Авантюристы гражданской войны

Свобода от каких бы то ни было программ, громадный голос, темперамент пророка, знание толпы, чувство вольта, требуемого в данный момент, уменье оборачивать словечки противника в свою пользу — во второй период революции, когда обозначилась ненависть к именам и заслугам, — эти качества вознесли его до положения истинного народного трибуна, каким никогда не был даже Троцкий, не говоря уже о Маклакове [162] , Церетели [163] , Керенском.

162

Маклаков Василий Алексеевич (1869–1957) — адвокат, один из лидеров партии кадетов, депутат Государственной Думы II–IV созывов, непродолжительное время возглавлял юридическое совещание при Временном правительстве, затем был назначен послом во Франции.

163

Церетели Ираклий Георгиевич (1881–1959) — член РСДРП, один из лидеров меньшевиков, депутат II-й Государственной Думы; во время Первой мировой войны — «интернационалист», в 1917 г. член исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов; 5 мая решением Петросовета введен во Временное правительство в качестве министра почт и телеграфов, с 8 июля исполнял также обязанности министра внутренних дел, 24 июля вышел из состава Временного правительства; Октябрьскую революцию не принял, в начале 1918 г. возвратился в Тифлис, с февраля 1919 г. по апрель 1920 г. был членом делегации независимой Грузинской демократической республики на международных конференциях; с 1921 г. в эмиграции.

Всякая реплика должна быть немедленно использована!

«То, к чему вы зовете, — есть террор!» — крикнул ему на митинге (на заводе Бромлея [164] ) председатель первого меньшевистского совдепа Хинчук [165] .

«Да, террор, — громовым голосом парировал Бармаш, — но тот террор, которого вы еще не видели, которого вы уже заслуживаете!.. Террор во французском смысле слова…»

Слова как будто без всякой значительности, а Бармаша рабочие вынесли на руках!..

164

Станкостроительный завод в Москве, основанный в 1857 г. Обществом механических заводов бр. Бромлей; в 1922 г. переименован в «Красный пролетарий».

165

Хинчук Лев Михайлович (1868–1939) — член МК РСДРП с 1901 г., с 1903 г. меньшевик; в марте-сентябре 1917 г. председатель Московского Совета рабочих депутатов.

Бармаш мог стать большевиком, но отказ большевиков предоставить ему руководящий пост в союзе городов окончательно укрепил его анархическую позицию, его имевшую такой успех ненависть ко всякой власти. В те дни солдат, рабочий, крестьянин говорили: «Старый прижим, новый прижим — выходит на одно…»

И открывая курсы матросов-анархистов, Бармаш сказал: «Всем этим тупицам из жеваного пресс-папье, всем этим отрыжкам полиции и тюрьмы мы еще покажем, мы бросим в них самую страшную бомбу — первую анархическую общину, о которой закричит в восторге весь подлунный мир…»

Колыбелью этой общины должен был стать купеческий клуб, где ряд поколений играл в железку, жевал майонез из осетрины и пил николаевскую водку.

Гордин — главнокомандующий; Бармаш — трибун; Лев Черный — совесть. Мудрость и эрудиция были представлены питомцем старого мира — Алексеем Солоновичем.

В двадцать лет послушник Святогорского монастыря, в двадцать шесть — приват-доцент Московского университета по кафедре чистой математики, Солонович излагал теорему Лобачевского [166] в стихах, а предощущение распада и создание миров посетило его «в тихой музыке дифференциалов и интегралов…» К анархизму он пришел этим трудным, небанальным путем: «То, чего не договорил Ницше [167] , чего не понял Штирнер [168] , я раскрыл в безгрешном анализе. И разве закон бесконечно малых не есть символ ценности каждой личности?…» Когда начался изданием анархический журнал «Клич», Солонович известил редакцию о желании написать поэму «О человеке в его вертикальном стремлении к божеству и горизонтальном пути к анархизму»…

166

Лобачевский Николай Иванович (1792–1856) — русский математик, ректор Казанского университета (1827–1846), создатель неевклидовой геометрии.

