Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

– Я спрашиваю, как мне добраться до "Астории"?
– ледяным голосом повторил советолог.

Халдей поджал губы:

– Лучше всего - на такси.

Стадлер плюнул в бифштекс и вышел.

Через 20 минут он был у входа в "Асторию". Там его грудью встретил бородатый швейцар в ливрее:

– Куда прешь? Вишь, табличка: "Спецобслуживание"!

– Мне нужен Джим Хэрис, - сказал советолог.

Лицо швейцара потеплело.

– Джину не держим, - сообщил он.
– Хэрис с полчаса как вышел.

– Куда вышел?

– Весь вышел, - кончился. Есть портвейн по пять рублей за бутылку, плюс первая категория, плюс риск, итого десять. Будите брать?

Советолог достал десятидолларовую бумажку.

– Маловато будет, - покосился на банкноту швейцар.
– девольвация.

Стадлер сунул деньги в карман.

– Мне нужен Джим Хэрис, - сказал он , чеканя каждое слово.
– Консул Джим Хэрис, он на банкете у второго посла.

– Ах вот оно что, - разочарованно протянул швейцар.
– Второй этаж, налево.
– И потерял к Стадлеру всякий интерес.

Тот вошел внутрь. Где-то рядом играл ансамбль: " Ю ин ве ами нау".

"Хорошее произношение" - усмехнулся Стадлер и поднялся на второй этаж.

Банкет был в самом разгаре. Во главе большого стола сидел второй посол без пиджака, галстука и запонок, лицо его было красным. Разместившийся рядом с ним Джим Хэрис что-то горячо нашептывал послу на ухо. Помимо них в зале было полно народу - атташе и референты, секретарши и машинистки - все уже изрядно косые.

– Филипп!
– Заорал Хэрис, увидев советолога.
– Какими судьбами?! Скотт!
– обратился он к первому послу.
– Это мой друг, Филипп Розенблюм, он только что из Америки.

– Земляк!
– обрадовался посол.
– Земеля! Штрафную новому гостю!

Стадлеру налили большой фужер "Столичной".

– Я вообще-то по делу, - отодвинул водку советолог.
– Мне необходимо поговорить с господином консулом, я на работе.

– Мы что ли на отдыхе?
– обиделся посол.
– У нас официальное мероприятие. Садись, сейчас тресним и все обсудим.

– Не выпьешь, - я с тобой разговаривать не стану!
– пригрозил Хэрис.

Стадлер выпил.

– Вот и молодец!
– похвалил посол.
– теперь давай, рассказывай, как там Штаты?

– Процветают, - Стадлер закусил жареным хлебцем.

– Это хорошо...

– Слушай, Джим, - советолог потащил Хэриса из-за стола, - Ты в порядке?

– В смысле?..

– В смысле соображать?

– О в этом полный порядок, сейчас "сообразим". Эй, гарсон, еще водки!

– Я не о том. Давай спустимся вниз на улицу, - разговор есть.

– А они тем временем все выпьют?
– консул окинул взглядом стол. Нет, так не пойдет.

– Слушай!
– разозлился Стадлер.
– Ты хочешь нарваться на нерпиятности? Вспомни, ради чего я здесь.

– Нет, - сказал Стадлер.
– Пей один.

– Да за кого ты меня принимаешь?
– набычился консул.
– Я один водку не пью. Ну давай по половинке...

– По половинке можно.

Они выпили, закусили одним огурцом на двоих.

– Скотт, - бросил послу Хэрис.
– Я тут выйду на минутку с товарищем побеседовать.

– С каким товарищем?

– С Филом, я же вас знакомил.

– Да не знакомил ты меня ни с каким Филом!

– Разве?
– озадачился Хэрис.
– Должно быть я перепутал. Это Филипп Розенблюм. Знаешь, кто он?

– Кто?
– посол тупо смотрел на Стадлера.

– Он - шпион!

Советолога пробил холодный пот.

– Господин консул шутит, - попытался улыбнуться он.

– За шпионов!!!
– заорал консул, поднимая бокал.

– За ЦРУ!!!
– подхватил Хэрис.

Стадлер почувствовал, что теряет контроль над собой. Хэриса и вовсе стало клонить ко сну.

– Джим!
– стал трясти его Стадлер.
– Джим, ты что, совсем охренел?! Закрой пока не поздно свой поганый рот! Мне позарез нужен этот Стерлингов.

– Нужен - достанем, - пообещал консул.

– Джим, вспомни хорошенько, кого ты просил достать для меня пистолет?

– Что за пистолет?
– Хэрис смотрел мутными глазами.

– Я тебя просил достать мне оружие. Кому ты об этом говорил?

Не помню, - консул икнул.
– По-моему, никому.

– Вот как?
– Для Стадлера это было новостью и он выпил водки.

Вдруг откуда ни возьмись, появились гармонист, два балалаечника и грянули плясовую. Беседа стала напоминать телефонный разговор между Бердичевым и Владивостоком.

– Джим!
– орал Стадлер.
– Мне нужно, чтобы ты все разузнал о Максиме...

– О каком Максиме? О Перепелице?

– Его фамилия Перепелица?

– Чья фамилия?

– Максима!

– Какого Максима?

– Перепелицы!

– Какого Перепелицы?...

... Дальше Стадлер помнил плохо. Пили водку, потом коньяк, потом коньяк и водку вместе, потом он танцевал в присядку с какой-то рябой секретаршей и занимался армреслингом с ее начальником. Последнее, за что зацепилась его память, - большая многорожковая люстра под потолком, на которой, как на вешалке, весели в перемежку разные части женского гардероба.

Дальше - темнота...

ГЛАВА 12

Моква. Арбат. 29 октября. 17-20 по московскому времени.

Конец рабочего дня. Толпы людей - художники, музыканты и просто зеваки. Среди них - капитан гссбезопастности Козлов. Прорезиненный плащ застегнут на все пуговицы, лицо - сосредоточенное.

"Почти девять миллионов народу, плюс туристы... Да, Козлов, сложная у тебя задача", - размышлял капитан, протискиваясь между мольбертами. "Бульдозером бы их", - он поморщился.

Толпа прибывала - мужчины, женщины, дети. Мужчин больше всего, им основное внимание. Козлов зорко смотрел по сторонам.

И тут он увидел человека в черном демисезонном пальто и каракулевом головном уборе пирожком. В глаза бросилась трость под мышкой, седые усы и бородка, на носу очки с толстыми стеклами в металличекой оправе.

"60-65 лет, рост 168, размер ноги 40-41, глаза... Черт, глаз не видно", - Козлов продвинулся ближе, автоматически вынул из кармана яйцо и стал чистить.
– "Двойник точно, но чей?"