Азбука для побежденных

— Я могу отколоть от тульи вот это украшение, бабочку, — сказала она. — Бабочка легко снимается, видите? Как вам кажется, это подойдет для подарка?

— Думаю, да, — кивнула Мария. — Но бабочка одна, а гостей двое.

— У меня тоже есть бабочка, — вдруг сказала Дория. — Смотрите, вот здесь, на пряжке моего платья. Я могу её снять, и бабочек получится две.

— Великолепно! — воскликнула Мария. — Но нам нужно оформить подарки… скажем, как сувениры. У кого-нибудь есть идеи, как это можно сделать?

— Я помогу, — сказала доселе молчавшая официантка. — Дайте мне этих бабочек, и подождите минутку.

Она взяла бабочек, и отправилась внутрь кафе. Вернулась, впрочем, довольно быстро, и, увидев то, что она принесла, Мария захлопала в ладоши от восторга.

— Золотые! — произнесла она. — Они стали золотые! Но как же вы это сделали?

— Пусть это останется моей маленькой тайной, — улыбнулась официантка. — Теперь положите бабочек вот в эти плоские коробочки, и отправляйтесь. Скорее всего, вы захотите все вместе погулять этой ночью, поэтому вам следует поторопиться.

— Почему? — не понял Вар.

— Потому что вам, вероятно, придется немного помочь Даарти с делами, — ответила официантка. — Идите, идите. Доброй дороги.

* * *

Даарти встретила друзей в прихожей, и Аполлинария тут же заметила, что такой Даарти они ни разу ещё не видела. Потому что та была счастлива. По-настоящему, неподдельно, и великое это счастье словно бы окутывало её невидимым облаком, делая всё пространство вокруг Даарти ярче, и заставляя его светиться. Немного, совсем чуть-чуть, но, кажется, это заметила не только Аполлинария, но и все остальные.

— Как дела? — спросил Вар, переступая порог. — Вы просто лучитесь счастьем, сударыня.

— Дела? — переспросила Даарти. — Я и представить себе не смела, что мои дела могут быть настолько хороши.

— Расскажите нам, что произошло, — попросила Тория. — Записка, которую вы отправили с посыльным, была совсем коротенькая, и мы толком ничего не поняли. Ваш гость остался жив?

— Да, — покивала Даарти. — Только гостей у меня двое. Они оба живы и здоровы, и сейчас отдыхают в комнате. Немного позже я обязательно познакомлю вас с ними. А пока… — она немного смутилась. — Понимаете ли, я бы пришла, но я захотела убрать в доме, и, увы, не справилась. Я и не думала, что настолько сильно запустила всё. Мне бы не хотелось, чтобы мои гости дышали пылью, но у меня ничего не получается, — она виновато посмотрела на друзей.

— Давайте мы поможем вам, — предложила Аполлинария. — Думаю, на вашей кухне найдутся какие-нибудь подходящие тряпочки и теплая вода, верно?

— Конечно, — закивала Даарти. — Нужно протереть везде пыль, и освежить полы и занавески.

— И хотя бы немного выбить пыль из этой банкетки, — заметил Медзо. — Она ужасно пыльная, если вы не заметили.

— Ваша правда, — кивнула Даарти.

— Я займусь фигурками, которые стоят на полке, — решительно сказала Аполлинария. — Нужно помыть их, и красиво расставить. Полка у самой двери, фигурки ваши гости заметят очень быстро, и, вероятно, захотят их рассмотреть.

— Совершенно согласна с вами, — Даарти оглянулась. — Медзо, вы займетесь мягкой мебелью, да?

— Займусь, — согласился Медзо.

— Я возьму на себя шторы, — предложил Вар.

— Аполлинария будет мыть фигурки. А мы, в таком случае, будем вытирать пыль, а потом помоем пол, — сказала Дория.

— И окна, — добавила Тория. — В первую очередь нужно обязательно открыть все окна, чтобы в доме воздух стал чистым и свежим.

