Авдотья, дочь купеческая

Ворожея, высыпавшая второй мешок, громко охнула, указывая рукой на болото. На месте подношения всплыл квадратный ящик из потемневшего от времени, разбухшего и облепленного тиной дерева. Тихон и его ватажники при помощи багров вытянули ящик на берег.

— Видать, по вкусу пришлось Болотнику наше угощеньице, решил ещё что-то вернуть, — сказала Ворожея, наблюдая, как Тихон открывает ящик при помощи топорика, который он запасливо возил с собой.

— Ох ты! — воскликнул он, когда доска поддалась. Отодвинув доски с крышки, он указал остальным на стоящий в трухе от истлевшей соломы деревянный ларец, выглядевший совсем, как новенький. Словно вчера из-под резца мастера вышел. Переплетались в причудливом рисунке змеи и пшеничные колосья. Тихон попытался вынуть ларец из ящика, но даже приподнять не смог. Ворожея же взяла в руки, словно ларец, как пушинка весил.

— Видать вещица эта в чужие руки не даётся, — сказал один из пушкарей.

— Прав ты, ратник, — ответила Ворожея. — Наших мастеров работа. Это Велесов ларец. Пропавший с капища век назад. Нам с детства о чудесном ларце сказывали, Волхвы всегда говаривали, что вору впрок не пойдёт наша святыня. А и не пошла. — Ворожея повернулась в сторону болота и низко поклонилась, не выпуская из рук ларца. Затем молвила: — Благодарствую, батюшка Болотник, за то, что вора наказал, а святыни вернул. Жди к вечеру гостинчик: гусей пяток, да бычка с тёлочкой.

Из камышей вновь раздался крик выпи, на этот раз слышалась в нём радость и торжество.

— А что там, в ларце-то? — спросила Дуня, не сумевшая сдержать любопытство.

Ворожея провела рукой над навесным замком, тот, щёлкнув, открылся, крышка откинулась. Внутри ларца лежали искусно выточенные из кости фигурки.

— Перун, Велес, Род, Сварог, Макошь… — с благоговением принялась перечислять Ворожея. Но все и так догадались, что нашли фигурки старых Богов.

Закрыв ларец, Ворожея принялась всех торопить, чтоб быстрее назад собирались. Не отставал от неё и Тихон. Но если Ворожея торопилась быстрее отдать находку Волхвам, то целью Тихона было: убраться от опасного места, пока Болотник в хорошем расположении. Про себя решил детям-внукам наказать, чтоб к Змеиному болоту и близко не подходили.

Встречали Дуню с отрядом после вылазки, как и провожали, всем городищем. Волхвы тоже пожаловали. Провидца видение посетило, потому ларцу не удивились, но обрадовались несказанно. Тут же, дела не откладывая, принялись дары Болотнику обещанные собирать.

Ребятишки же пушку облепили, каждый норовил потрогать.

— Этак и часового ставить придётся, чтоб ничего не растащили, — озадаченно протянул Тихон.

— Не боись, дядька Тихон, не растащим, — сказал Евсейка. — Что мы, дети неразумные? Это оружие сильное, чтоб врага бить.

Хотела Дуня сказать, что Евсейка и его друзья и есть дети, да не сказалось. Война проклятая рано всех взрослеть заставляет.

Глава тридцать четвёртая. В ставке командующего

После того, как нашлись святыни, Волхвы стали относиться к временным жильцам городища намного лучше. Язычники посчитали, что возвращение идолов старых Богов на капище — знак, что делают они верно, объединившись с приверженцами новой веры против общего врага.

Старший Волхв окончательно простил внучку, уже не грозился отречением и, при виде Оськи, не морщился и за посох не хватался. Почтенный старец стал часто беседовать с Николаем Николаевичем. Он даже позволил тому изучить несколько заговоренных оберегов.

— Невероятно, просто невероятно, — бормотал Николай Николаевич, сканируя обереги при помощи магических лучей. — Дар той же природы, что в амулетах, но применённый совершенно по другой методике. Получается, что легенды о передаче дара, не совсем легенды. Батюшка, не позволите ли колдуна зачарованного изучить?

Сам не заметив, Николай Николаевич обратился к Волхву так, как обращаются к православным священникам. Волхв усмехнулся, с одной стороны — не по рангу назвал, а с другой… Ведь Николай Николаевич мог и без спроса всё изучить, оберегами-то не только Дуня с Глашей обзавелись, но и почитай все ватажники. Язычники постарались, посчитали, что раз Волхвы прямо не запрещают, значит, можно. Но, раз спросил, уважение оказал, то и Волхв на чуждое обращение не обиделся.

— Изучи, — разрешил он и добавил: — А коль и сгинет враг от твоего изучения, туда и дорога.

— Ну что вы, я осторожненько, нам Чёрный колдун целым нужен, — ответил рассеянно Николай Николаевич, мысленно уже находясь в лазарете.

Волхв лишь головой покачал, глядя вслед уходящему учёному магу, но без укоризны, скорее, с уважением.

Генерала Жюно Николай Николаевич взялся сканировать не столько в научных целях, сколько в практических. Михайла Петрович попросил, чтобы понять, можно ли колдуна перевозить и как это сделать, чтоб целым в ставку главнокомандующего русской армии доставить. Все понимали, такой пленный десятка, а то и сотни других стоит.

На собрании в штабе-избе, Михайла Петрович спросил:

— Что скажешь, Николай? Можно ли в путь готовиться?

— Думаю, можно, — ответил Николай Николаевич и принялся объяснять: — Заклятье, что тут сном называют, скорее является стазисом. Все процессы жизнедеятельности в теле колдуна словно остановились, застыли на время.

Если Дуня с Глашей слова учителя поняли, то Михайла Петрович и командиры ватажников стали переглядываться, хотя, в целом, суть уловили. Аграфена, наморщив лоб, подумала и сказала:

— Это навроде как рыбу на леднике заморозишь, а когда разморозил, готовь, как свежую.

— Образное сравнение, сударыня, почти правильное, вот только размороженная рыба не поплывёт, — согласился с Аграфеной Николай Николаевич, а та аж зарделась: и похвалили, и сударыней назвали.

— Да и готовить не мы будем, а маги из ставки командующего, — со смешком произнёс Михайла Петрович. — А, может, сам главнокомандующий за Чёрного колдуна возьмётся. Когда мы отправлялись из Ярославля, весть пришла, что во главу армии поставили генерала от этой, как её, инфантерии Михаила Илларионовича Кутузова. Помню, армейские, что нам встречались, радовались, говорили: едет Кутузов бить французов.

Николай Николаевич дополнил:

— Род Голенищевых-Кутузовых славный, с сильным даром, начало ведёт от сподвижника князя Александра Невского, а самого графа Кутузова враги прозвали хитрым северным лисом.

— Лисы свою добычу частенько заманивают, а потом — хвать и косточек не оставят, — протянул Кузьма и добавил: — Понятно, почему наши отступают. Врага в капкан заманивают. Эх, поскорей бы тот капкан сработал!

— Сработает, Кузьма, обязательно сработает, — заверила Дуня и повернулась к отцу. — Каким составом поедем генерала отвозить, папенька?