Бесоборец

— Нужно же как-то поощрять тебя за правильные решения.

— Но почему я должен поразить Лихо? — вернулся я к теме разговора.

— Потому что таков твой путь, — развел руками Баюн. — Так было предначертано Всеведущей Матерью, потомок Святогора.

— И где нам Лихо искать?

— Здесь, — просто ответил кот. — Оно набралось сил и скоро вернется, чтобы полакомиться кадетами. Вкусное мясо потомков героев прошлого. Ты представляешь сколько в них Силы? Сильных учителей нет, мешать некому. Так что…

Я встал на ноги:

— Спасибо за беседу, мудрейший. Но мне пора возвращаться. Разбудишь моих друзей?

Баюн покосился на лежавшие в траве тела:

— Может быть, оставишь их мне? — вкрадчиво промурлыкал он. — Я скоро снова захочу есть. Будет, чем перекусить…

— Думаю, Лесник не оставляет тебя голодным, — возразил я. — Да и осталось у тебя еще…

Баюн вздохнул:

— Ну, попытаться стоило.

Он ненадолго умолк. Затем произнес:

— Может быть, возьмешь меня с собой? Никто и внимания не обратит на милого котика. А я тебе пригожусь. Обещаю, что не буду метить углы. И мочиться в тапки.

— Котик размером с корову вызовет слишком много внимания, — усмехнулся я. — И панику.

— Не ври, — беззаботно хмыкнул Баюн. — Котиков любят все. Ладно. Идите.

Он махнул рукой и встал с травы. А затем, быстро вскарабкался по стволу на ветку. И мне показалось, что в густых ветвях мелькнул пушистый хвост.

Друзья зашевелились, приходя в себя.

— Что случилось? — сонно спросила Алешина.

Княгиня села на траве, потерла глаза. Замотала головой, прогоняя морок.

— Чары Баюна, — ответил Василий, поднимаясь на ноги. — Он хотел поговорить только с князем Святогоровым, верно?

— Так и есть, — ответил я, помогая Алешиной подняться.

— И? Как прошла беседа? — недовольно уточнила Муромцева и осторожно оглянулась.

Я вкратце пересказал историю. И узнав, кто таился за персоной гуляки по лесу, Алешина прижала ладони ко рту:

— Чернова? Неужели она…

— Ей удалось освободить предка, — ответил я.

— Мы должны… — начал было Микулин, но Алешина его остановила:

— Во-первых, он уже наверняка покинул Лихолесье. А во-вторых — ты серьезно думаешь, что четверо кадетов справятся с самым опасным из существ? Единственное, что мы можем сделать — это предупредить преподавателей.

Микулин ненадолго задумался. Затем кивнул:

— Ты права. Возвращаемся в кампус.

Он ударил кулаком по ладони, и по земле зазмеилась трещина, которая должна была вывести нас из Лихолесья.

— Интересное плетение, — пробормотал я, глядя на уводящую в сторону дома путеводную нить.

— Ага. Ягиня поделилась секретом еще с прадедом, — гордо ответил Микулин. — Такое же плетение лежит в основе ее клубка, который катится к нужной цели.

— Поделишься знаниями? — тут же живо поинтересовалась Муромцева и заправила прядь волос за ухо…

Василий, который шел впереди, обернулся и хитро усмехнулся:

— Плетение не подойдет под Силу молнии. А вот если научишься владеть ветром — вполне можно попробовать.

Девушка в ответ фыркнула, но обиженной не выглядела.

Остальную дорогу прошли в молчании. К тому же Микулин взял такой быстрый темп, что мы едва за ним поспевали. В темноте было слишком легко потерять ориентир в виде спины впереди идущего. Но наконец лес расступился, и мы вышли к забору, окружающему кампус.

— Нужно сообщить настоятельнице, — произнес Микулин, едва мы перемахнули через преграду.

— Сообщить что? — послышался за нашими спинами сухой голос, заставивший меня вздрогнуть и обернуться.

В двух шагах позади нас стояла Марья. Живая и невредимая. Она скрестила руки на груди, и пристально смотрела на нас.

— Что вы хотели сообщить? — повторила она с нажимом.

Микулин вышел вперед:

— Марья Моревна, — начал он. — Мы хотели сообщить, что Лихо разбудила Чернова.

Настоятельница склонила голову:

— Вот как? Надеюсь, у вас есть доказательства, князь Микулин?

— У меня есть. Я разговаривал с Баюном.

Я старался говорить так, чтобы мой голос звучал твердо. Но получалось у меня не особенно убедительно. И голос дрожал, грозясь вот-вот сорваться на писк.

Марья удивленно подняла брови:

— С Баюном? — переспросила настоятельница. — Простите за прямоту, князь, но мне слабо в это верится. Баюн отказался разговаривать даже с наставниками. С чего бы ему рассказывать все кадету?

— Он сказал, что так было предначертано. И должен был поговорить со мной.

Марья нахмурилась, но не ответила. Вместо этого она ловко перевела тему:

— То есть, вы признаете, что выбрались одни за территорию кампуса? Ночью?

Мы были вынуждены кивнуть.

— И понимаете, что грубо нарушили правила? — продолжала настоятельница. — И могли погибнуть?

— У меня было видение, — вступила в беседу Алешина. — У князя Святогорова тоже. Мы должны были поговорить с котом.

— Чернова вызволила из плена своего предка, — перебил ее я. — Кащея. Он на свободе. И может быть уже где угодно!!!

— Кащея нет на территории Лихолесья, — холодно процедила Марья. — Его темница надежно спрятана вдали отсюда. И где она не знает даже глава Синода. Сдается мне, вы просто хотите оболгать Василису.

— Но зачем нам это? — удивился я.

— Идемте за мной, — холодно бросила Марья.

Она развернулась и направилась к корпусу. Мы переглянулись и последовали за ней.

— Теперь точно отчислят, — пробормотал Микулин. — Ох и влетит же мне дома.

В голосе Василия слышалось плохо скрытое разочарование. Еще бы. Его отец наверняка прочил сыну большую карьеру. А княжич вылетит с первого курса. И покроет позором род.

— А ведут нас куда? — уточнила Муромцева. В отличии от Микулина, она была спокойна.

— В комнаты, — не оборачиваясь, ответила Марья. — Завтра состоится преподавательский совет.