Некоторое время все работали. Во дворе, неподалеку от входа, Медзо и Вар избавляли от пыли стулья, банкетку, и занавески. В кухне и в прихожей привычно ворчали друг на друга Дория и Тория, которые мыли окна. Даарти, вооружившись шваброй, драила пол. Аполлинария, взяв большую миску, сложила в неё фигурки, залила теплой водой, чтобы вымыть получше пыль, и сейчас протирала необъятную деревянную полку, на которой фигурки раньше стояли. Фигурок, к слову, оказалось больше сотни, самых разных. Люди, звери, бестии, игрушечные миниатюрные здания, водные и воздушные корабли… когда Аполлинария промыла фигурки чистой водой, она поразилась, до чего же они все красивые и сложные. Нужно расставить их по местам, решила она. Но в каком порядке?

— Позвольте, я помогу вам, — произнес незнакомый голос у неё за спиной. — Но прежде я бы хотел сказать вам спасибо, сударыня, за спасение.

Аполлинария обернулась, и увидела, что рядом с ней стоит худощавый черноволосый юноша, одетый в джинсы, и рубашку в черную и красную клетку, стоит, и улыбается ей.

— Это вы? — с удивлением спросила Аполлинария. — Но… как это возможно? Вы ушли тогда так быстро, потом — я видела вас на той доске, у старцев, играющих на площади, а сейчас… вы стали гостем в доме Даарти?

— Да, это я, — кивнул он. — За это я хотел сказать вам спасибо второй раз. Потому что этот шанс нам подарили тоже вы, сударыня.

— Но… погодите, — взмолилась Аполлинария. — Я не понимаю! Выходит дело, игра идет не только на доске, но и здесь тоже?

— Она идёт везде, — серьезно ответил юноша. — Куда бы ни падал ваш взгляд, всюду вы сумеете, если захотите, обнаружить её следы. Этой игре нет предела. Она не ограничена ничем, ни пространством, ни временем. Конечно, как и всё другое, она имеет начало и конец, но, поверьте, эти два понятия настолько отдаленные, что нет смысла рассуждать от них сейчас. Да, именно сейчас, в эту минуту, в этом доме.

— То есть конец всё-таки возможен? — шепотом спросила Аполлинария.

Юноша перестал улыбаться, и кивнул.

— Да, возможен, — ответил он. — Он станет возможен, когда трое сумеют вернуться в начало, и вспомнить, как создали камень, который теперь не могут поднять. Конечно, так произойдет только в том случае, когда все трое поймут, что это необходимо. А до того — игра будет продолжаться.

— И где же находится это самое начало? — спросила Аполлинария.

— Неподалеку, — он снова улыбнулся. — Ближе, чем вам кажется. Впрочем, это неважно. Давайте сейчас займемся фигурками, — предложил он. — Скоро сюда придет мой брат, и, думаю, он обрадуется, когда их увидит.

Он ничего не расскажет, поняла Аполлинария. Ничего сверх того, что уже сказал — и, если вдуматься, он сказал одной фразой больше, чем тот игрок, которому она отдала карту. Может быть, это правильно. Честно. Без подвоха. Да, в его словах, в отличие от слов оппонента, действительно не было подвоха, он не хитрил, просто, видимо, счел, что говорить что-то излишнее не следует.

— Вы поймете всё сами, сударыня, — подтвердил её мысли юноша. — Вы умеете понимать верно. Видимо, изучение азбуки для побежденных пошло вам на пользу.

— Видимо, да, — кивнула Аполлинария. — Что же, давайте, в таком случае, займемся фигурками. Кого мы поставим первыми?

— Его и меня, — он взял из миски две фигурки, и передал Аполлинарии. — Дальше поставим брата. Так вышло, что к этой нашей партии он присоединился чуть позже. Дальше, думаю, следует поставить вот эту бестию, — он усмехнулся, и передал Аполлинарии высокую тонкую фигурку непонятного существа, лишь отдаленно напоминающую человека. — И вот эту пирамидку…

Он всё передавал и передавал Аполлинарии фигурки, и она ставила их на полку, которая постепенно заполнялась.