Бег в золотом тумане
Шрифт:
– А может, ты и прав... Но если что -- прикроешь. А сейчас надо к штольне пробираться. Там все решим. Слышишь? Идет кто-то...
– - Это я.
– - Услышали мы мелодичный голос Наташи.
Через минуту она появилась перед нами; в рутах у нее был автомат, на плече ружье.
– - Откуда дровишки? Никак завалила кого?
– - Глаза Серёги увлажнились. Он отодвинулся и освободил ей место на валуне.
– - Да, одну сволочь...
– - устало протянула Наташа, бросив "Калашник" под руку Кивелиди.
– - Выглянула из-за скалы, ну, той, что сразу за вашей палаткой, а он боком ко мне стоит с автоматом. Я ему
матом чувства выражает: "Твою мать, твою мать". Подошла осторожно,
смотрю, а это Вовчик, дезертир. Обе руки по локоть в крови. У Резвона он отирался. Да вы его, кажется, видели. Бил меня, гад, когда Резвон уставал. А когда сознание теряла, -- насиловал зверски. Не удержалась, тюкнула прикладом между ног. Упал на колени, ботинки мои стал целовать. Хотела пристрелить, но рука не поднялась! Стала расспрашивать, сколько их и что им конкретно надо. А он обезумел от страха, мычит, дергается, пена изо рта пошла. Я опять прикладом по инструменту! Он взвился и со скалы сиганул. Там еще один с ним был... После моего выстрела в сторону ускакал.
– - Надо было Вовчика сюда вести, а не прикладом размахивать!
– - мягко сказал Кивелиди и с уважением посмотрел на нашу боевую подругу. Наташа возразила:
– - Да бог с ним! Главное -- штольня! Это наш вокзал, почтамт и Смольный.
– - И Форт-Нокс !
– - Ввернул Фредди со значением в голосе.
– - Ещё раз удивил, братец! И по-английски знаешь! И сказать можешь! Полиглот ты у нас, оказывается! Сделав комплимент Феде, я подумал, что ещё не раз этот "ирокез" преподнесёт нам какой-нибудь сюрприз.
– А ты думал! Я в зоне много книжек перехрумкал. Почти всю библиотеку! Кой чего фурычу! А что у тебя голосок то подрагивает?
– - Тебе показалось, Федя!
– - похлопал я его по плечу и продолжил:
– - Пока мы на "щите". Если Юрка не промахнулся, то 2:0 в нашу пользу.
Мы с Серёгой к штольне пойдём, а ты, Наташа и ты Федор идите
в лагерь, еды возьмите, патронов и догоняйте нас. Да осторожнее! Может, сидит где-нибудь, тот, у которого Наташа щекотала "достоинство" и жаждет отомстить!
Мы замолчали, вслушиваясь в ночь. Наташин бок согревал моё
бедро. Мне было спокойно рядом с ней. Я понимал, что она приложит всё своё мастерство стрелка, чтобы вернуть Лейлу! Мне захотелось сказать ей что-нибудь приятное. Когда стало ясно, что
подозрительных звуков нет, мы поднялись и пошли.
– - Послушай, красавица, -- уже на ходу обратился я к девушке.
– - Я вот что хочу сказать... Ты такие вещи о себе рассказываешь: ишаку отдавали, били, насиловали... Я понимаю, женщина
должна быть с прошлым, но не с таким же! Понимаешь?
– - Конечно, ты прав! Слушай внимательно...
"Меня украли прямо из аудитории института, где я защищала кандидатскую диссертацию на тему:
"Зоофилия и Некрофилия как методы релаксации, победившие импотенцию".
Отвезли в горы. Там я не теряла времени даром, а собирала и систематизировала данные, полученные с помощью местного населения"... Ну что, сойдет?
– - Совсем другое дело! Еще пару-тройку штрихов
и мои глаза засветятся искренним восхищением...– - Спасибо тебе Руслан, за поддержку и, что не презираешь меня за всё происшедшее со мной! Наташа крепко пожала мне руку и стала догонять Федю.
Я тоже прибавил ходу, чтобы не отстать от Сергея. Пока я шёл, мне вдруг пришла в голову мысль, что Лейла, может быть, и не попала к Резвону. Мой приятель Бабек умыкнул её для себя...
"Ведь он -- любитель сладкого, -- думал я.
– - И мог прийти сюда по приказу Резвона, а уйти по другой причине. Украл полюбившуюся девушку вместо того, чтобы нас перестрелять... Даже золота не дождался! Ну, конечно! Лейла и золото... Несравнимо... Точно, втрескался, змей! До потери алчности!"
И ревность, эта "дремавшая во мне, не очень приятная Дамочка
встрепенулась и, почувствовав лёгкую добычу, впилась ноготками в душу и смертельно укусила " в сердце.
"Ну, ты, даешь. Черный...
– - пытался я себя успокоить.
– - Ты не страдал так, когда думал, что она у Резвона... Жестокого, безразличного. У которого она не прожила бы и часа...
А мысли, что кто-то таращится на нее маслеными глазками, кто-то сидит рядом с ней и может коснуться её пальчиков, груди, мысли этой вынести не можешь. И знаешь ведь, что если
она у Бабека, он ее не тронет. И вернет, в конце концов".
***
Через сорок минут мы подошли к лазу нашей штольни и стали кашлять
Житнику, давая ему знать о нашем приближении.
– - Здесь я!
– - услышали мы откуда-то сбоку его глухой голос.
– - А мы думали, ты в штольне сидишь. Как в дзоте, -- сказал я, увидев Юрку, выступившего из темноты с автоматом в руках, Судя по широкой улыбке, Житник был явно доволен жизнью.
– - Что там у вас?
– - спросил он, пересчитав нас глазами.
– - Все живые?
– - Бабек Лейлу увел.
– - Ответил ему Сергей.
– - И привел Резвоновских шакалов. Наташка одного подранила, вниз убежал. И ты, судя по автомату, времени даром не терял?
– - Спрашиваешь!
– - усмехнулся Житник.
– - Пошли в штольню. А что
касается твоих слов, Руслан, то, во-первых, дзот -- это древесно-земляная огневая точка. Штольню лучше сравнивать с дотом -- долговременной огневой точкой. А во-вторых, в ней третий до кучи появился... При желании на троих сообразить смогут! Ха - ха - ха! Все при деле: Васька злато сторожит, тот, второй -- вышибалой по-прежнему в сенях стоит, ну а новенький, который с "Калашником" под вечер проведать меня пришел, -- перед выходом теперь отдыхает...
– - Замочил его?
– -хмуро спросил подошедший с Наташей Федя.
– - Да нет, живой пока. Афганец он, понимаешь. Они думали, что я в лазе сижу, и очень грамотно поступили. Сначала лимонку туда кинули! А я здесь, под скалой залег и дремал себе потихоньку. Когда бабахнуло, -- проснулся. Смотрю -- нет никого, да и что в темноте со сна разглядишь? Через минуту присмотрелся, заметил одного перед лазом, в шляпе пуштунской, а чуть позже и другой появился.
Ну, я ботинки скинул, подобрался поближе и врезал им по