Баронесса. Эхо забытой цивилизации

— Я не знал, красавица моя. Прости, я возмещу тебе все те страдания, что тебе пришлось перенести по вине моей матери.

Я знаю, что всё это далось ему непросто...

Но...

— По вине вашей матери? — я вырвалась из его объятий, развернулась и посмотрела на него снизу вверх, не отводя взгляда. Я видела, насколько уязвимым он сейчас казался. — Вам достаточно было представить меня хозяйкой слугам, и ничего этого бы не случилось. Это заняло бы у вас пять минут. Но вы не нашли их, даже не подумали об этом. И разве не вы говорили мне, что вам не нужно моё прощение? Тогда, когда я сказала, что никогда вас не прощу? Тогда, когда вы унижали меня при толпе гостей и вашей же семье, требуя заткнуться и извиниться перед вашей любовницей, которая пришла меня оскорблять? Именно вы показали всем, что меня можно унижать. Именно вы воспользовались моей безграмотностью и украли у меня даже те крохи, что мне полагались. Вы, конечно, не пытались убить меня, как ваша откровенно жестокая и опасная мать, но вы виноваты не меньше. И не стоит сейчас строить из себя жертву и изображать, что вы ничего не знали. Я не верю ни единому вашему слову. И... я никогда вас не прощу.

Кайрос отпустил меня ещё в середине моего монолога. Только смотрел на меня страшным, потерянным взглядом, пока я делала шаги назад.

Я не кричала — наоборот, говорила шёпотом, не желая выносить ещё больший сор из избы. То, что детали месяцев моих унижений теперь станут достоянием общественности, вызывало у меня почти ненависть. Словно даже сейчас эта семья умудрилась в последний раз опустить меня на самое дно.

— Тали... — голос Кайроса сломался, но я не собиралась его поддерживать. Видимо, он и правда считал, что достаточно сделать этот шаг против своей матери, и теперь я, независимая, признанная обществом, стану на его сторону.

— Меня. Зовут. Талира, — процеживаю я.

Интересно, почему из всей их семьи только Ариадна умеет читать и понимать ситуацию? Она быстро перестала называть меня по короткому имени.

Я развернулась к ним спиной и вышла за дверь, повторяя себе: дышать, не показывать эмоций. Держать голову высоко, словно всё это никак не задевает меня.

Потому что снаружи очень тихо сидела целая толпа сплетников.

***

Общение с семьёй мужа истощило почти всю мою энергию, но я понимала, что это не конец — скорее, начало. Теперь муж знает, что я не собираюсь просто так его прощать.

Кайрос не казался мне жестоким человеком. Вряд ли он сразу побежит к храмовникам за травами для непослушных жён, но кто его знает? Медлить в любом случае нельзя — этот разговор от силы выиграл мне несколько дней или пару недель.

И действительно — уже через несколько часов Кайрос начал вести себя так, будто ничего не произошло. Тур делегации отправился огромным составом на рудники Его Светлости, кроме, конечно, Его Величества. Я понимала, что у мужа нет выбора, кроме как изображать что у нас все нормально — мы постоянно находились на виду у множества аристократов.

Серебряные рудники герцога славились на всё королевство, и именно они обеспечивали процветание древнему роду Дрейгорн. Рудники были самыми глубокими и богатыми в королевстве, но терезийцев планировали впечатлять не только этим, а системой безопасности и контроля. Причём эти системы были одинаковы для всех рудников — как для тех, что находились далеко и приносили меньше дохода, так и для самых старых, крупных и богатых, к одному из которых мы сейчас и направлялись.

Кайрос ехал верхом рядом с крытой повозкой, в которой я находилась, словно мой личный тэн. Его декорированный конь и блестящие парадные доспехи, на мой взгляд, проигрывали серьёзному, просто одетому и напряжённому Кири, который смотрел на мужа так, будто тот и сам был угрозой.

— У вас прямо настоящее военное сопровождение. А ведь до поездки делегации на ваши земли Синюю Трясину почти высмеивали — подумать только, превратить вдовий надел в отдельный феод, — миледи Миллия Янкэ сидела со мной в одной повозке вместе с более взрослой дамой, женой виконта Мадигаса.

— Слухи, конечно, неприятны, но время всегда расставляет всё по своим местам, — пожала я плечами. — Если бы не случился тур делегации, репутация Синей Трясины изменилась бы чуть позднее — с нашими окнами или другим производством, которое я запланировала.

— Поделитесь, что у вас на уме, Ваша Милость, — деловито спросила виконтесса Мадигас. — Мы живём не слишком далеко, возможно, вы сможете добывать необходимые компоненты и ингредиенты на нашей земле?

Слова женщины радовали моё самолюбие — когда люди сами хотят работать с тобой, это куда приятнее, чем когда приходится ломиться в закрытые двери, получая постоянные отказы и проблемы, убеждая себя, что справлюсь, убеждая себя, что не расстраиваюсь. Но с другой стороны, огромные земли Теодена Дрейгорна были намного ближе и обладали всем, что мне нужно. Если же он откажет, остаются ещё земли графа ан Дорна и барона Марлоу.

О сотрудничестве с д’Арлейнами, нашими настоящими ближайшими соседями, я даже не думала. Несмотря на свои извинения, Кайрос всё ещё не разрешил мне там торговать.

Скорее всего, он просто забыл.

Потому что это не касалось его.

— Приехали! — радостно сообщила миледи Янкэ, указывая на происходящее за окном.

Вход в серебряный рудник поражал величием и строгостью. Высокая каменная арка была укреплена массивными деревянными балками, почерневшими от времени, с резьбой в виде кирки, молота и лопаты. Перед входом, у ворот, обитых железом, выстроились рабочие в парадных одеждах с гербами герцога Дрейгорна, добавляя моменту торжественности. По обе стороны от дороги, ведущей к руднику, располагались крытые навесы с простыми лавками и столами для отдыха работников. Воздух был пропитан запахом влажного камня, дерева и угля.

Вокруг кипела жизнь: множество повозок, всадники спешивались, собираясь в группы, пока люди Его Светлости подготавливали небольшую экскурсию по производству. Терезийцы находились, конечно, в отдельной группе, и там же был Теоден Дрейгорн.

Кайрос подал мне руку, и, когда я спустилась, уже не отпустил её. Напротив, молча, решительно направился вместе со мной в сторону барона Марлоу и его семьи. Фиррузы д’Арлейн не наблюдалось — посещение производства было не обязательным, и на такие экскурсии ездили, как правило, наиболее деятельные представители делегации и сопровождения.

Муж держал голову прямо и никак не демонстрировал обиды, хотя я понимала, что происходящее с утра невероятно ранило его. Кайрос учтиво пропускал меня вперёд и даже нежно поправил на мне тёмную нарядную накидку — сегодня было ветрено.

— Надо же, вы прямо от своей жены не можете оторвать рук, — ехидно протянул лорд Пэпин, которого я на дух не переносила. Для семьи Марлоу он был настоящим паразитом. — А ведь отсутствовали почти полтора года.

— Уверяю вас, подобного больше не произойдёт. Наше с Талирой счастливое время только начинается. Я буду управлять баронством железной рукой. И баронство, и Синюю Трясину ждут десятки лет процветания и благоденствия.

— Уверен, Ваша Милость, — довольно осклабился лорд Пэпин. — Я готов оказать вам и вашей жене любую поддержку, вы же знаете.

Поддержку? Этот мужчина был способен на невероятно глупые деловые решения, и единственной нормальной стратегией было бы никогда не связываться с ним.

Но браслет на него молчал — лорд Пэпин не представлял опасности для здоровья. Только для финансов.

На каком-то зверином уровне я почувствовала долгий, злой и напряжённый взгляд. Обернулась — герцог Дрейгорн почти не отрываясь смотрел на меня, точнее, на руку Кайроса, которая всё ещё лежала на моих плечах после того, как он поправил накидку.