Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

– Разбудите!
– потребовал Стадлер.
– Скажите, что звонит его друг Филипп по чрезвычайно важному делу.

Женщина ушла. Стадлер потер красные от бессонницы глаза и принялся ждать. В трубку было слышно, как на том конце ругаются и роняют мебель. Затем послышались шаги.

– Алло?
– сказала женщина.
– Ты еще здесь? Он сказал, чтобы ты убирался к чертовой матери.

Раздался смех и короткие гудки. Советолог положил трубку на рычаг. Минут 10 сидел без движения, потом подошел к окну. Мутное ноябрьское утро казалось куда более тоскливым, чем на самом деле. Этот ублюдок Хэрис мог свести на нет все его усилия.

Вошел свежевибритый, пахнущий хорошим одеколоном Стерлингов. Увидев застывшего в раздумьях Стадлера, он улыбнулся:

– Филипп, рацию найдете в сарае, в бочке с квашеной капустой. И выше голову, дружище!

Советолог в изумлении оглянулся, но Стерлингов уже вышел.

ГЛАВА 15

Москва. Парк Сокольники. 2 ноября. 17-25 по моск. времени.

По боковой аллее парка, сторонясь взглядов прохожих, крадучись, пробирается капитан Козлов. Воротник его прорезиненного плаща поднят, руки в карманах, рыжие усы подозрительно топорщатся. Яйца и сухари, выданные ему Плехановым, подошли к концу, и Козлов принял решение зайти домой пообедать.

Только бы дома кто-нибудь был, думал Козлоов. Его ключи от квартиры вместе с другими вещами остались на складе. Оказавшись в подъезде своего ведомственного дома, капитан в три ступеньки рысью одолел шесть этажей, замирая от каждого шороха. На глаза любопытных колег-соседей попадаться было нельзя. Вот уже и знакомая дверь. Козлов позвонил. Отркыл тесть инженер на пенсии - и, взглянув, испуганно отшатнулся:

– Ой, кто это?

– Это я, Афанасий Микитовнч, - прошептал Козлов.
– Люда дома?

– Сколько раз тебе повторять можно, - ощерился тесть, - не Микитович, а Микитич. Усищи-то какие отрастил! А шлялся-то где?

Козлов ответить не успел. Из боковой комнаты выбежала зареванная жена и с воем бросилась ему на шею.

– Лешенька, родненький, хорошо хоть ты пришел!

– Тихо!
– капитан зажал ей рукой рот.
– Я на задании.

– Знаем мы твои задания, - угрожающе проворчал тесть.
– Наукой бы лучше занялся.

Жена высвободила рот и заголосила пуще прежнего:

– Горе-то какое, Лешенька, горе-то какое!

– Да что случилось-то?
– Козлов впихнул ее внутрь прихожей и захлопнул дверь.
– Ты можешь сказать по-человечески?

Но Люда лишь зарыдала, шумно и с привываниями, слезы брызнули Козлову на плащ.

– Да Господи ты Боже мой!
– взмолился капитан.
– Афанасий Микитович, может хоть вы объясните?

– Дмитрий Алексеевич пропал.
– сказал тесть.

Капитан, из-за склонности родственника, называть всех по имени отчеству, даже не понял поначалу, что речь идет о его, Козлова, сыне. Лишь спустя секунд десять до него дошло.

– Как пропал?
– переспросил он и сел на ящик для обуви.

– Встань с ящика, тюфяк!
– зашипел тесть.
– Сломаешь, кто чинить потом будет?

Козлов встал.

– Да как пропал?
– повторил он вопрос.

– Как-как, - передразнил тесть.
– Как дети пропадают? Пошел гулять и не вернулся.

Капитан Козлов вытер холодный пот со лба. Гигантским волевым усилием он отдвинул отцовские чувства на второй план. В нем заговорил оперативный работник.

– Так, Люда, - сказал он бестрастным тоном.
– Сейчас пойдешь в комнату, там успокоишься, и все мне расскажешь.

– А со мной, стало быть, разговаривать не желаешь?
– надул щеки тесть.

– Принесите, пожалуйста, Люде воды.
– попросил его Козлов.

– Вот еще!
– тесть удалился в свою комнату. За водой Козлову пришлось идти самому. Как только дверь за ним закрылась, тесть покинул свое убежище и прильнул ухом к замочной скважине.

– Он пошел утром играть с ребятами в футбол, - вытерев слезы, стала рассказывать жена.

– Во сколько?
– перебил ее Козлов.
– Мне нужно точное время.

– Часов в 11 утра...

– А точнее?

– Точнее не знаю...

– Хорошо, - Козлов произвел пометку в блокноте.
– Дальше?

– А дальше, - Люда всхлипнула, - дальше - пропал...

– Откуда это известно?
– усомнился Козлов.

– Как - откуда? Обедать-то не пришел, - удивилась жена.

– Ну и что?
– пожал плечами Козлов.
– Может, не хотел.

– Ну да , возразила Люда.
– Сегодня его любимые голубцы.

Козлов записал и это.

– И потом, - продолжала жена, - я у ребят спрашивала...

– Ну-ну?
– заторопил Козлов.

– Ребята сказали, что два каких-то незнакомых дядьки подошли к нашему Митеньке, один взял его за плечо, а другой вроде бы достал какую-то карточку...

– Так достал или "вроде"?

– Вроде достал... Так вот, они по этой карточке сверились, потом взяли Митеньку под руки и повели к машине...

– Что за машина?

– Сказали что черная...

– Либо "Волга", либо "Чайка", - сообразил капитан, - Ну, а потом?

– Потом они уехали.

– Куда?

– Насколько я поняла, к центру.

– Да, - Козлов потер виски.
– Фактов мало. И как ты думаешь, зачем он им понадобился?

– Чтобы шантажировать, - предположила жена.

– Да что с нас возьмешь?
– капитан нервно закурил.
– У нас одно богатство - твой папа.

Тот громко фыркнул за дверью.

– Я уже устал повторять, чтоб вы не курили в квартире, - от возмущения тесть перешел на "вы".
– Для данных целей предназначена лестница!

Козлов замечание проигнорировалл.

– Слушай, Лешенька, - Людв обняла его за шею и, глядя прямо в глаза, умоляюще зашептала.
– Откажись от своего задания, я уверена, что все это из-за него.

– Ну уж...
– Козлов нахмурился. Такая мысль не приходила ему в голову, и он не знал, что сказать.

– Ну хочешь я на колени перед тобой встану?
– продолжала умолять жена.

– Не смей этого делать, Людмила Афанасьевна, - донеслось из-за двери.
– Вставать на колени перед этим ничтожеством! Будь выше этого Людмила!