Азбука для побежденных

— Мы обе думаем, что вы правы, — твёрдо сказала официантка. — В таких делах выбор должен быть исключительно за вами, и ни за кем другим.

— В каких именно делах? — спросила Аполлинария растерянно. — Вы имели в виду любовь? Но я не ощутила по отношению к Вару ничего, кроме признательности и симпатии.

— Любовь? — переспросила официантка. — Увы, любовь для всех нас давно уже невозможна, по крайней мере, в той её форме, о которой вы подумали сейчас. А вот другие чувства вполне реальны. В частности та самая признательность или симпатия, о которой вы говорили. И ещё… — официантка понизила голос, — ещё существует интерес, ведь так? Вар интересен вам, Аполлинария, и, как мне кажется, вы бы не отказались от новой встречи с ним. Я права?

— Если честно, то да, вы правы, — кивнула Аполлинария. — Но получилось как-то странно. Он… проводил меня немного, затем сказал, что торопится, и ушёл, оставив меня у памятника на площади. Хотел ли он новой встречи? Я не знаю. Не поняла. Видимо, в тот момент я растерялась.

— Немудрено, — вздохнула официантка. Череп согласно мигнул зеленым. — Вечная война илистых жаб с бумагой кого угодно способна вывести из душевного равновесия. Бессмысленная жестокость, тотальная глупость, и результат, которого не существует — тут, конечно, любой растеряется.

— Не хотела бы я больше подобное видеть, — покачала головой Аполлинария. — Но речь сейчас не об этом. Вар… как вы думаете, он был бы не против встретиться со мной?

— Судя по тому участию, которое он проявил к вам, думаю, что встречи он хотел бы точно так же, как и вы, — ответила официантка. — Видимо, вы тоже чем-то заинтересовали его.

— Но как же с ним встретиться? — жалобно спросила Аполлинария. — Говорю же, я растерялась, и теперь вовсе не представляю, как его найти!

Официантка нахмурилась, задумалась, и принялась почему-то оглядывать Аполлинарию пристальным цепким взглядом.

— Что вы хотите увидеть? — растерянно спросила Аполлинария.

— Погодите, — попросила официантка. Взгляд её упал на шляпку Аполлинарии, и в ту же секунду лицо её посветлело, и официантка улыбнулась. — Вот! Так я и думала. Смотрите!

Она протянула руку, и вытащила из-за тульи лежавшей на столе подле руки Аполлинарии шляпки какую-то бумажку.

— Что это? — недоуменно спросила Аполлинария.

— Он оставил вам записку, видимо, думал, что вы сами её отыщите, но вы не догадались этого сделать, — объяснила официантка, и протянула бумажку Аполлинарии. — Читайте. Читайте, читайте, это же адресовано вам, я не имею права сама это прочесть.

Аполлинария развернула бумажку, и увидела, что на ней написано следующее. «Сударыня, я был бы безмерно рад новой встрече с вами. Если вы тоже хотите со мною ещё раз увидеться, приходите ночью на площадь, к памятнику „Неизвестным морякам, осмыслившим Бабочек, покинувшим Берег, и постигающим Пути“. Я буду ждать вас там каждую ночь, после наступления темноты, и до самого рассвета. Мне кажется, что нам найдется, о чём поговорить, и что обсудить. Искренне ваш, Варуна».

— Он хочет со мной встретиться, — обрадовано сказала Аполлинария. — Но…

— Что — но? — не поняла официантка.

— Он назначил встречу ночью, а я ещё ни разу за всё время моего пребывания в Городе не покидала ночью свою квартиру, — Аполлинария виновато опустила голову. — Дело в том, что мне ещё в самом начале дали понять, что существует такое правило, что ночью надо быть дома… и я поэтому…

— Ох, сударыня, вы очень послушная девочка, — официантка улыбнулась, но в её улыбке Аполлинарии почудилась грусть. — Даже излишне послушная. Запомните: некоторые правила существуют, чтобы их нарушать. Если соблюдать все запреты, если всех подряд слушать, ничего хорошего не выйдет. Вы, конечно, уже встали на правильный путь, но до идеала вам пока что далеко.

— Позвольте мне не согласиться, — Аполлинария нахмурилась. — Я не послушалась Петрикора. Не поддержала начинания Рыцаря. Детектива и вовсе убила. От капитана Папэра сбежала. Обороты и выпады делать отказалась, и с Велли была не согласна. Поэтому я бы не хотела, чтобы вы называли меня послушной девочкой. Это не так.

— Увы, это пока что так, — покачала головой официантка. — Через некоторое время вы поймете, почему. А пока я предлагаю вам подумать — если вы пойдете ночью на встречу с Варом, кому от этого станет плохо?

Аполлинария задумалась.

— Кажется, никому, — без особой уверенности произнесла она. — Вар дружелюбен, и у него нет… не могу сформулировать. Нет того, что было у других. Он какой-то иной, словно бы устроен иначе. Нет, не думаю, что он хочет причинить мне зло.

— А вы ему — тоже не хотите? — спросила официантка.

— Я? — безмерно удивилась Аполлинария. — У меня и в мыслях не было причинять кому-то зло! Что вы, конечно нет!

— Вот и славно, — официантка улыбнулась. — Но вы, видимо, не хотите, чтобы о вашей прогулке прознали старухи?

— Да, — призналась Аполлинария со смущением. — Совершенно не хочу.

— Тогда позвольте мне подсказать вам, как действовать, — официантка села за стол напротив Аполлинарии, и вдруг подмигнула ей. — Во-первых, в вашей квартире есть два окна. Во-вторых, у вас есть две подруги, которые охотно вам помогут.

Череп одобрительно мигнул желтым светом.

— Вот, — довольно кивнула официантка. — Слушайте. Сейчас вам придется выполнить два наших задания, а затем я объясню, что вам следует сделать, чтобы до утра отвлечь старух от слежки.

— Простите, я хотела спросить. Старухи, если я правильно понимаю, есть у каждого в городе, — произнесла Аполлинария. — И каждый видит лишь своих. Но вы… вы, получается, тоже можете их видеть, и давать им заказы?

— Вы тоже можете давать заказы чужим старухам, видеть их совершенно не обязательно, — усмехнулась официантка. — Помните свитер для ротана? Как вы считаете, видели их рыбы, или нет? Да ни в жизни. Однако о такой возможности рыбы знали. А теперь и вы знаете. Поэтому слушайте, что я расскажу, и, думаю, этой ночью вы сумеете прогуляться в компании Вара.

* * *

Сверток с пряжей был совсем легким, а коробочка с бисером и вовсе невесомой. Аполлинария, которая до этого долго ходила по городу, забирая пряжу в одном месте, а бисер — в другом, изрядно утомилась, и сейчас неспешно шла домой, прикидывая, как бы поизящнее провернуть комбинацию, которую предложила официантка. Впрочем, особенного изящества для того, что нужно было сделать, в результате не потребовалось. Всё получилось как-то само собой, словно бы случайно.

Дойдя до своего дома, Аполлинария остановилась рядом со старухами, и, поздоровавшись, сказала: