Беатриса в Венеции. Ее величество королева

— Все это написано в письме, что вы мне привезли? — спросил Рикардо.

— Нет. Письмо мы получили из рук дочери герцога, герцогини Альмы. Она наказывала сказать вам, что письмо от ее подруги.

Сердце молодого капитана встрепенулось от осветившего его луча надежды: «Может быть, меня еще не совсем забыли».

Он приблизил фонарь и раскрыл письмо. Оно было написано мелким убористым почерком, который был ему знаком по письму, полученному в Неаполе.

«Большая опасность, — стояло в письме, — угрожает той, которая, как вы, может быть, полагаете, совсем забыла о вас, но которая не переставала никогда думать о вас и выжидала случая быть вам полезной. По этой причине, а также ради успешного направления великого дела она решилась на весьма опасный шаг, который, пожалуй, назовут сумасшествием, но который обусловлен важнейшими соображениями. Поспешите сюда для защиты замка со всем вашим отрядом. Податель письма вас проведет. Постарайтесь прибыть сюда ранее ваших товарищей. Не сомневайтесь в той, которая ни на одно мгновение не переставала думать о вас и которой во всех подробностях известны геройские, доблестные подвиги ваши в настоящей войне. Не медлите ни одной секунды».

Подняв всех своих соратников, Рикардо поручил Пьетро Торо вести отряд к замку Фаньяно ближайшими тропками, вьющимися по утесам и горам. На коне этим путем пробраться было бы невозможно, потому сам капитан направился другой дорогой, по которой местами мог ехать даже рысью.

На половине пути он встретился с немногочисленной шайкой под предводительством Виктории, она не скрыла, что искала его; молодая женщина окончательно порвала свои отношения с Вицаро и во главе двадцати пяти человек, не желавших отставать от нее, решилась действовать самостоятельно. Узнав от Рикардо о цели его экспедиции, она предложила присоединиться к его отряду, прося его включить и ее людей в свой отряд. Он согласился.

У Виктории не было коня. Она, не стесняясь, вскочила на круп лошади Рикардо и обхватила молодого человека сзади за талию [11] . Она не скрывала своего давнишнего к нему влечения, но он сам, занятый иными помыслами и ощущениями, воздерживался от соблазна.

Еще не светало, когда они прибыли в замок. Виктория осталась у дороги ожидать свой отряд, Рикардо тотчас же был впущен в замок. Его провели в один из приемных покоев. Он полагал, что там его встретит та, чье письмо было ему доставлено ночью. Но ошибся и изумился, увидав юную дочь Фаньяно Альму.

11

Обычай ездить верхом (на лошадях, мулах, ослах) таким образом распространен и доселе в Сицилии. Нам случалось видеть целые семьи, мужа, жену, детей, на спине одного животного. — Примеч. перев.

С этой девушкой были связаны лучшие воспоминания ранней юности, когда он часто видел ее. Домик дяди Кармине находился вблизи замка, так что мальчику случалось встречать около парка, в лесу и в полях эту прелестную молодую девушку. Она ему очень нравилась, однако, он, бедный простолюдин, мог любоваться ею только издали. А обменяться с нею несколькими словами довелось ему только однажды. А именно, когда он нашел на одной из внешних аллей парка оброненную ею золотую цепочку с медальоном. Он принес находку в замок и был допущен лично к дочери магната, она ласково поблагодарила его и расспрашивала о старике Кармине. С тех пор отрок, давно почтительно издали любовавшийся хорошенькой duchessina [12] , почувствовал себя влюбленным. Боевая жизнь в период кардинальской войны и затем шесть лет более или менее бурного существования заставляли его забывать об этой почти ребяческой любви, однако она при малейшем поводе давала о себе знать в сердце Рикардо, проявляясь нежным, теплым воспоминанием — чувством, которого не пробуждала в нем никакая другая женщина.

12

Уменьшительное титула герцогини (duchessa).

За год приблизительно до созыва атаманов королевой в Неаполь Альма исчезла из замка: слышно было, что ее величество приблизила девушку к себе, назначив ее своей чтицей.

Общественное расстояние между молодыми людьми было так огромно, что Рикардо даже не приходилось бороться со страстью; он как будто не ощущал ее, а только вспоминал об Альме и дорожил редкими проявлениями ее в своем сердце, как чем-то неизмеримо отрадным, светлым, чистым, ощущением, которое нельзя было сравнить ни с какими иными элементами его существования.

На маскараде (который описан нами в первой главе) ему показалось, что голубая маска скрывает дорогое личико Альмы. В нем тогда проснулось было детское чувство. Оно охватывало его нередко и во время его лечения от раны, полученной после маскарада. Но затем жгучее, опьяняющее чувственное наслаждение, доставленное ему другой женщиной, совсем поглотило идеальное воспоминание детства.

Теперь же, когда он неожиданно увидел Альму, когда услышал ее спокойный, несколько горделивый, но все-таки приветливый голос, в сердце его опять шевельнулось что-то неописуемо чистое и теплое, влекущее к ней...

— Мне поручено просить вас подождать несколько минут в этой комнате, — обратилась к нему Альма. Капитан поклонился, девушка продолжала: — Мы с вами, кажется, знакомы... Ведь это вы много лет тому назад нашли и принесли мне цепочку, которую я потеряла в парке.

— Да, я, — смущенно отозвался Рикардо, — я счастлив нынче, что мне представляется случай оказать вам несколько большую услугу — охранять ваш замок...

— Услугу не мне, — с оттенком горделивости холодно отвечала дукессина, — не мне, а той, которая одна имеет право повелевать. Это она соблаговолила удостоить вас таким поручением.

Почти в это самое мгновение дверь за спиной Альмы растворилась, и в комнату вошла статная женщина. Девушка, приблизясь к ней, почтительно сказала:

— Если вашему величеству понадобится что-либо приказать, потрудитесь позвонить. Я явлюсь немедленно.

Смущение капитана и возросло, и странно усложнилось.

Каролина Австрийская была вся в черном: она дала обет не надевать иных цветов, покуда не возвратит мужу и себе неаполитанский престол.

Каролина пристально глядела на молодого человека, и, судя по улыбке, скользнувшей по ее глазам и устам, ей нравилось его смущение. Отпустив Альму, королева продолжала глядеть на калабрийца. Это уже начинало неприятно волновать его. Он недоумевал, что ему с собой делать. Всякие сомнения насчет тождественности красной маски с государыней окончательно было рассеялись, как вдруг она промолвила:

— Вас, полковник, мне рекомендовала одна моя большая приятельница, которая многим вам обязана. Я знаю, как раз вечером в Неаполе вы за нее рисковали своей жизнью. К тому же мне известны ваша доблесть и верность государю.

«Опять мистификации! — мыслил начинавший терять голову Рикардо. — Неужели дочь императоров может так лгать? Или в самом деле все было так, как она говорит?»

— Садитесь, полковник, — продолжала она. — Мы здесь не при дворе, а на войне. Не до церемоний. Моя приятельница никогда не переставала о вас помнить. Но обстоятельства не дозволяли ей сноситься с вами. У ней много забот и огорчений.

— Значит, ее здесь нет? — решился спросить Рикардо.

— Ее здесь нет. Здесь только королева.

И она пронзительно посмотрела в его глаза, как бы желая убедиться, понял ли он смысл ее слов.

— Да, понимаю, — сказал он, начиная несколько успокаиваться и оправляться.

— Ваша королева, — продолжала Каролина, — находится в весьма опасном положении. Война слишком долго затянулась без всякого успеха. Я решилась на месте сама удостовериться, в чем кроются причины неуспеха, и устранить их. Меня удостоверили, что, во всяком случае, мое пребывание в Калабрии не представляет для меня никакой опасности. И я приехала сюда из Сицилии. Однако оказывается, что я была слишком доверчива. Наши шпионы сегодня уведомили, что французы знают о моем прибытии; что, надеясь захватить меня, они посылают к замку Фаньяно довольно значительный отряд. Недалеко отсюда бухта св. Евфимии; там меня ждет вооруженная яхта. Я могу во всякое время отплыть на ней обратно в Сицилию. Но не уверена, что между замком и бухтой я не встречу препятствия. Я призвала вас сюда, желая узнать ваше мнение. Как вы думаете: следует ли мне поспешить обратно на корабль, или выжидать здесь неприятеля в уверенности, что созванные мною партизанские отряды отстоят замок?

— Простите, государыня, что я осмеливаюсь обратиться к вам с вопросом. Скажите, что вам известно о движении ближайших французских отрядов? Две роты командированы для атаки замка Фаньяно? Так. Но дорога от замка до залива св. Евфимии охраняется неприятелем или нет?

— Нет. Французы в данную минуту могут располагать в этой местности только тем, что сюда посылают. Все их остальные силы или далеко впереди, или заняты охраной своих позиций от англичан.

— В таком случае следует привлечь неприятеля сюда, к замку. А покуда наши отряды будут его защищать, ваше величество успеет с небольшой свитой проследовать к бухте св. Евфимии путем, свободным от неприятеля.