивно ухватив его за больную руку. Астарот поморщился от боли, оттолкнув ее в сторону.
– С тобой? С тобой… я всегда выполняю свои обещания. И коль я пообещал
Взглянув на ее тело, распластавшееся у ног, Астарот злобно зашипел. И как только он не предусмотрел такой возможности. Демоны в его рядах уже начали праздновать победу над врагом, деля и проигрывая в карты еще не полученные от Вельзевула богатства, но это был не конец войны, это только начало. Тактическая победа в первой битве обернулась для них стратегическим поражением: враг обратился в спланированное бегство; верховный командующий войсками пропал и возможно загнан в ловушку; армия неприятеля, численность которой множилась за счет дезертиров и вдохновленных жертвой Сатаны и речами Асмодея демонов, нашла убежище в горах; фуражи с душами были сожжены, и теперь и ему – Астароту, придется открывать свои закрома, а боевой дух падал с каждой минутой. Прекрасный итог!
– Ну, ничего, мы еще повоюем! – встречая первые лучи восходящей Венеры, произнес Астарот, оглядывая последствия ночного побоища. – Мы еще повоюем. И это будет славная битва. Клянусь!
========== Глава XVI ==========
Комментарий к Глава XVI
А здесь небольшой коллаж в качестве компенсации за ожидание.
http://s019.radikal.ru/i644/1606/ef/c049e7fd456b.jpg
Ночная тьма сменилась мраком Преисподней, холодный лесной воздух – тленом, а нескладная какофония земных звуков – тишиной. То было верное свидетельство того, что магия разрушила грань между мирами. Роковая дверь с шумом распахнулась, и сквозь образовавшийся портал, все еще страшась принять свой истинный облик, хлынули десятки демонов. Бесплотными тенями они скользнули вдоль стен, растворяясь на бескрайних просторах, стараясь не задерживаться в этой обители и не дожидаться своего господина.
– Что это за место? – проговорила Аврора, с благоговейным трепетом оглядываясь по сторонам. Все пространство вокруг было пронизано тончайшими, не уловимыми для человеческого глаза магическими нитями, но такими осязаемыми, что девушка боялась пошевелиться, инстинктивно прильнув к Люциферу, чтобы не разрушить таинство древнего колдовства.
– Сумеречный храм, – отозвался он. – Древнейшая святыня и место первого падения.
Владыка простер перед собой руку, и в мгновение ока в огромных вазонах черного гранита запылало пламя, открыв взгляду картину упадка, запустения, но в то же время ужасающего величия и какой-то дикой красоты. С виду так называемая «святыня» больше напоминала причудливый гибрид готического храма и самой обыкновенной пещеры. Сросшиеся в хаотичном порядке сталактиты с грубо вытесанными капителями являли собой прообраз древней архитектуры; арочные проемы, над которыми зиждился высокий свод, были затянуты паутиной и укрыты толстым слоем серной пыли, что придавало им желтоватый оттенок; на полу же расстелилось огромное озеро, укутанное клубящимся туманом, поднимающимся от воды. С противоположной от портала стороны находилось некое подобие алтаря, напоминающего собой испещрённую какими-то знаками надгробную плиту, на которой еще сохранились следы запекшейся крови. По всему периметру «зала», установленные на высоких пьедесталах, растущих прямо из воды, стояли черные вазы, в которых ныне пылал огонь, отражавшийся в черных водах рыжими разводами – завораживающее зрелище. Но когда взгляд Авроры застыл на стене, душа ее содрогнулась одновременно от восторга и необъяснимого страха: позади алтаря с обеих сторон в стену вгрызлись две ниши, внутри которых, заключенные в резную раму искусной работы, находились наполированные до зеркального блеска черные глыбы. Одна из них пустая, но во второй четко прослеживались очертания женской фигуры. Нет, не очертания – скорее то было отражение потустороннего мира, из которого на свободу пыталась вырваться
заточенная там жертва.– О, мадемуазель, не обращайте внимания на эту разруху, – видя ее взгляд, отозвался владыка. – С тех пор, как силы небесные запечатали этот портал, лишь однажды демоны переступали порог этой «святыни»: в день, когда Астарот решился испросить благословения на заключение темного союза.
