Беглецы

— Не такой, как все, — со все возрастающим любопытством поинтересовалась Ровена. Она даже приподнялась на локте, позволив одеялу сползти вниз и обнажить плечи. — Ты, правда, оборотень? Разве вы такие?

— Да, — отрезал он, вырывая у нее одеяло и накрываясь с головой. Сзади послышался обиженный вздох и тихий шелест. Ровена наконец-то отстала от него и тоже легла спать.

Ворон долго прислушивался в тишине к ее дыханию, которое скрывал шум дождя за окном. К счастью, скоро ливень закончился, а Ровена уснула. Все это время Ворон думал о женщинах, и в своих размышлениях он использовал такие эпитеты, какие никакой порядочный мужчина в отношении женщин никогда использовать не будет. Самое мягкое из его мыслей было: бабы, любопытные клуши, проклятые кукушки и сплетницы. Убедившись, что Ровена спит крепко, он быстро оделся, открыл окно и, превратившись, вылетел. Оставаться на завтрак ему больше не хотелось.

Сырой ветер ударил в лицо. Ворон взлетел выше, паря над верхушками деревьев. Совсем скоро показалась дорога. Он приземлился, оборачиваясь. Под сапогами тут же захлюпала грязь. Едва вывозя ноги, наемник отправился дальше. Он мог обходиться без полноценного отдыха несколько дней, так что сейчас даже не чувствовал усталости. Когда над лесом взошло солнце, он уже на десяток миль отошел от поместья леди Кардиш. Вспоминать о ней не хотелось, и Ворон сосредоточился на карте здешних земель, которая хранилась у него в голове. Если он не ошибся, то к вечеру выйдет к небольшой деревушке. Стоило попытать удачу на всем пути. У сбежавшего от наемника человека было несколько вариантов побега, и надо было проверить их все. С самого вероятно и начал Ворон. К сожалению, чтобы не упустить какую-нибудь деталь — небольшую придорожную таверну или что-то подобное, — ему приходилось путешествовать на ногах, а не на крыльях. Надо будет опросить всех, кто мог видеть беглеца. Демоны его забери, как же не вовремя стражники Вередона решили поймать Ворона! В итоге человек сбежал, и повезло, что ведьма подсказала наемнику, где его искать. Но все равно ситуация так себе. Ворон допускал мысль, что даже всех его навыков может не хватить, чтобы найти нужного человека.

Вот об этом он думал, бредя по залитой грязью дороге. Взгляд его периодически блуждал впереди, то поднимаясь к небу, то опускаясь в лес. Дорога была пуста, сказывалось время — только-только пробился на небе рассвет. Но когда впереди показалась маленькая точка, Ворон не удивился. Днем здесь проезжали всадники и часто встречались пешие путники. Роздон окружало много деревень, это не Вередон, построенной в глухомани.

Ворон даже не обращал внимания на идущего впереди путника. Так, иногда поглядывал. Но тот все же привлек наемника — острый взор Ворона подсказал ему, что человек впереди, во-первых, женщина, а во-вторых, идет без сопровождения. Можно было подумать на селянку, но той не было бы причины идти здесь. Тем более до Роздона было полтора суток пути, а до ближайшей деревни — полдня. Не могла же селянка ночью зачем-то уйти из дома и теперь возвращаться или вовсе путешествовать из города, ночуя в лесу. Селяне если и выбирались из родных мест, так вместе, и чаще всего — мужчины. А тут женщина, одна. Да и плащ ее явно не для села…

Когда Ворон приблизился к ней, женщина вдруг покачнулась и упала — ничего удивительного! За ночь из-за ливня все дороги развезло, и теперь даже выносливому оборотню было тяжеловато было идти по грязи. Как истинный мужчина, он деликатно подхватил женщину под локоток и неожиданно понял, почему ее фигура не давала ему покоя.

— Ты?!

— Ты?! — эхом отозвалась Агнет, пытаясь выдернуть руку. Так как Ворон тут же перестал ее держать, она не рассчитала силу и улетела в грязь. Наемник посмотрел на нее, как на самое дурное предзнаменование. Если бы сейчас на дорогу выскочил отряд демонов, он бы так не разозлился.

— Ты, — обреченно повторил Ворон, а потом накинулся на поднимающуюся из грязи девушку: — Что ты тут делаешь?! Я ясно сказал, сидеть в городе! Зачем ты пошла одна? До Рестании ходят торговые караваны, тебя, мага, подвез бы любой!

