Аврора. Заря сгорает дотла

Цикорру от Кунста из бидончика перелила в калебас. На всякий случай. От морской соли пока только мутит — соленая она таки слишком.

Опустила тяжеленький калебас в красную сумку «Читать в воскресенье — законно!». Туда же отправилась раковина сирен и сумочка с зельями-пробниками. Шаль бабушки Вив.

Ро осмотрелась. Что еще?

Зеленое платье и плащ… Жаль вас оставлять, но вы годитесь только для респектабельной владелицы лавки. А она теперь… А вот ботинки на шнурках — дело полезное. Аврора накинула на рубаху пончо из Альпурхи и оставила лавку «Тю пёкс».

В голове плавилось, кружилось, морозило. Локоть Барти, и вправду, оказался кстати. Доживет ли она в принципе до того момента?.. Вдруг это вовсе было не то, что советовала Квилла?

Приветственные речи на площади Увядших Роз от носатого канцлера Альвара и толстяка Урсурса она слушала в пол-уха. Уловила лишь похвалу для императрицы Исмеи и предложение разделить посвятить этот день обеим выдающимся женщинам: королеве Мерче и великолепной императрице Исмее. День всех королев.

Толпа радостно загудела.

— И второе орботто — не только день рождения Республики Вольных Торговцев, но и день Благодарения для Объединенных Королевств!

Конечно, мерчевильцам было выгодно связывать всю империю со своими традициями, и, как истые болтуны и позеры, они не могли этого случая упустить. По лицам послов Флауэра и Оака это было заметно. Но Буканбург и Тополь все же поддерживали праздник.

Так что против империи — не Тополь, только друиды. И то, может быть, не все, а только такие заядлые зеленые, как Таурон…

Потом был пир, танцы. Люди веселились, все одеяния слились в одно пестрое макраме, и… начало было положено. Заря и вправду выполнила свою работу. Так что, если ее и вправду не станет…

Ну, так было и в ее мире. Ее просто раз — и не стало. Вероятно, такова ее судьба… Хотя Фарр… и, вообще, вот это все… Вот так просто проститься… было бы безумно жаль.

Аврора хлебнула цикорры. Барти отплясывал с девушкой из Мерчевиля. Она не хотела танцевать ни с кем, кроме… Ну, вы понимаете.

В какой-то момент ее пробрало морозом до самых костей. Схватилась за горло. Мотнула головой. Зрение вдруг прояснилось. До рези в глазах… Ого! И в шее будто забилась какая ледяная жилка.

— Я бы пригласил вас на танец, — услышала она вкрадчивое над ухом, — но, полагаю, вы не в состоянии.

Аврора поморгала, привыкая к новому чересчур яркому свету. Вот так побочка.

— Явился наконец, — сказала она так спокойно, как положено героям авантюрных фильмов.

И обернулась. Кастеллета она узнала бы даже без лица, не то что в этой полумаске и походном костюме буканбуржца. Замаскировался, скажите, пожалуйста.

— Фарр у вас?

— А если я совру? — ухмыльнулся негодяй.

Ро повела глазами и потянулась к саквояжику с пробниками. Кастеллет положил ладонь на девичью руку.

— Побереги сыворотку правды — мало ли. Конечно, он у нас — прискакал как миленький. Хотя, честно говоря, условие было явиться с тобой. Я даже не поверил, что ты все еще на своих ногах ходишь.

— Мерзавец ты, вот кто.

При этих словах Аврора обернулась через плечо, все еще промаргивая лишний свет. Голова Барти мелькала среди танцующих. Кажется, партнерша ему нравилась. Никто ничего не заметил.

— Даже не думай звать на помощь, — предупредил Кастеллет. — Если я не вернусь, Шарк убьет твоего Фаррела. Ты ведь знаешь: я не убиваю, а вот брат — может.

Ро тихо рыкнула. Надела сумку на плечо, швырнула в Кастеллета пончо.

— Понесешь.

— А оно тебе зачем? — поинтересовался Чак.

— В грозах Белого Шепота пригодится — я слышала, они там ужасные.

— А ты умненькая, Ро Бореалис. Мне сразу это в тебе понравилось. Жаль, что выбрала не того.

Танец подходил к концу. Если Барти подоспеет, это поможет делу?..

— Но хватит тянуть время. Я ухожу. Если тебе правда важен твой Фаррел…

— Да иду я, — прокряхтела Ро, оставляя площадь Увядших Роз позади.

— Конь, правда, у меня один.

Вот еще не хватало…

— А где доказательства? — спросила Ро, стоя на мостовой и глядя на мятежника снизу вверх.

Словно надеясь, что пронесет и еще можно будет остаться дома. А конь жевал задумчиво уздечку.

— Как тебе такое?

И Кастеллет вытащил из-за пазухи знакомый далекозор. Всего на пол-дюйма, но…

Ро охнула.

— Только не говори, что он был готов обменять…

История вернулась к началу?..

— Аврора, если ты сейчас же не дашь мне руку, то я — клянусь — умчусь, и ты меня больше никогда не увидишь!

Аврора расхохоталась. Так смеются сумасшедшие. А что — ей терять немного. Она, вероятно, скоро умрет. Потому что от этой синей соленой жидкости снова не морозит, не режет, а мутит.

— У тебя вообще есть противоядие?

— А если нет — поедешь?

Была не была. Ро дала руку, и Чак рывком закинул девушку вместе с красной сумкой себе за спину. Пришпорил… Надо будет научиться ездить верхом. Хоть бы не уснуть и на свалиться во сне. Но Кастеллет не допустит — слишком ценна в ее голове карта, да?

Правда, по дороге что-то начало кардинально меняться. Распирать просто от энергии. Это вам не цитрусовое зелье. Это ого-го!

Спать, конечно, хочется до жути, но тело дает понять, что не выйдет, даже при желании, а уж тем более без: сердце колотит, ноги-руки зудят в желании размять мышцы, эмоции притихли, и даже волноваться не выходит, хотя и следовало бы.

Надо будет у Финтэ попросить этой слизи… И пусть Фарр рецептик расскажет… Они ведь никуда его не денут — им карта нужна, а кто помнит, как не она? А кто знает все про солнечный ветер и прочее, как не Фарр?

Ах, какая скорость!

Обычный психотроп, Аврора. Которых ты признавать не хотела. Но мозг кричит «еще!», и она сдается…

— Что ты забыл на маяке на краю света? — уточнила Ро, когда они остановились неподалеку от Альпурхи.

Она соскочила с коня первой и начала прыгать на месте, одновременно боксируя.

— Зарядить эту штуку, — коснулся Кастеллет рубахи, под которой прятал далекозор.

Провожая ее телодвижения ошеломленным взглядом, он полез в пещеру, скрытую в кустах.