Белее снега, слаще сахара...

– Надеть кольцо – еще не значит жениться, - возразил он с таким пренебрежением, что мгновенно вывел меня из себя.

– Не обманывай себя, Иоганнес! – повысила я голос.
– Сначала надел бы кольцо, а потом и корону!

– А чего ты ждала от меня? – в то время как я горячилась всё больше, король оставался холоден, и с каждой секундой взгляд синих глаз становился всё холоднее. – Чтобы я вышел перед гостями на балу, перед всеми этими чистопородными графами и князьями, и объявил, что не стану жениться на Клерхен, нарушу свое королевское слово, потому что баронесса – ведьма, превратила лавочника в орех, а кондитершу заставляет выйти замуж за мельника? После этого Дворянскому Собранию даже мятеж не понадобился бы. Меня просто признали бы сумасшедшим и отстранили от власти в два счета. А обручение – это не женитьба. Так я потянул бы время. Но кольцо пропало очень вовремя…

– Кольцо оказалось смелее тебя! Но не в этом дело!

– А в чем же? – осведомился он ледяным тоном.

– В том, что я тебе не пара, Иоганнес Бармстейд, - я произнесла эти слова и сердце будто сдавили в жестоком кулаке. – Хоть я стану трижды красавицей, умницей и буду плясать «тамбурин» лучше всех принцесс вместе взятых, для всех я всё равно буду лавочницей.

– Не для меня, - произнес он безо всякого выражения.

– И для тебя. И ты сам это прекрасно понимаешь.

Он некоторое время молчал, потом кивнул, что-то для себя уясняя.

– Хорошо, не стану больше тебя переубеждать, - он еще раз окинул взглядом сахарные булочки, белоснежных «Девочек из Арнема», политые глазурью миндальные пирожные, и усмехнулся. – Всё белое – белее и быть не может. Ругаешься, что я не поставил на место Клерхен, а сама стряпаешь то, что она велела. Ведь любовь может быть только белой и сладкой. Так, Мейери? Белой, сладкой и нежной?

Я промолчала, потому что не знала, что он хочет услышать от меня, и к чему эти разговоры про пирожные.

Король надел рукавицы, поправил треух и, не посмотрев в мою сторону, вышел из лавки. Я ждала до трех ночи, но он не вернулся. И служанки принцессы так и не появились забрать белоснежное платье.

Утром я умылась и тщательно причесалась, избегая смотреть на себя в зеркало. Пусть Иоганнес говорит, что хочет, но я не могу поступить иначе. Просто не могу.

У меня было белое бальное платье, но я и в мыслях не допускала, что его можно надеть на венчание с Флипсом. С Флипсом! Даже подумать смешно!..

Мы договорились венчаться самыми первыми, утром, в маленькой церкви на окраине, потому что главную церковь украшали для королевской свадьбы. Я приехала к самому началу, в своем полушубке и в серой шали – так как ходила обычно.

– А жениха еще нет, - сказали мне служки, зажигавшие свечи.

– Как – нет? – оторопела я.

Филипп опаздывал на венчание? Справившись с изумлением я трусливо понадеялась, что сейчас случится еще чудо – вроде пропавшего кольца, и свадьба перенесется на неопределенное время. Может, Флипс сломал ногу… Фу, это не чудо. Это даже подлость с моей стороны – мечтать об этом. Но вдруг что-то произошло…

Входная дверь скрипнула, и вошел Филипп – запорошенный снегом,на ходу стягивающий шапку.

– Опаздываешь, - уныло сказала я, не пытаясь скрыть разочарования.

– Прости, и правда опоздал, - извинился он, отряхивая шапку о колено.

Когда он поднял голову, я не сдержалась и ойкнула – под глазом у него красовался здоровенный синяк.

– А это откуда? – спросила я удивленно.

– Упал, - ответил Филипп, улыбнувшись углом рта.

– Ну да, - не поверила я.

– Все готово, - к нам подошел служка и сунул каждому в руку по свече. – Встаньте у алтаря, венчание сейчас начнется.

– Передайте священнику, что венчания не будет, - сказал Филипп. – Я передумал.

Невозможно было сказать, кто из нас больше удивился – я или церковный служка.

– То есть как это – передумал? – спросила я дрогнувшим голосом. – С чего это ты передумал?!

– Можно подумать, ты сильно расстроилась, - сказал Филипп, кривя губы – словно хотел улыбнуться, а не получалось.
– Ты меня не любишь, Мейери. Я не слепой, чтобы не видеть этого. Пусть так. Я мечтал… но мечты не сбылись… Но ты будешь рада.

Он был неправ – меня это совсем не обрадовало. Баронесса поставила условием – брак с Филиппом. И вряд ли ее устроит, что условие не соблюдено.

– Надежды редко сбываются, - сказала я, в волнении потирая вспотевшие ладони друг о друга. – Но это не имеет никакого отношения к мечтам. Нам надо пожениться сегодня. Это важно, Флипс… Ты не понимаешь…

– Понимаю, - перебил меня он. – Но тебе незачем говорить, что венчание не состоялось. Я уеду сегодня, меня уже ждут лошади. В ближайший год я в Арнеме не появлюсь.

Это было совсем немыслимо – чтобы домосед Филипп отправился куда-то на год?!

– Куда это ты собрался? – произнесла я растерянно. – А отец знает?

– Знает, - он усмехнулся. – И страшно доволен. Я решил заняться торговлей, съезжу в соседнее королевство, там продают чудесный шелк. Попробую начать свое дело. Все равно мельница мне не достанется – я ведь второй сын. Я решил, Мейери. Можешь пожелать мне удачи.

– И когда это тебе такое на ум пришло, - еле выговорила я, понимая, что произошло самое настоящее чудо.

– Да так, - он пожал плечами. – Сам бы не додумался, немного объяснили. Доходчиво и понятно.

– Флипс! – начала догадываться я.

Он хмыкнул, потер скулу и сказал:

– Да, он умеет быть очень убедительным. Могла бы сразу объяснить, кто он такой.

– Когда?.. – почти прошептала я, пока священник выговаривал нам за непостоянство намерений.

– Притащился ночью, - ответил Филипп, передав священнику два новеньких талера, отчего тот сразу забыл ворчать и простил нам все грехи без исповеди. – Мы сначала повздорили… Немного, - он опять дотронулся до скулы. – А потом – ничего, поняли друг друга.

– Еще бы… - я облизнула пересохшие губы, и осмелилась спросить: - Он ничего не просил передать?.. Мне?..

– Приказал, - поправил меня Флипс.

– И?..

– Сказал, что белые сладости на свадьбу – это никуда не годится. И что ты должна ему верить, если… если любишь.

52.

 (7500)

Белые сладости – это никуда не годится…

Я вернулась в лавку, а в голове крутилась лишь эта фраза.

Белое… не годится…