Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Морозов после рассказа Олега сомневался. И, всё же, решился поехать с нами к Чубову.
Через несколько минут мы вошли в центральный павильон выставки. Официальные лица в данный момент беседовали с представителями разных стран. Сразу стало ясно, что попасть к руководителю советской делегации не так уж и просто.
Масштаб выставки колоссальный. Собранные здесь образцы и макеты летательных аппаратов поражают воображение. Огромное количество фирм и производителей показывают свои модели самолётов и вертолётов.
Яркий свет, мелодичная музыка, запахи дорогого парфюма, пластика и средств, для мытья
— И это только закрытый показ. Что будет, когда сюда ещё и простых обывателей пустят, — сказал Николай, который шёл рядом со мной.
Дойдя до центра, мы обнаружили рядом с макетами наших самолётов огромное скопление людей. Борис Николаевич Паклин, взяв в руки микрофон, рассказывал о преимуществах наших истребителей над всеми остальными в мире. Затем перешёл к макету Ан-124 и уделил ему несколько слов. Удостоились его внимания и вертолёты Ми-8 и Ми-26.
— Мистер Палин… — спросил один из иностранцев, неправильно называя фамилию заместителя Чубова.
— Паклин, но вы можете, как угодно меня называть, — улыбнулся Борис Николаевич.
Противно, когда он так лебезит перед зарубежными делегатами.
— Мистер Палин, чем вы можете доказать преимущество ваших новых истребителей? Их пока не видели в воздухе, — продолжил иностранец.
— Увидите. Вам понравится, — кивал Паклин.
— Истребители ВВС США считаются лучшими в мире. Недавно себя отлично показал в небе над Средиземным морем Ф/А-18 «Хорнет». У нас были свидетельства, что новейшим корабельным истребителям СССР не удалось выиграть борьбу за господство в воздухе. Как вы это прокомментируете? — спросил другой иностранец с диктофоном в руке.
Журналисты, оказывается, тоже здесь присутствуют.
— Этот вопрос я не могу обсуждать. Он в ведении Министерства Обороны. Советский Союз за мирное урегулирование споров.
— Так ответьте, какой из истребителей лучше? Мы видели в деле «Хорнеты», а ваши самолёты пока только… макеты.
И после такого он стерпит? Как оказалось, да. Паклин ушёл от ответа и продолжил рассказывать, что ему нравится во Франции.
Мы нашли в толпе Егора Алексеевича, который давал короткое интервью молодой журналистке. Переводчик пока переводил слова Чубова, я подошёл и попросил на пару слов.
— Родин, хоть вы и заслуженный человек, но знайте своё место, — ответил Егор Алексеевич, продолжая улыбаться симпатичной журналистке.
— Я его знаю. Поэтому и пришёл к вам обсудить вопрос.
— Если вы сейчас же не уйдёте…
— Не уйду, — спокойно ответил я.
Чубов сказал, что интервью продолжит через минуту, и отошёл в сторону.
— Родин, мне неинтересно, что вы там сейчас мне скажете. Вы или делаете другую программу, или это сделает кто-то другой.
— Значит, кто-то другой. А про вашу некомпетентность я донесу на самый верх. И поверьте, председатель Совета Министров, как человек авиационный, поймёт, насколько вы просчитались.
Чубов подошёл ко мне ближе, прожигая глазами. В нос ударил стойкий запах сильного аромата туалетной воды и геля для укладки волос. Модник у нас, Егор Алексеевич. Выглядеть ему надо на фотографиях эффектно.
— Что ж, вы человек целеустремлённый. И сила
воли у вас имеется. Ваше конструкторское бюро может делать, как считает нужным. Будь по-вашему, — цокнул Чубов и вернулся к интервью.И это всё? Так просто? Уж больно легко Егор Алексеевич сдался. На него не похоже. Хотя, может его самого отчасти совесть замучила. Плюс суховцы до нас ему плешь проели. Ну что ж, будь что будет. Если Чубов на меня кляузу напишет дома, то пусть так, но страну позорить не буду.
На следующий день всё было готово для первого вылета на авиасалоне. Вчера нам дали сделать по одному полёту, но все «фишки» мы приберегли на сегодняшний день.
Белкин назначил меня на сегодняшний показ, а Морозову сказал, что будет выступать на закрытии авиасалона. В нашем случае первый вылет был гораздо важнее. Причину, по которой именно сегодня нужно выложиться по полной, объяснил Анатолий Ростиславович, пока мы ехали к самолёту.
— Этот Паклин организовал настоящую пресс-конференцию сегодня. За нашим вылетом только Папа Римский наблюдать не будет, — возмущался Белкин.
— А что в этом плохого? — спросил я, когда минивэн остановился на самолётной стоянке.
— Если что-то пойдёт не так, к нам большего внимания не будет, — сказал генеральный конструктор, и мы начали выходить из машины.
И тут началось! За ограждением собралось огромное количество репортёров. Щелчки от фотокамер, просьбы ответить на вопросы и тянущиеся вперёд руки с диктофонами. Напротив них стоял Борис Николаевич и продолжал представлять МиГ-29.
Стоявший в стороне генеральный конструктор КБ Сухого Самсонов, старался искренне улыбаться, но у него это выходило не очень хорошо.
— А вот и наши лётчики! Сейчас я вам представлю человека, первым поднявшего этот модернизированный образец МиГ-29 в воздух. Герой Советского Союза, лётчик-испытатель Сергей Родин.
Не собирался я идти к репортёрам, поскольку мне нужно было залезать в кабину.
Я помотал головой и отвернулся. Цирк устроили, если честно. Хорошо, что хоть самолёты додумались метров на 200 отделить от пешеходной зоны выставки.
В небе уже проносился над полосой британский «Торнадо», эффектно выполняя «бочку» и пуская при этом серый дым.
Зрителей на лётном поле сегодня немного, но атмосфера всё равно праздничная. Музыка, запахи вкусной еды. Всё это приправлено выхлопными газами и керосином.
«Торнадо» выступление закончил и на полосу начал выруливать «Хорнет». Молодцы организаторы! Поставили двух конкурентов рядом.
Смотреть на американский истребитель, который уже видел неоднократно, не стал. Время поджимало. Быстро прокрутил в голове программу. Надел шлем, закрепил его и пошёл к самолёту.
— Сергей, стой! — услышал я сзади громкий голос Морозова.
Он тоже был экипирован в лётное обмундирование. Вот только он должен меня подстраховывать в другом самолёте и запускаться вместе со мной. С чего это вдруг он здесь?
— Ты чего не в самолёте?
— Паклин сказал, что лечу я. Чубов дал команду, чтобы ты комментировал все манёвры. Мол, тебя подали для презентации, а теперь журналисты негодуют. Мол, где лётчик Родин?
— Лётчик Родин летает. Иди и запускайся…
— Серый, это уже чересчур. Мы и так по краю ходим. Сожрёт нас Чубов!