167

Ницше Фридрих (1844–1900) — немецкий философ, в 1869–1879 гг. профессор классической филологии Базельского университета; его книги «Рождение трагедии из духа музыки» (1872), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Так говорил Заратустра» (1883–1884), «Воля к власти» (1889–1901) и др., зачастую очень вольно трактуемые, оказали существенное влияние на развитие общественной мысли.

168

Штирнер Макс (Каспар Шмидт, 1806–1856) — немецкий философ-младогегельянец, один из главных идеологов анархизма. В работе «Единственный и его достояние» (1845) утверждал индивид в качестве единственной реальности.

Аудитории, состоявшей из балтийских матросов и Сундженских ингушей, Солонович читал доклад о «Якове Беме [169] , первом осознавшем себя анархисте»; все цитаты из Беме приводились в латинском подлиннике. Нетрудно понять, что на переводе никто особенно не настаивал.

Безумие Солоновича, взращенного на «Весах [170] », полемике с символистами и эпигонах Соловьева [171] , было тем своеобразным московским юродивым вывихом, который на вершинах давал в XVI столетии Василия Блаженного [172] , в XX столетии Андрея Белого [173] , который в революцию обогнал самых пылких из пылких, самых левых из левых…

169

Беме Яков (Якоб)(1575–1624) — немецкий философ-пантеист и мистик.

170

«Весы» — русский литературный и критико-библиографический ежемесячный журнал, главный периодический орган московских символистов, выходил в издательстве «Скорпион» в 1904–1909 гг. под фактическим руководством В. Я. Брюсова.

171

Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900) — русский философ; оставил и значительное стихотворное наследие, в 1891 г. в Москве была выпущена книга «Стихотворения Владимира Соловьева», в 1895 и 1900 гг. в Петербурге она переиздавалась в дополненном виде, четыре посмертных издания стихотворений вышли в 1900–1921 гг.; последователями В. Соловьева считали себя, в частности, младосимволисты.

172

Василии Блаженный — христа ради юродивый Московский (7—1552) — был известен своей святостью настолько, что к нему прислушивался и при его погребении присутствовал царь Иоанн Грозный; могила его находилась на Красной площади в том месте, где был воздвигнут храм Покрова Богородицы в память покорения Казани; мощи Св. Василия прославились чудесами в эпоху царствования Федора Иоанновича.

173

Андрей Белый (Бугаев Борис Николаевич; 1880–1934) — русский писатель-символист; в 1918 г. А. Белый печатался в московской газете «Жизнь», где сотрудничал А. Ветлугин; см. его характеристику в очерке А. Ветлугина «Русский Бодлэр»; «Юродивый пророк, друг и ученик доктора Штейнера» (Общее Дело. — 1921. — № 270.— 11 апреля. — С. 2).

Брызжущая слюна, растлительный яд Гордина, душевный разговор Черного, олимпийские раскаты Бармаша, мистические тексты взволнованного, всклокоченного Солоновича — и после трехчасового томления аудитория, стуча винтовками, шашками, заряжая на ходу маузеры, усаживалась в автомобили и мчалась на тихие улицы, где в испуганных особняках, под половицами и в печных заслонках были спрятаны серьги, диадемы, кулоны, керенки…

Начиналась практика купеческого клуба.

Щупальцы ассоциации, расположившейся в клубе и в особняках Морозова на Покровке, Цейтлина на Поварской, — простирались не только на Москву, но и на окрестные города: Серпухов, Богородск, Дмитров и др., куда можно было добраться на выносливых грузовиках.

В чем же выражалась их деятельность, кроме налетов, лекций и издания газеты? В организации бесплатных обедов, приготовленных из реквизированной провизии, в устройстве балов, концертов и т. п. Каждый сочувствующий имел право свободно войти в клуб, пообедать, почитать книги и журналы (растащенные в первую же неделю), послушать ораторов и исполнителей. Желающий стать анархистом получал винтовку, ручную бомбу, обоймы. Вот и вся деятельность…

Но таково было безбрежное отвращение к большевикам, к комиссарам, к совдепам, что и за анархистов уцепились как за возможный трамплин к лучшему будущему. Настали любопытнейшие недели: в купеческий клуб открылось паломничество представителей самых различных групп. Купцы, офицеры, рабочие, безработные адвокаты приходили с разнообразными предложениями и просьбами: организовать восстание, обуздать районного комиссара, дать оружие для домовой охраны и т. п.

