Берег варваров

–  Вы посещаете Калифорнийский университет?

–  Подготовительный колледж. Готовлюсь поступить в университет. Черт возьми, - воскликнул он, - мне ведь всего двадцать пять лет, у меня много времени! Конечно, я бы продвинулся дальше, если бы взялся за это дело раньше. В армии я получил толчок, который заставил меня стряхнуть с себя глупое благодушие.
– Он любовно закруглял свои фразы.
– Однажды холодной ночью проснулся на холме, когда мы возвращались из Ялу. И вдруг меня осенило - бум! Я не понимал, что происходит.

–  Вы о войне?

–  Обо всем, о войне и о мире. О ценностях жизни.
– Он отправил на вилке в рот кусок яичницы и начал жевать, важно глядя на меня.

– Я понял, что не знаю, кто же я такой. Я сам и мой разум были закрыты какой-то маской, черной маской, и получилось так, что я не знал, кто я такой. Я решил выяснить это и стать человеком. Как вы считаете, не глупо ли я поступаю, приняв такое решение?

–  Мне оно представляется разумным.

–  В то время я думал так же, я и сейчас придерживаюсь такого же мнения. Еще кофе?

–  Нет, мне достаточно. Наливайте себе.

–  Я тоже пью только по одной чашке. Разделяю вашу склонность к умеренности.
– Он улыбнулся при звуке этих слов.

–  К чему вы стремитесь?

–  Хочу стать учителем в школе. Учителем и тренером.

–  Это хорошая перспектива.

–  Еще бы. Я уверен в осуществлении своих планов.
– Он сделал паузу, чтобы мысленно заглянуть в будущее.
– Люблю рассказывать людям о важных вещах. Особенно ребятишкам. Мне нравится объяснять другим идеи, ценности. А чем вы занимаетесь, мистер Арчер?

–  Я частный детектив.

Тобиас посмотрел на меня с некоторым разочарованием.

–  Не скучное ли это занятие? Я имею в виду, что оно не очень-то способствует знакомству с различными идеями. Нет, - быстро добавил он, как бы боясь поранить мои чувства, - не подумайте, что я ставлю идеи выше других ценностей. Эмоции. Действия. Благородные поступки.

–  Жизнь у Вас суровая, - заметил я.
– Мы видим людей с худшей стороны. Кстати, как себя чувствует Бассет?

–  Спит как убитый. Я уложил его в кровать. Отоспится, и никаких проблем. Мне ничего не стоит укладывать его в постель. Он относится ко мне довольно хорошо.

–  Давно ли вы здесь работаете?

–  Уже больше трех лет. Начал работу в закусочной и позапрошлым летом перешел в спасатели.

–  Значит, вы знали Габриэль?

Он ответил чисто формально.

–  Я знал ее. Я вам об этом сказал.

–  Знали в то время, когда ее убили?

Выражение его лица полностью изменилось. Глаза утратили ясность, которая как будто растворилась где-то в глубине глаз.
– Не знаю, на что вы намекаете?

–  Ничего такого, что касалось бы вас. Не старайтесь прекратить разговор, Джозеф, просто потому, что я задал вам пару вопросов.

–  Я его и не прекращаю.
– Но голос его зазвучал скучно и монотонно.
– Я уже ответил на все имевшиеся вопросы.

–  Что вы этим хотите сказать?

–  Вы знаете, что я хочу сказать, если вы сыщик. Когда Габриэль… Когда мисс Торрес… Когда ее убили, то первым, кого арестовали, был я. Они отвезли меня в участок к шерифу и беспрерывно допрашивали, меняя следователей, весь день и полночи, - Он повесил голову, вспоминая то время. Мне было неприятно, что он утратил свое хорошее настроение.

–  Почему они остановились именно на вас?

–  Никаких веских причин для этого не было.
– Он закрыл глаза ладонью. При флюоресцентном освещении его рука выглядела пепельно-черной.

