Авдотья, дочь купеческая

Убедившись, что в лесу спокойно, Дуня дала приказ выдвигаться. Особо про предстоящую вылазку никто не распространялся, но провожать чуть не всё городище высыпало. Уж на что Михайла Петрович с Глашей друг другом заняты были, и то подошли.

— Куда это вы, подруженька, без нас собрались? — спросила Глаша, а Михайла Петрович добавил:

— И я могу помочь пушку вытаскивать. Николай меня кой-каким магическим приёмам обучил.

Дуня даже спрашивать не стала, откуда папенька про пушку узнал, пообвыклась с деревенскими обычаями. На одном конце деревни чихнёшь, на другом «Будь здорова» скажут.

Николай Николаевич улыбнулся и ответил:

— В тебе, Михайла, сейчас столько силы бурлит, ещё всё болото осушишь.

— Нет-нет, Змеиное болото никак осушать нельзя, — вмешалась Ворожея, принявшая слова Николая Николаевича за чистую монету. Провожатым от язычников вновь она сама идти вызвалась.

Михайла Петрович хлопнул Николая Николаевича по спине, за последнее время они здорово сдружились, и сказал:

— На тебя посмотрю, когда по возвращении на француженке своей женишься.

— На француженке?! — воскликнули в один голос Дуня с Глашей, уставившись во все глаза на своего учителя.

Николай Николаевич смутился, как не смущался со времён юности, не зная, что сказать, пожал плечами.

— Ваша мадемуазель Бонне при свидетелях его ждать обещалась, — сдал друга Михайла Петрович.

— Если обещала, дождётся. Её слово верное, почти как наше, купеческое, — сказала Дуня, как-то подзабыв, что она уже графиня.

— Мы так рады за вас обоих, — произнесла Глаша, довольно улыбаясь. Как всем влюблённым ей хотелось осчастливить всех вокруг.

— Матушка барыня, нас возьмите, — раздался ломающийся басок Андрейки. За его спиной толпились Евсейка, братья, парочка мальчишек из язычников и Стеша.

— Страсть как хочется посмотреть, как орудию достаёте, — поддержала Андрейку Стеша.

Вместо Дуни неожиданно ответила Ворожея:

— Отрокам и отроковицам к Змеиному болоту в день подношений хода нет. Болотник может вас за дар принять и к себе утащить. Уж больно он до ребятишек охоч.

— Болотник? — спросила Стеша, невольно отступая назад.

— Айда, расскажу, кто это, — шепнул один из мальчишек-язычников и отведя остальных ребят в сторонку, принялся рассказывать, выразительно жестикулируя.

Ворожея принялась укладывать в телегу рядом с баграми пузатые полотняные мешочки, то самое подношение. Тихон развернулся к жене и приказал:

— Дома остаёшься! — После того как та, решительно сжала губы и отрицательно помотала головой, обратился к Дуне: — Матушка барыня, хоть ты ей скажи. В тягости моя супружница. Думал, пусть уж сходит на дело ещё разок, всё не сражаться, а тут болото с нечистью.

— Не спорь, милая, оставайся. Видишь, как мужик твой о вас с дитёнком будущим печётся, — сказала Дуня жене Тихона. Та вздохнула, но матушке барыне перечить не стала.

До болота, которое, как выяснилось, носило название Змеиное, ехали верхом, Ворожея и пушкари — на телеге. Один из пушкарей правил лошадью. Ему не привыкать было, пушки при помощи лошадей и перевозили.

Неподалёку от края болота Ворожея дала знак остановиться. Она взяла один из мешочков и подошла вплотную к затянутой ряской поверхности, на которой виднелись кочки. Ворожея развязала тесёмки на мешочке и высыпала содержимое: шишки хмеля, отборное зерно и какие-то сушёные травы, запах которых мгновенно разнёсся вокруг, наполняя воздух луговой свежестью и цветочным ароматом. Смотря на образовавшуюся горку, зашептала:

— Батюшка Болотник, не побрезгуй, прими подношение, отведай угощение, дозволь забрать то, что тебе на хранение дадено.

Неожиданно пшенично-травяная горка, постепенно пропитывающаяся жидкостью, провалилась в образовавшуюся воронку с громким хлюпаньем, подозрительно напоминавшим чавканье. Кое-кто из стоявших неподалёку людей попятился, а крестным знамением себя все осенили, даже Николай Николаевич, который хоть и считал все заклятья чем-то абсолютно ненаучным, но категорично их действие уже не отрицал. Да и как отрицать то, что собственными глазами видел. Успокаивал себя тем, что всё объяснение имеет, просто наука до того не доросла.

Обернувшись, Ворожея кивком дала знать, что можно начинать. Место, где затопили орудие Тихон с ватажниками указали точно, свидетельствовали о том еле заметные следы от колёс лафета на земле. Николай Николаевич, сосредоточившись, запустил магический щуп, по ряске над щупом пробежали синие искорки.

— Есть, — сообщил он о результате поисков. — Кучно всё лежит, это хорошо. Дуня, я сейчас под пушкой и прочим создам ледяной щит и начну потихоньку поднимать. Твоя задача щит подпитывать, чтоб лёд прочность сохранял. Помни, пушка не магометр, куда тяжелее будет, — не удержался Николай Николаевич от шутки.

Дуня улыбнулась и сказала Тихону:

— Как только щит на поверхности покажется, вы баграми его на берег вытаскивайте. В болото не ступайте, мало ли.

— Так точно, матушка барыня, — отчеканил Тихон, нахватавшийся военных словечек от новых друзей.

Подъём ледяного щита дался магам, хоть и очень сильным, нелегко. Дуне показалось, что не только щит, но и само болото её магией подпитывается. Когда мужики довольно ловко затянули лёд с пушкой на берег, Дуня поделилась наблюдением с Николаем Николаевичем.

— Не кажется, Дуня, часть магии действительно, как в воду утекла, — ответил Николай Николаевич.

— Болотник забрал часть вашего дара, — произнесла Ворожея и добавила: — Не ведала о таком, маги в наши края не часто раньше заглядывали.

— Вот обжора, — беззлобно сказала Дуня.

Внезапно раздался резкий крик выпи, похожий на дьявольский хохот. Все невольно вздрогнули и замерли, глядя в сторону камышей, откуда раздался крик.

— Раз смеётся, значит, не осерчал, — с облегчением произнесла Ворожея и направилась к телеге за вторым мешочком.

— Обычная птица, — произнёс Николай Николаевич, но без уверенности в голосе.

— Выпь — пичуга ночная, днём не поёт, — возразил Тихон и вновь вернулся к находке. — Смотри-ка и ствол, и ядра тиной не заросли, и колёса целые у этого, забыл…

— У лафета, — подсказал пушкарь и сам воскликнул: — Порох-то в кожаном мешке, и не промок почти! Шомпол тоже не потерялся. Эх, как пальнём мы по врагам!

— Надеюсь, вы не сейчас палить отправитесь? — подозрительно спросила Дуня.

— Нет, матушка барыня, — ответил Тихон. — Что мы, дети неразумные? Понятно, что и время, и местечко подходящие надобны. Да ещё меня подучат. Троим-то с пушкой управляться сподручнее.