В передней и в залах на кожаных креслах и на бархатных диванах спали и играли в карты пьяные верзилы с физиономиями наемных убийц. Но эти первые впечатления мало кого смущали. Ведь в том же самом 1918 году население Херсона, доведенное до отчаянья постоянными налетами и сменами «режимов», выпустило из каторжной тюрьмы арестантов, давших честное слово защищать город от полчищ Муравьева!

Психология херсонцев имела широкое распространение и в Москве. Так, организатор офицерских ячеек в Москве получил инструкцию с юга, из штаба Алексеева — «поддерживать интенсивную связь с организацией Льва Черного…»

В обширной столовой клуба за длинными столами среди сотен курносых и скуластых физиономий мелькали зачастую твердые подбородки и англо-саксонские профили; в штатском, слабо скрывавшем их личности, представители английской военной миссии и информационного отделения американского комитета слушали, рассматривали, ходили по комнатам, внимательно подсчитывали количество оружия, валявшегося повсюду.

Спустя год, на банкете в честь союзных миссий в Ростове, я встретил майора, с которым однажды обедал в купеческом клубе.

Он рассказал мне, что к началу апреля 1918 г. интерес, возбужденный анархистами, был столь велик, что их организациям и возможности их использования для борьбы с советской властью уделил целую главу в докладе своему правительству английский консул; французский же генерал Ловерна (глава московской миссии) через третьих лиц предложил своих офицеров в качестве инструкторов…

Не могу забыть, как одним мартовским воскресеньем, зайдя в кабинет Льва Черного, я встретил совершенно невероятное общество.

Покойный философ Викторов (повесился в прошлом году [174] ) убеждал хозяина в неосущствимости возвещаемого им рая, убеждал, поддерживаемый… Влад. Дуровым [175] , приводившим примеры из жизни своих животных, и старым анархистом Я. Новомирским [176] , ссылавшимся на опыт 1905 г. В углу у книжной полки, молча, сидел и слушал один из крупнейших суконщиков московского района…

А в соседней комнате вокруг характерной фигуры Мамонта Дальского собралась целая толпа его бывших театральных поклонниц. Старый артист горячо кричал: «Ленин и царь, Керенский и Троцкий — одинаковая дрянь. Мне и искусству не нужно никакой власти…» На 1 июня им проектировалась постановка феерии. Увы! к этому времени Дальский [177] уже погиб под колесами трамвая, а сам клуб…

174

По-видимому, имеется в виду приват-доцент Московского университета Давид Викторович Викторов; в аннотированном именном указателе к мемуарно-автобиографической трилогии А. Белого, подготовленной к печати А. В. Лавровым, указывается, что Викторов умер в 1918 г., но в течение большей части 1918 г. А. Ветлугин находился в Москве.

175

Дуров Владимир Леонидович (1863–1934) — русский цирковой артист: клоун и дрессировщик.

176

Новомирский Яков (Кирриловский Янкель Ицков (Яков Исаевич); 1882 — после 1936) — член Одесской организации РСДРП; в 1905 г. перешел на позиции анархистов.

177

Дальский Мамонт Викторович (Мамонтов-Дальский; наст, фамилия — Неелов; 1865–1918) — русский актер, примкнувший к анархическим группам в 1917 г., активно участвовал в реализации «экспроприированных» товаров, в том числе наркотиков и продуктов. Погиб, попав в Москве под трамвай 7 июня 1918 г.; 9 июня (27 мая) в газете «Жизнь», где сотрудничал А. Ветлугин, был помещен некролог «Смерть Маманта Дальского» (№ 38. — С. 2).