Беглянка

— Что это такое? — требовательно уставилась я на Пьера.

— Я же сказал — узор запечатления.

— Мне это ни о чем не говорит. Что такое — запечатление? И откуда взялся узор?

— К вам прикоснулся незапечатленный кадхаи. Узор показывает, что вы можете родить ему сына.

— Что? Что это за чушь? — я вспомнила, как ко мне прикасался молодой Таринхаи.

Но это ведь было просто лечение, разве нет?

— Простите, Шайна. Вы не в курсе, должно быть. Но у кадхаи имеются определенные сложности с продолжением рода. Мы ведь не люди, и женщин-кадхаи не существует. Мы совместимы с человеческими женщинами, но с определенными ограничениями. Существует крайне небольшое количество вариантов тех, кто может родить ребенка каждому конкретному кадхаи. Появление такого узора показывает, что для коснувшегося вас кадхаи вы — один из таких вариантов.

— Но я даже не местная!

— Вы — человек, этого достаточно.

— Но… это ведь не будет иметь для меня последствий? — настороженно уставилась я на парня.

Пьер отвел взгляд, порождая во мне дурные предчувствия.

— Видите ли, Шайна… — не очень уверенно начал он. — Узор накладывает на кадхаи довольно серьезные ограничения. Запечатленный кадхаи теряет возможность испытывать влечение к другим женщинам.

— И надолго это? — с надеждой на лучшее спросила я, чувствуя, как ко мне подкрадывается большой и жирный трындец.

— Навсегда, — с сочувствием посмотрел на меня Пьер.

Я выругалась. Да что ж за невезение?!

— Но я ведь улечу через полгода! — как будто это могло хоть что-то изменить.

И у меня вообще-то есть жених, и планы на жизнь, никак не связанные с Таншей. Меня ведь не будут удерживать здесь силой?

Хотя уверенности, что кадхаи меня отпустят, у меня вот совершенно нет.

— Мне жаль, — сочувствие в голосе Пьера было искренним.

Но я-то видела, в каком он был ужасе, предположив, что запечатлилась я с ним.

— Да лучше бы я потерпела, пока эти синяки сами пройдут, вместе с трещиной! — в сердцах пробормотала я, сама испытывая ужас от неутешительных перспектив.

— О чем вы? — нахмурился Пьер.

— Меня касался только один кадхаи — местный лекарь, — пояснила я.

Вот вам и чудо-магия… Надо же было так…

— Это не он, — покачал головой парень, не дав додумать мысль.

— Почему вы так решили? — поразилась я.

— Таринхаи не отправляют в больницы незапечатленных, — пояснил он.

— И что, исключений не бывает? — недоверчиво уточнила я.

— У них к запечатлению относятся очень серьезно, сводя к минимуму любые случайности. Так что никаких исключений. Вас коснулся кто-то другой.

— Никт… — начала было я, собираясь гневно опровергнуть предположение, что ко мне прикасался кто-то еще.

И осеклась.

Потому что вспомнила. Чужое недоверие, мое предложение, согласие — и я берусь за крупные ладони красивой формы…

— Шарль! — неверяще прошептала я, понимая, что меня ждут очень серьезные проблемы

— Дядя? — недоверчиво уставился на меня Пьер.

Глава 4. Шарль Эйлимхаи

Вернувшись домой, Шарль заперся в кабинете. Не часто в его жизни случались моменты, когда он отчаянно хотел напиться. Сейчас был как раз один из таких. Жаль только, что алкоголь на кадхаи почти не действовал.

Шарль рассматривал узор на запястье, испытывая совершенно противоречивые чувства. Он давным-давно расстался с мечтой о детях, ему казалось, он смирился и отказался от любых надежд. Шарль выбрал жизнь с любимой женщиной, и это была счастливая жизнь. И вот теперь, когда он не только не ждал, но и больше не хотел этого — судьба связала его узором. С абсолютно незнакомой ему женщиной, с инопланетянкой, которую нельзя просто взять и присвоить. А хуже всего, что он не может проигнорировать запечатленную или отказаться от нее. Да, ее можно убить, сохранив свою жизнь неизменной, но…

Ребенок.

Она может родить ему сына. Дать то, что Шарль всегда хотел, даже смирившись с невозможностью этого.

Шарль не мог отказаться от этого шанса. Даже если цена — потеря любимой женщины.

Вот только он не был готов потерять Мари. И потому проклинал судьбу, все же поставившую его перед выбором, который он считал невозможным.

И в глубине души Шарль знал, что выберет. Но ему нужно было время, чтобы смириться с этим выбором.

Когда желание крушить все вокруг из-за собственного бессилия стало почти нестерпимым, он отправился в спортивный зал. Гнев, злость и отчаяние требовали выхода, и физические упражнения до изнеможения могли помочь справиться с чувствами.

Но даже за тренажерами он не мог забыть. Хрупкая девушка, легко взвалившая его на себя. Не уступающая ему силой. Иномирянка. Та, кого он предпочел бы никогда не встречать. Его запечатленная не выходила у него из головы.

Но размер катастрофы полностью дошел до него позже. Когда он вышел из душа и столкнулся с Мари.

Впервые с их встречи он ничего не почувствовал к своей жене. Она, всегда такая желанная, больше не действовала на него.

Окажись запечатленная в этот момент рядом с ним, Шарль убил бы ее, не колеблясь.

— Шарль? — Мари словно бы поняла, что с ним что-то происходит, и голос ее звучал встревоженно.

— Мари… — он на мгновение закрыл глаза, а затем твердо сказал: — Нам надо расстаться.

Мари широко распахнула глаза, полные непонимания.

— Что? Шарль… это совсем не смешно.

— Я не смеюсь, — он поднял руку, демонстрируя узор. — У меня появилась запечатленная.

— Ты… как?

— Это получилось случайно, — мрачно ответил Шарль. — Поверь, я этого не хотел.

— Тогда избавься от нее! — потребовала Мари.

— Я… не могу.

— Но ты говорил мне, что выберешь меня! — она повысила голос, едва не срываясь на крик.

— Тогда я действительно так думал. Но я ошибался. Это мой шанс стать отцом, и я не могу от него отказаться.

— А от меня — можешь?! — глаза женщины наполнились слезами.

Шарль ощутил укол вины. Он причинил боль той, кого искренне любил. Но поступить иначе не мог.

— Мари. Мы не можем быть вместе, пока жива моя запечатленная. Если мы не расстанемся, то обречем друг друга на страдания. Наши отношения будет разрушать моя измена, и ты вряд ли сумеешь ее мне простить. Расстаться сейчас — единственный шанс сохранить надежду на будущее. Когда у меня появится ребенок… когда я вновь буду свободен, мы сможем попробовать снова, не обвиняя друг друга в изменах. У тебя ведь тоже появится шанс на ребенка, которого я не могу тебе подарить.

— А если я не захочу попробовать? — гневно спросила она.

Шарль опустил взгляд. Он хотел поступить честно. Дать свободу возлюбленной, которой больше не мог дать ничего иного. Потому что сам несвободен. Но это было временно, и Шарль надеялся, что после расставания они с Мари снова смогут сойтись. Ведь он любил ее и хотел прожить с ней жизнь.

Вот только существовал шанс, что Мари откажется возвращаться. И у нее будет на это право. Уверенности, что он снова сумеет ее завоевать, у Шарля не было.