–  Допрашивали они кого-нибудь еще?

–  Конечно, когда я им доказал, что у меня есть алиби - ведь я вею ночь провел дома. Они забрали несколько алкашей и сексуальных извращенцев, которые живут в районе Малибу и по ущельям, и несколько оказавшихся здесь бродяг. Они задали также несколько вопросов мисс Кэмпбелл.

–  Эстер Кэмпбелл?

–  Да. Полагали, что именно с ней проводит вечер Габриэль.

–  Откуда вам это известно?

–  Тони сказал мне об этом.

–  А где же она была в тот вечер на самом деле?

–  Откуда же мне знать об этом?

–  Я думал, вы можете догадываться.

–  Значит, вы неправильно думали.
– Его взгляд, до этого ускользавший от меня, снова остановился на мне.
– Вы снова хотите расследовать это дело? Для этого вас нанял мистер Бассет?

–  Не совсем. Просто по ходу расследования совсем другого дела снова и снова наталкиваюсь на Габриэль. Хорошо ли вы знали ее, Джозеф?

Он ответил осторожно:

Мы вместе работали. По воскресным дням она принимала заказы на бутерброды и напитки от людей, находившихся вокруг бассейна и в кабинках. Она была слишком неопытна, чтобы самой делать напитки и взбивать коктейли, этим занимался я. Мисс Торрес была очень славная, с ней было хорошо работать. Ужасно, что с ней это случилось.

–  Как это случилось? Когда вы узнали об этом?

–  Я находился вот в этой самой комнате, когда с пляжа вернулся Тони. Ее кто-то застрелил, думаю, вы это знаете, пристрелил и бросил тут же, неподалеку от клуба. Тони жил в домике совсем рядом. Он думал, что Габриэль вернется в полночь. Когда в полночь она не пришла, он позвонил домой к Кэмпбелл. Там ему сказали, что они не видели ее, и Тони отправился на поиски. Он нашел ее утром с пулевыми ранами, она лежала на песке, а рядом плескались волны. В тот день она должна была помогать миссис Лэмб, и первое, что сделал Тони, пришел сюда и сообщил о случившемся миссис Лэмб.
– Тобиас облизал пересохшие губы. Он смотрел на меня невидящими глазами, погрузившись в прошлое.
– Он стоял вот здесь, перед стойкой. Он долго не мог вымолвить ни слова. Не решался сказать миссис Лэмб о том, что Габриэль погибла. Правда, она заметила, что его надо утешить. Она вышла из-за стойки, обняла его и приласкала, как будто он был ребенком. И тут он рассказал ей о случившемся. Миссис Лэмб велела мне вызвать полицию.

–  Вы сами звонили туда?

–  Я собирался. Но Бассет оказался у себя в кабинете. Он и позвонил. Я пошел к пляжу и посмотрел вниз через сетчатый забор. Она лежала на песке, лицом к небу. Тони оттащил ее подальше от прибоя. Мне было неприятно видеть песок в ее глазах, мне захотелось спуститься и смахнуть песок с ее глаз, но я побоялся это сделать.

–  Почему?

–  Она была голая и казалась такой белой… Я опасался, что появятся копы и поймают меня там, и им могут прийти шальные мысли обо мне. Они появились, и дурацкие мысли обо мне у них тоже появились. Они арестовали меня в то же самое утро. Я предчувствовал это.

–  Действительно?

–  Надо же кого-то обвинить. Нас, негров, они считают виноватыми уже триста лет. Думаю, я предвидел, как они поступят. Мне не надо было сближаться, дружить с ней. К тому же дело осложнилось тем, что в моем кармане лежала принадлежавшая ей сережка.

–  Какая именно сережка?

–  Маленькая круглая перламутровая сережка. Она была сделана в форме спасательного круга с дыркой посередине, с надписью "Малибу, США". Дьявольщина заключалась в том, что… что другая такая же сережка висела в се ухе.