Аврора много раз слышала историю о том, что из всей проклятой братии Астарот был единственным, кто решил связать себя супружескими узами, но никогда не вдавалась в таинства оного ритуала.
– Благословения? – осмелилась переспросить она. – У кого?
– У силы превосходящей! Ни демонам, ни тем, кто находится у них во служении не дозволено заключать подобные союзы. Все до единого: бесы, вампиры, оборотни, ведьмы и прочая нечисть должны испросить позволения. В противном случае их ждет страшная кара.
– Но почему?
– Неужели не понимаешь? – иронично произнес он. – Приближая к себе кого-то – становишься уязвимым. В нашем мире не приветствуют подобных вещей, а потому и наказание за неповиновение похуже смерти.
Люцифер сделал шаг вперед, потащив за собой Аврору, затем еще один, и еще… Со всех сторон их обступила вода, но они шли по ней, будто по земной тверди, от соприкосновения с которой в разные стороны шла многочисленная рябь. По мере их приближения женский силуэт в алькове становился более отчетливым, и девушка смогла различить мельчайшие подробности ее образа. Безусловно, незнакомка была красива: длинные волосы, волной струились по плечам, скрывая обнаженные полушария грудей; ангельское лицо было искажено великой злобой; чувственные губы приоткрыты в последнем желании глотнуть свежего воздуха; огромные глаза обращены куда-то ввысь – все в ее застывшем стане и лике носило на себе печать ненависти и гнева, но в то же время читался в них и какой-то возвышенный аристократизм.
Второй альков был пуст, напоминая собой скорее огромное черное зеркало, в глади которого отражались человеческие пороки, и всякий, кто глядел в него, видел собственные грехи – каждый свои. Подойдя ближе, Аврора всмотрелась в его гладь, которая в мгновение помутнела, являя ей кровавые события минувших дней, произошедшие в родном городке. Десятки жизней, что она забрала, тенью стояли за ее спиной, протягивая к ней костлявые руки. В ужасе девушка отскочила в сторону, оглядываясь назад, но вместо изувеченных жертв увидела лишь искривившееся в усмешке лицо Люцифера.
– Здесь нет безгрешных, – спокойно произнес он. – Нет тех, кто сможет без внутреннего содрогания заглянуть в мутное отражение собственной души. Это вечный бич, вечное напоминание и вечное ожидание неизбежности!
– Какой неизбежности? – не понимая смысла его слов, переспросила Аврора, проследив за его взглядом. На самой вершине алькова, слившись с резной рамой, полукругом сияла латинская надпись, нанесенная поверх енохианских символов: «Memento Mori Samael». – Помни о Смерти, Самаэль, – перевела она, вопросительно глядя на Люцифера. – Что это?
– Место последнего упокоения, – с некой тоской взглянув на соседнюю нишу, ответил Владыка Бездны, – место, отведенное для меня. Вечная память и вечное предостережение!
– Самаэль…
– Это имя некогда принадлежало мне. Ангельское имя Дьявола; имя, с которым я не хочу иметь ничего общего, – с раздражением оборвал он ее. – Бог твердит о всепрощении, на деле же Он не в состоянии простить тех, кто был к нему ближе всех. – Аврора перевела взгляд на женщину, застывшую в каменной глыбе, и холодок пробежался у нее по спине.
– Она была живой?
– Какая-то часть ее жива до сих пор, – произнес Люцифер, снимая желтоватую паутину с ажурной рамы, – просто заперта в ином мире на веки вечные.
– Возлюбленная Бога умирает первой, – прочитала Аврора, с грустью глядя на открывшуюся взгляду надпись.
– Она была одной из вас? Поэтому он заточил ее?
– Она никогда не была одной из нас…она была до нас, до сотворения, – освобождая черный алтарь для какого-то ритуала, ответил Люцифер. – Ты думаешь, что Ад был создан для таких, как я? Нет! В действительности эта проклятая пустошь намного старше, ибо Она стала ее первой узницей. Люди знают о сотворении мира ровно столько, сколько им дозволено было узнать, но нам… нам известны тайны, сокрытые печатью Господа. И они куда страшнее всех ваших интриг, ибо знание их способно перевернуть весь мир.