Азбука для побежденных

— Я только «за», но я снова не понимаю, — покачала головой Аполлинария. — Неужели для вас настолько важно это обстоятельство?

— Да, — кивнул Вар. — Думаю, через некоторое время вы поймете, что и для вас оно более чем важно. А теперь позвольте, я провожу вас домой, и подстрахую, ведь вам предстоит лезть обратно через окно. Ночь уже на исходе, и нам следует поторопиться.

— Спасибо, я сама хотела попросить об этом, — Аполлинария улыбнулась.

— И ещё одно. Я буду приходить к памятнику, и ждать вас там, — сказал так же серьезно Вар. — И днём, и ночью.

— Давайте встречаться пока что днём, — попросила Аполлинария. — Я подумаю, как решить вопрос со старухами, чтобы выходить и ночью тоже, но пока — я бы хотела всё-таки ночевать дома.

— Но ведь вам понравилось гулять, — возразил Вар.

— Очень, — кивнула Аполлинария. — Но что-то мне подсказывает, что нужно соблюдать осторожность.

— Вы правы, — согласился с ней Вар. — Всё будет так, как вы скажете. В следующий раз мы встретимся днём.

— Вот и славно, — снова улыбнулась Аполлинария.

* * *

— Маркировка, — снисходительно объяснила Лийга. — Ит, это просто маркировка потенциального объекта в будущем сиуре. В книге она выглядит как записка за тульей шляпки, в реальности… в реальности оно, конечно, сложнее, но суть та же.

— Лий, а кто маркирует миры? — спросила Дана.

— Они сами друг друга маркируют, — ответила Лийга.

— Это как? — не поняла Дана.

— Видела когда-нибудь, как дети знакомятся во время игры? Вот и с мирами то же самое, — Лийга зевнула. — Ещё находясь в Белой зоне, они образуют спонтанные сиуры, этакие детские связи, которые могут потом превратиться во что-то более серьезное, но лишь по прошествии времени. Довольно длительного времени. И записка, которую оставляет Аполлинарии Вар является именно таким маркером. Я понятно объяснила?

— То есть это всё-таки демиурги? — спросила Дана.

— По всей видимости, да, это они и есть, — кивнула Лийга. — Если я правильно поняла этот текст, Вар станет потом демиургом планеты-побратима, которая достанется Аполлинарии.

— Думаешь? — спросил до того молчавший Ит. — Уверена?

— А ты нет? — повернулась к нему Лийга.

— А я нет, — покачал головой Ит. — Но при этом у меня нет логичного объяснения тому, что мне кажется. Мне просто кажется, Лий, не более того.

— Кажется, что это не демиург? — уточнила Лийга. — А кто тогда?

— Не знаю, — Ит вздохнул. — Рыжий, не надо, я помою сам посуду, оставь ты эти тарелки. Оставь, говорю, чего ты там возишься в раковине?

— Я вас слушаю, всех троих, и очень внимательно, — Скрипач, наконец, повернулся ко всей компании, и положил полотенце, которое до того держал в руках, на стол. — И… прости, Лий, но я согласен с Итом. Это действительно не демиург ну ни разу. Это кто-то совсем другой. Или что-то другое. В этой главе описаны события, которые произошли с нами в незапамятные времена, когда я сильно обидел Ита, и он в результате пробил дорогу на Терру-ноль. И попал в очень большую беду. А я… там было написано «бил кулаками в невидимую преграду», верно?

Лийга кивнула, Дана тоже.

— Именно это я и делал. И в результате мне помог найти к нему дорогу один очень странный Мастер путей, причем… — Скрипач сделал паузу, — причем после этой помощи он как растворился, мы про него потом даже ничего не слышали больше. Нам было сказано — ушел куда-то ещё работать. Вселенная большая. Мы пытались его искать, но так и не нашли. А вот после этой главы сдается мне, что никакой это был не Мастер путей. Deus ex machina в полный рост, вот что это было. Знаете, почему?

— Откуда они могут это знать? — спросил Ит. — Всё просто, Лий. Этот фокус с забросом потом ни один из знакомых нам Мастеров путей повторить так и не смог. На Терру-ноль ходили, и по сей день ходят, только через порталы, которых было шесть, а осталось в доступе сейчас, кажется, четыре. Рыжий никак, ну совсем никак не мог ко мне тогда попасть. А он попал. Почему-то. И даже не покалеченным, что тоже более чем странно, но сейчас я не о том. Так вот, Лий. Никакой это не демиург. Они ничем подобным не занимаются. Либо стараются удерживать миры в балансе, либо — просто жрут тех, кто им присягает. Ты это знаешь не хуже меня. Но вот помогать кому бы то ни было? Демиург? Нет. Нет, нет, нет, и ещё раз нет.

— Я поняла, что нет. Я считаю, что да, потому что-то, что она делает, обычно делают именно демиурги. Но кто она тогда такая, если не демиург, по твоему мнению, эта Аполлинария? — спросила Лийга.

— Не знаю, — покачал головой Ит. — Но подозреваю, что мы узнаем, когда дочитаем до конца эту книгу.

— Что-то ты не очень весело это произнес, — заметила Дана.

— Да, ты права, — согласился Ит. — Меня пугает ответ.

— А меня пугают два старика на лавке, — заметил Скрипач. — У меня есть версия, но озвучивать её я, пожалуй, пока не буду.

— И не надо, — согласилась Дана. — Давайте лучше чаю попьем, а? Завтра выезжать с самого утра, сейчас уже полночь, а мы с этим чтением и разговорами даже чаю до сих пор не попили.

Глава 14 Даарти

— Обманывать нехорошо, Поля, — укоризненно сказала тётя Мирра.

— Совершенно согласна, — ответила Аполлинария. — Обманывать действительно нехорошо. Очень нехорошо.

— Эта твоя шутка с бисером… — начала было баба Нона, но Аполлинария её перебила:

— Моя шутка с бисером ничуть не хуже, чем ваша шутка о том, что надо ночью сидеть дома. Ваша, и господина Настройщика, который, полагаю, с вами заодно. И, заметьте, я призналась в том, что ходила гулять один раз, сама, к тому же я очень долго после той прогулки ночью из дома не выходила. Но, — она сделала паузу, — теперь я ставлю вас перед фактом. Без обмана, заметьте. Я буду выходить по ночам. С этого дня — буду. Я так решила, и решения своего не изменю.