Беглянка

— Ляо, запечатление невозможно спрогнозировать или запустить принудительно, — напомнил Шарль.

— То, что нам не известны эти способы, не означает, что их не существует, — возразил Ривенхаи. — Не забывай, это империя создала нас. Они забыли о нас больше, чем мы когда-либо знали о себе. В их распоряжении лаборатории, в которых создавались кадхаи. Я бы не стал сбрасывать со счетов такую возможность.

Звучало довольно разумно, но Шарль покачал головой:

— Но зачем это им?

— Если бы я только знал ответ на этот вопрос, — покачал головой Ривенхаи. — Увы. Могу лишь предположить, что они хотят заполучить младенца кадхаи.

Шарль приподнял бровь:

— Зачем? Если они могут создавать кадхаи, им нет нужды отправлять кого-то на Таншу ради младенца.

— Возможно, им интересно исследовать разницу между рожденным от кадхаи на Танше и от кадхаи, никогда здесь не бывавшем. Не знаю. Но боюсь, их цель — твой ребенок. Заметь, они хорошо подготовились, выбирая, кого запечатлить. Любой другой без раздумий избавился бы от иномирянки, зная, что может найти запечатленную на Танше, — Ляо снова умолк.

Но Шарль понял недосказанное. Из всех владетелей он был единственным, кто точно знал, что на Танше нет подходящей ему женщины.

И эта деталь делала предположение Ривенхаи пугающе правдоподобным.

Могло ли быть так, что Шайна прекрасно знала, что делает? Что она спланировала запечатление? Что разрушила его жизнь сознательно — и хочет отнять то единственное, ради чего Шарль вообще оставил ей жизнь? Возможность вырастить сына…

Раздражение против запечатленной вновь поднялось волной.

— Она никак не могла подстроить нападение орила, — покачал он головой.

— Но могла воспользоваться шансом, — возразил Ляо.

— Значит, ты не дашь своего одобрения на развод? — ровным тоном спросил Шарль.

— Я не собираюсь отговаривать тебя Шарль, — вновь удивил его Ривенхаи. — Ты получишь мое одобрение, но, прежде чем воспользоваться им, хорошо подумай. И в первую очередь о том, как уберечь ребенка. Если кто-то ведет свою игру, ничто не мешает воспользоваться ею в своих интересах.

— Я понял тебя, Ляо. Спасибо.

Ривенхаи попрощался, и Шарль остался наедине со своими мыслями. Весьма нерадостными после того, что он услышал от Ляо.

Это было очень похоже на правду. Но в то же время… любой кадхаи на благословенной земле знал, что лишится большей части своих способностей, покинув Таншу. И ребенок, увезенный отсюда, будет таким же, как и родившийся за пределами Танши. Но в империи этого могли и не знать. Возможно, если Шайна об этом узнает, то откажется от своего плана — если он у нее есть.

А если имперцы умеют активировать запечатление, возможно, отменить его они тоже могут. И тогда Шайна сможет покинуть Таншу. Все же Шарль не желал ей смерти и предпочел бы обойтись без крайних мер при возможности.

В этом случае, если Шайна была виновна, ее наказанием станет разлука с сыном. А если не виновна — то ее ждала смерть, как бы жестоко это не выглядело.

Вот только и без того невысокое мнение об иномирянке после разговора с Ривенхаи испортилось окончательно. И по-хорошему, ему бы следовало отложить разговор с ней на время, пока не вернется самообладание, но подозрения требовали немедленного выяснения правды.

Поэтому Шарль не стал менять планы и отправился на встречу с запечатленной.

Он не испытывал угрызений совести из-за того, что мешает ее работе. Возможно, потому, что она вообще могла не иметь к экспедиции никакого отношения, и, по сути, мешать там было нечему. Конечно, он вполне мог вызвать Миури в свою резиденцию для разговора, но видеть ее в своем доме Шарлю не хотелось. Поэтому он предпочел приехать к ней сам.

В институте ему довольно быстро нашли кабинет, где можно было поговорить с запечатленной приватно. А затем привели к нему Шайну.

Молодая женщина переступила порог кабинета, закрывая за собой дверь, и настороженно посмотрела на владетеля.

При виде запечатленной Шарля захлестнула волна желания. Никогда и ни к кому он не испытывал такого влечения, и только мысль о том, насколько это неправильно, удержала его от порыва наброситься на запечатленную и овладеть ею на месте.

Понимание, насколько близко он оказался к тому, чтобы превратиться в насильника, настроения ему не добавило. Раздражение против девушки вспыхнуло с новой силой.

— Я хочу знать правду, — вместо приветствия сказал он. — Насколько это — случайность?

Шарль продемонстрировал ей обвитое узором запястье.

— Значит, все-таки вы… — словно бы расстроилась Шайна.

— Я жду ответ, — проигнорировал ее слова Шарль.

— Вы что, подозреваете, что я это подстроила? — изумилась она.

Выглядело довольно искренне, но Шарль не сомневался в ее актерских способностях.

— Да, — не стал скрывать он.

— Серьезно? Вы подозреваете меня в злом умысле, но готовы поверить на слово?

— Я пойму, если вы солжете, — заметил Шарль.

— Весьма самоуверенное утверждение, — пробормотала она сердито.

— Поэтому вы решили мне не отвечать? — осведомился Шарль, едва сдерживая гнев.

Шайна раздраженно всплеснула руками:

— Это абсолютная случайность. Меня никто не предупредил, что прикосновение к кадхаи чревато каким-то запечатлением.

— И откуда же вам известно о запечатлении? — поинтересовался он.

И с трудом отвел взгляд от девушки, поймав себя на том, что обшаривает стройную фигуру запечатленной взглядом. Так странно, Шайна не производила впечатление хрупкой и нежной, при том, что выглядела женственно даже в брюках. И все же никто бы не подумал, что она способна нести на себе взрослого мужчину.

— Пьер рассказал, — пожала плечами девушка. — Я навестила его перед уходом из больницы. Собственно, это он заметил узор.

— А вы не заметили? — Шарль удивился.

Черные линии резко контрастировали с кожей, мгновенно привлекая внимание. Но можно сделать скидку на состояние Шайны, все же девушка пережила немалый стресс.

— Нет, — угрюмо ответила она и неуверенно поинтересовалась: — А от этого можно как-нибудь избавиться?

Надежда, с которой она смотрела на Шарля, не казалась наигранной. Но вполне могла быть попыткой отвести подозрения.