Багровая река

Я была не в себе и не знала, как найти равновесие.

На работе было легче игнорировать эти чувства. В кафе было много народу, и это отвлекало меня от размышлений. Может в этом моя проблема? Я слишком долго игнорировала себя?

Было ли «Кофе у Иденов» всей моей личностью? И устраивало ли это меня?

У меня не было ответа. Поэтому вместо этого я сосредоточилась на дороге, подъезжая к небольшому знакомому повороту с шоссе.

На этом конкретном участке реки не было установленного маршрута. Это было уединенное место, посещаемое в основном местными опытными туристами.

Туристы, которые стекались в Куинси каждое лето, обычно отправлялись в поход в парк Глейшер. Те, кто оставался поблизости, пользовались более широкими ухоженными тропами.

На самом деле это место было не более чем точкой доступа к реке Кларк-Форк. Леса были густыми, и если вы не знали, чего ожидать, оно точно не кричало «Остановитесь здесь, чтобы открыть для себя Монтану!»

Весной я предпочитала пешеходные тропы, которые вели к открытым лугам, где я могла собирать полевые цветы. Но осенью, когда река разливалась, а каменистые берега высыхали, я могла бродить вдоль воды, любуясь пейзажем.

Именно мои родители научили меня любить природу. Мой папа всегда говорил, что подышать свежим воздухом Монтаны в течение часа — верный способ вылечить любую болезнь. Он предпочитал путешествовать верхом. Талия и Гриффин тоже. И хотя мне действительно нравилось кататься на своей лошади Меркурии, было что-то умиротворяющее в том, чтобы гулять по природе на своих двоих.

Мой походный рюкзак пролежал на дне моего шкафа слишком, слишком долго. Я засунула ключи в передний карман и похлопала по боковому отсеку, в котором лежал спрей от медведей. Затем, убрав пустую бутылку, надела пальто и шапку, прежде чем отправиться в лес, вдыхая аромат земли и сосен.

К тому времени, как я добралась до реки, тяжесть спала с моих плеч.

Я даже не осознавала, как сильно мне нужно было уехать. Забыть о рабочем стрессе и просто... дышать.

Ладно, возможно, Элоиза была права. Завтра я должна буду поблагодарить её. Она никогда не позволит мне забыть об этом.

Я вытащила телефон из кармана, чтобы проверить время и убедиться, что не пропустила ни одного звонка. На экране ничего нет.

Несколько лет назад меня бы завалили сообщениями в пятницу. Мои сестры хотели бы пойти куда-нибудь поужинать, братья — встретиться в «У Вилли», чтобы выпить. Мама и папа пригласили бы всех нас на какое-нибудь мероприятие в городе.

Но в последнее время кажется, что у каждого своя жизнь.

Может это меня беспокоило? Что я чувствовала себя брошенной?

За исключением Матео, мои братья и сестры были женаты. У всех у них были дети, они обзавелись собственными семьями. Мама и папа наслаждались своим выходом на пенсию и внуками.

Я отказывалась завидовать их счастью. Отказывалась.

Труднее было отказаться от одиночества.

Вздохнув, я убрала телефон и наполнила легкие свежим горным воздухом, задерживая его до тех пор, пока он не начал обжигать. Затем свернула со своей тропинки, следуя вдоль реки, углубляясь в лес.

Еще одна причина, по которой мне нравился этот район, заключалась в том, что здесь работала сотовая связь. У меня был перцовый баллончик на случай, если я встречу животное, но если я когда-нибудь заблужусь, у меня был телефон и GPS, чтобы найти дорогу домой. Поэтому я шла не торопясь, не думая о цели, дыша все легче и легче по мере того, как мои мышцы разогревались и расслаблялись.

Крик ястреба пронзил небо, эхом прокатившись по речной долине. Птица взмыла над головой, затем исчезла за верхушками деревьев.

Через час на висках у меня выступили капельки пота, а в горле пересохло. Я расстегнула рюкзак и достала пустую бутылку, затем пересекла круглые гладкие камни, окаймлявшие реку. Лучшим в этом месте была чистая холодная вода.

Я открутила крышку с бутылки, присев, чтобы наполнить ее, но замерла, когда струйка красного цвета промчалась мимо моих ног, словно багровое облако, плывущее по течению.

Кровь.

Каждый мускул в моем теле напрягся, сердце подскочило к горлу. Вот дерьмо.

Медленно вытянув руку назад, я достала из кармана свой перцовый баллончик. Эта кровь, должно быть, была от недавнего убийства. Олень, вероятно, пришел к реке попить, как и я, и попал в засаду хищника.

Что бы я предпочла — схватку с горным львом или медведем гризли? С горный львом. Возможно. Проклятье.

Пожалуйста, пусть это будет не медведь гризли и не горный лев.

Я поднялась на ноги, едва дыша, продвигаясь, сантиметр за сантиметром. Может быть, если мне удастся ускользнуть, то какой-нибудь хищник, перекусывающий выше по течению, даже не заметит меня. Бесшумно я повернулась, собираясь с духом, пока осматривала берега реки.

Не медведя гризли, ни горного льва.

Охотник.

Воздух вырвался из моих легких. О, слава Богу.

Я убрала свой перцовый баллончик, затем закрутила крышку на бутылке.

Охотник стоял спиной ко мне на коленях и мыл свои окровавленные руки в реке.

Ближе к деревьям я заметила его добычу. Не оленя, а лося. Его коричневая шкура была сложена аккуратным квадратом. Он, должно быть, уже разделал животное, потому что в белых мешочках для дичи, привязанных к его рюкзаку, лежали куски мяса. Лук и колчан со стрелами были прислонены к ближайшему бревну. А примерно в шести метрах от его рюкзака лежала груда внутренностей — красных и зеленовато-серых, от которых всё ещё шёл пар.

Охотник встал, отряхивая мокрые руки.

Я открыла рот, собираясь издать какой-нибудь звук, чтобы он понял, что не один, но тут он повернулся и заметил меня.

Он внимательно осмотрел меня.

Я помахала.

— Здравствуйте. Извините, что подкралась…

Он большими шагами двинулся ко мне с такой скоростью, что я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, не стоит ли за мной на самом деле медведь гризли.

Когда я снова повернулась вперед, он всё ещё шёл ко мне так быстро, что я отступила назад, споткнувшись о камень. Выпрямилась и подняла обе руки, выронив бутылку.

— Прошу прощения. Я не хотела Вас напугать. Я уйду.

Он продолжал приближаться, как пуля, нацеленная на свою цель. И двигался слишком быстро, чтобы я могла убежать. Слишком быстро, чтобы я могла что-то понять.

Беги, Лайла.

Он добрался до меня прежде, чем я успела убежать. Не успела я закричать или издать хоть звук, как он обхватил своими большими мокрыми руками мою шею.

Боль пронзила мое горло. Я попыталась сделать вдох, но его хватка была невероятно крепкой. Мои глаза жгло, и слезы потекли по щекам.