Барон Робинзон

Лошадкин на мгновение преисполнился гордости за свою стойкость и прозорливость.

— Повелитель!
– донеслось снаружи.
– Мы уже подлетаем к Ымкану!

— Отлично, - отозвался Лошадкин, - действуем по плану.

Капитан Дварк улетел штурмовать перевалы, но его заместитель справился не хуже. Скрипы и стоны ремней, десятки ног налегали на приводы и винты вращались, толкая дирижабли вперед. Все они были проверены, залатаны, наполнены горячим воздухом и могли, в теории, лететь до самого Шадара.

В полете сюда, благодаря птерахам, дирижабли чинили, не опускаясь на землю и не теряя времени и скорости.

— Сажа!

– вскричали бойцы, когда Лошадкин. вышел.
– Слава посланцам богов!

Удары рукоятей о щиты и платформу, ответный крик снизу с такими же ударами. Процессия втекала в широко распахнутые ворота, дирижабли прошли над стенами, забитыми тургайцами. Следом за войском Лошадкина скакали воины Орлота и катили телеги с добычей, взятой в Урчае. Не всей, конечно, столько было не увезти, но достаточной, дабы поддержать Ымкан и показать, что войска вернулись с победой.

Лошадкин некоторое время помахивал рукой живым внизу, затем взлетел.

— Тот самый!

— Почему он безволосый, словно исчадие зла?

— Сам ты исчадие зла!

Крики, звуки ударов, ругань стражников. Лошадкин, в сопровождении птерахов, заложил несколько виражей, затем словно бы завис в воздухе. То есть стоял неподвижно, но при этом летел со скоростью дирижаблей, продолжавших двигаться к центру, под натужное скрипение ремней и кряхтенье крутильщиков.

— Жители Ымкана, столицы славного Тургая!
– провозгласил Лошадкин громко.

Все крики и споры, драки внизу стихли. Ламассы были безволосы, краглы, мекланцы, подумал Лошадкин, вещая о том, как союз народов услышал призыв тургайцев о помощи и откликнулся. Поэтому безволосых считали исчадиями зла, причем подземными? Или это были заморочки мордахов, некогда получивших слишком сильно по мохнатым мордасам от краглов?

Пожалуй, стоило расспросить Увиалу или саму королеву Олилею по возвращении, хотя... что ламассы бы понимали в жизни сухопутных? Да и краглы тоже, после сидения в своих горах! Птерахи отпадали, так что оставались только одни кандидаты - мекланцы. Тоже не идеал, но хотя бы сухопутные и безволосые.

— И помните, что бессмысленная резня и кровопролитие неугодны небесам!
– закончил Михаил.

— А как же рабнеки?!
– закричал кто-то дерзко снизу.

Стражники-тургайцы раздвигали толпу, бойцы Лошадкина тоже развернулись, собираясь добраться до кричащего. Михаил повел рукой, мол, не надо и одновременно с этим ответил:

— Они хотели вырезать вас и мы пришли на выручку!

Ымкан взорвался криками, в которых утонули последние остатки сомнений и недовольства. Бойцов Лошадкина тянули в стороны, совали еду и выпивку, целовали, пытались обнять и так далее. Стражники сбились с ног, продвижение к дворцу казарада Барлота замедлилось еще, но Лошадкин никуда и не торопился. Армии Огара требовалось время, чтобы развернуться и в то же время проскакать дальше на юг, разворачивая "мешок".

Левое крыло войска союза народов успешно форсировало Тургай и надвигалось, вылавливало разъезды рабнеков, громило малые отряды, рассыпалось и соединялось, двигалось, тоже формируя "мешок", только больше размерами. Силам Тургая, что уцелели в Ымкане и прочих городах, предстояло двигаться им навстречу, освобождая города и замыкая ловушку, но без фанатизма.

Дабы часть рабнеков видела, что можно сбежать на юг, не зная, что крепости на перевалах будут перехвачены.

Казарад Барлот выделялся даже на фоне своей свиты, куда, казалось, собрали, самых высоких тургайцев. Даже так, они слегка уступали Лошадкину в росте, и в целом, в темноте, да со вставными клыками, даже смогли бы сойти за хрокагов.

— Посланец небес Михаил, - поклонился Барлот.

— Казарад Тургая Барлот, - ответил ему Лошадкин, подхватывая местного правителя.

Ладно, не совсем правителя, первого среди равных, но все же. Ограниченность его власти имела бы значение, собирайся Лошадкин захватывать Тургай или мутить тут водичку, разводить интриги. Но так как Лошадкин ничего такого делать не собирался, то и разводить властные игрища не собирался. Барлот поклонился ему, признавая мощь союза и выражая благодарность за помощь, Лошадкин в ответ подхватил его, выпрямил и обнял крепко.

Правда, обнюхивать трехкратно щеки и тереться носами уже не стал.

— Слава! Слава! Слава!
– грянули тургайцы

— Сажа!
– вторили им бойцы Лошадкина, крича, в сущности, то же самое, только коротко.

Объятия демонстрировали, что они как бы на равных и что Лошадкин с остальными признательны за гостеприимство и поддержку. Присланный тургаец объяснял еще какие-то детали местного этикета, но Лошадкин их уже не слушал к тому моменту. Записывал, да, для истории и других землян, особенно Маниша, но сам сидел с каменным лицом и остекленевшими глазами, размышляя о другом.

— Прошу пожаловать в мой дворец, - махнул рукой Барлот.

— Благодарю, но надолго мы не задержимся, - как и было оговорено заранее, изрек Лошадкин.

Его угнетала даже не вычурность церемоний - полная ерунда, в сравнении с этикетами Земли века так восемнадцатого!
– а вот эта вот наигранность, то, что все было расписано заранее. Расписано, но не отрепетировано, и Лошадкин ощущал себя бездарным актером провинциального театра, ощущал бессмысленность этих слов и жестов, произносимых не ради дела - ради окружающих!

Для такого надо держать толпу двойников, чтобы они разыгрывали пьески на ходу, думал он, следуя за Барлотом, как и договаривались заранее. Пьески, ну опять же указы, оглашаемые повсюду, и хватит. Частью сознания Лошадкин понимал, что несправедлив, это ему не приходилось опасаться за свою власть, да что там, он охотно отдал бы ее местным, вкупе с двумя вагонами забот и проблем. Казараду же было из-за чего переживать, ему, первому среди равных, теперь больше других предстояло отвечать за вторжение рабнеков, едва не закончившееся истреблением, и поэтому Барлот всячески демонстрировал поддержку прибывшего посланца небес и его войска.

Глядишь, заговорщики и желающие подсидеть, и призадумаются, а ну как Лошадкин прилетит еще раз на дирижаблях, спасать своего лепшего друга? Разумеется, ничего такого Михаил делать не собирался, а тайные раздоры в Тургае и даже ослабление союза городов от вторжения рабнеков оказывались на пользу будущей задаче включения тургайцев в союз народов. Но и подталкивать эти процессы Лошадкин тоже не собирался, его уже тянуло домой, столько дел, столько задач, столько упущенного времени!

— Чем вам поможет помочь Тургай в целом и Ымкан в частности, собрат Михаил?