— Мне не нравилось, как они на меня смотрели, — высокомерно отрезала Агнет. Это звучало бы красиво, если бы она сейчас не стояла вся по уши в грязи. — Я решила, что справлюсь одна.

— Одна ты только можешь умереть, — огрызнулся Ворон. — Куда ты вообще идешь? Рестания в противоположной стороне!

— Ничего подобного! Рестания на северо-западе от Роздона.

— Тебе не смущает, что эта дорога на юго-восток от Роздона? — язвительно поинтересовался Ворон. — Во-он, смотри! Солнце встает. Сама определишь остальные стороны?

Агнет тут же надулась, опустив глаза.

— Так, сейчас разворачиваешься и идешь обратно, — приказал Ворон. — В Роздоне перестаешь воротить нос и просишься к одному из купцов. Поняла?

— Я не могу, — плаксивым голосом ответила Агнет, шмыгая. — Я устала.

Ворон окинул взглядом ее тщедушную фигурку. Девушка, и правда, едва стояла на ногах. Вот нужна она ему? Нет, абсолютно нет! Но то ли привычка заботится об этой дуре, то ли совесть, периодически просыпающаяся ото сна цинизма, не позволяли ему просто пойти дальше, оставив Агнет позади. Наконец Ворон смог прийти к компромиссу с самим собой и провозгласил:

— Доведу тебя до деревни, здесь недалеко. Там, у селян, отдохнешь, а потом с кем-нибудь вернешься в город. Они часто должны ездить, у Роздона активная торговля с окружающими деревнями. Поняла меня? — В последний вопрос он подпустил угрозы.

Агнет робко кивнула. На нее было жалко смотреть, но Ворона ее вид не растрогал — сама виновата. Он схватил ее за запястье и поволок. Уже через десяток метров она запротестовала:

— Я не могу так быстро! Отпусти!

— Не ной, — огрызнулся злой Ворон. — Сейчас я тебя отпущу, а через пару шагов ты полетишь в грязь.

— Тогда иди медленнее.

— Если мы будем идти медленнее, мы никогда не дойдем.

— А если будем идти также, то мы точно не дойдем, потому что я свалюсь.

— Как же ты меня достала, — пробормотал себе под нос Ворон, но скорость сбавил.

Вопреки мрачным прогнозам наемника, до деревни они добрались как раз к полудню. К тому моменту Агнет окончательно выдохлась — последние пару часов пути Ворон серьезно опасался, что ему придется тащить на себе ослабевшую девчонку. К счастью, такие жертвы все же не потребовались, и Агнет дошла сама.

Село было настолько большим, что даже имело свое название, начерченное на прибитой к столбу доске: "Утки".

— Ну хоть не Озерная, — проворчал Ворон, вспоминая самые "оригинальные" название деревень, встречавшиеся ему.

— Что ты сегодня такой злой?

— Тебя встретил! И не лезь ко мне, скажи спасибо, что не бросил в грязи, где тебе самое место!

Агнет прожгла его взглядом, но так, как сил ей недоставало даже для того, чтобы стоять, она промолчала.

В Утках их встретили хорошо — убить сразу не попытались, хотя на Ворона смотрели с любопытством. Иногда он даже не знал, что хуже: открытая враждебность, потому что его приняли за демона или еще какую-то нечисть, или липкий мерзкий интерес к уроду, который отличается от всех них.

Ворон доволок Агнет до домика знахарки — своей ведьмы в этом селе не было, — а сам отправился расспрашивать местных о нужном его человеке, благо даже в тюрьме Вередона ему удалось сохранить нарисованный портрет — спасибо все тому же потайному отделению в ремне. Опрос почти ничего не дал, если не считать отрицательный результат результатом. К вечеру Ворон вернулся в домик знахарки, где его ждала отогретая и выспавшаяся Агнет. Вот зараза, он бы тоже не отказался от горячей похлебки. Впрочем, знахарка — уже довольно пожилая человеческая женщина — тут же предложила второму своему гостю ужин. Ворон бы списал ее приветливость на целый золотой, которым он пожертвовал ради Агнет (и чтобы хоть ненадолго избавиться от нее), но цепкий взгляд старухи ясно давал понять, что больше ее интересует он сам.