Авиатор: назад в СССР 14

Так же быстро уходит и закрывает за собой дверь. Свет включается, звуковое сопровождение тоже. И снова пытка.

Отсчёт времени вести с каждым днём всё сложнее. Каждый раз, возвращаясь в камеру после беседы с Мэлвином, я только и жду, когда в очередной раз вдохну воздуха вне этих четырёх стен.

Да что там! Я словно во временной петле. День за днём, час за часом, картина не меняется.

Открываешь глаза и перед тобой белые стены одиночной камеры. В динамиках проигрывается одна и та же мелодия, а воду и еду приносят всегда внезапно. И только тогда, когда я погружаюсь в сон.

Трудно понять, сколько мне позволяют отдохнуть. Для меня это время пролетает как один вдох и выдох.

Провожу рукой по щетине, пытаясь хоть как-то поддерживать функцию осязания. Она постепенно уходит, сопровождаясь тремором не только рук, но и ног.

— Жарко, — шепчу я про себя, еле разомкнув сухие губы.

Ломать эти ребята умеют. Всё как по своему пособию, которое будет раскрыто в нулевые годы. Мысленно я был готов к этому, а вот морально с последствиями таких пыток справляться тяжело.

Не хватает только включить тяжёлый рок. Видимо, Мэлвин решил, что на мне это направление музыки не сработает.

Пытаюсь встать с койки, но тяжесть головной боли слишком велика.

— Экономь силы. Экономь, — шепчу вслух.

Ещё немного и я точно начну разговаривать сам с собой. Придумаю себе друга в камере и буду ему анекдоты рассказывать.

Свет продолжает гореть. Откидываюсь назад и бьюсь об стену затылком. Должно быть больно, но голову просто отбросило от твёрдой поверхности, как мяч.

Вижу перед собой Веру. Она такая же красивая, как и в морозный вечер у подъезда. Тогда я отогнал от неё хулиганов. Сейчас бы не отказался бы объятий моей жены, и увидеть её огненный взгляд. Да и на мороз бы вышел с удовольствием.

— Серёжа, Серёжа, — говорит она и подходит ко мне ближе.

Мягко касается небритой щеки и… отвешивает пощёчину.

— Родин! Очнись, урод! — возвращает меня в реальность громкий голос Джорджа — помощника Мэлвина.

Открываю глаза и понимаю, что сижу в кабинете на допросе. Вот это меня вырубило! Я даже не помню, как меня сюда привели.

Только бы ничего не сказал лишнего, пока был в отрубе.

— Бледно выглядите, Родин, — сделал вывод Мэлвин.

— Не успел ещё загореть в камере, — ответил я, пытаясь сесть поудобнее на стуле.

Сделать это не так уж и просто. С недавних пор меня сажают на очень узкий стул. Тоже элемент воздействия, когда допрашиваемый сидит в неудобной позе.

— Спать хотите?

— Нет. На том свете отосплюсь.

— Хорошо. Подумали над нашим предложением? — спросил Мэлвин, демонстративно взяв кувшин с водой.

Он медленно поднял его и аккуратно нагнул. Я еле сдержался, чтобы не выхватить кувшин и не выпить его залпом.

— Напомните. У меня провалы в памяти.

— Тогда заново. Вы — Сергей Родин?

— Подтвердил.

— Вы — лётчик советских ВВС, — настойчиво проговаривал каждое слово Мэлвин.

— Пока всё верно, — ответил я, с трудом удерживая голову, чтобы она не наклонилась вперёд.

— 9 марта этого года, вы выполняли полёт в районе залива Сидра.

— Есть за мной такой грешок.

— Заметив экипажи двух американских самолётов «Хорнет» 6го флота США, осуществлявших полёт в полном соответствии с программой мирных военных учений, вы атаковали их. Затем ввиду отказа на борту вашего самолёта катапультировались и были подобраны нашим поисково-спасательным вертолётом. Всё верно?

— Нет.

Как же они любят подобные сказки сочинять! Ещё и учения назвали мирными. Если он так говорит, то значит, Рейган к нации не обращался. Удары по Ливии США не афишировали. И судя по всему, операция закончилась провалом.

Теперь им нужно «отмазаться». Как тут пройти мимо того факта, что схвачен советский лётчик. Надо выжать из этого всё.

— Что вас смущает?

— Ваши ошибочные сведения. Я никого не сбивал. А вот кто сбил меня, надо ещё обсудить. Как и то, на каком основании вы меня здесь удерживаете.

— Замолчите, Родин, — напрягся Джордж, сжав кулаки.

— А что?! Правда, глаза колит? — повернулся я к нему.

Так резко это сделал, что чуть шею не заклинило. Ох, как хочется им выговориться! Но надо беречь силы.

Мэлвин выпил залпом воду из стакана и громко поставил его на стол. По перепонкам такой звук здорово ударил.

— Тогда у меня нет другого выбора, как отправить вас на сушу, — покачал своей седой головой Мэл.

Он обещал это сделать уже давно. Видимо, и сейчас врёт.

— Кстати, а вы слышали, что умер господин Черненко? У Советского Союза новый руководитель — Михаил Горбачёв. Думаю, ему не нужны проблемы с вами. Он уже отдал приказ об отзыве авианосной группы «Леонида Брежнева». Вас тут оставили и забыли, господин Родин. Теперь предстанете перед судом в США.

История в этом плане не поменялась. Нет смысла Мэлвину врать о смерти Черненко и избрании Горбачёва. А вот вывод «Леонида Брежнева» вполне может быть дезинформацией. Рано ещё принимать такие решения новому генсеку.

— Чего же вы молчите? — спросил Джордж и тут же на него гневно посмотрел Мэлвин.

Кто ж так ломает всю игру, а?! Молодой коллега Мэла не выдержал и продемонстрировал, что от меня ждали реакции на эту информацию. Я должен был прямо сейчас сказать что-то вроде — «давайте поговорим» или «может порешаем».

Даже в таком предобморочном состоянии, я не поведусь на обещалки ЦРУ.

— Что я должен подписать?

— Признательные показания, — спокойно ответил Мэлвин.

— Давайте, — ответил я.

Джордж сильно удивился, но быстро взял со стола протокол и протянул мне. Почти всё в нём было написано на русском.

— Сил нет держать листок. Положите на стол и дайте воды.

Мэлвин сам налил мне стакан и протянул. В этом кувшине точно не отравлена вода, иначе бы Мэл налил себе из другого сосуда.