Бессердечный любовник

Я жду, пока врач закончит выписывать нам обезболивающие и уйдет, прежде чем начну говорить.

Алехандро выпрямляется на диване и вздыхает.

— Похоже, нам предстоит нелегкая работа, сегодня за нами следили, — заявляю я.

— Я знаю, amigo⁵, и эти ублюдки скрылись.

— Да. Не знаю, означает ли это, что мы потеряли все преимущества, которые у нас были над ними. Теперь они поймут, что это мы им мешали и вырубали их парней.

Алехандро кивает. — Я чувствую, что не знаю, что делать, Эрик. Я всегда знаю, что делать. Я в этой игре уже давно, и за все мои долгие годы это первый раз, когда я был таким, и я понятия не имею, кто этот человек, который хочет меня достать. Вообще никакого.

Я тоже.

— Джуд Кузьмин и Игорь Иванович обещали Роберту много вещей, включая связи, когда он привез меня в Бразилию. Это единственные два громких имени, которые у меня есть, а Джуд мертв. Я не думаю, что это Игорь. Сначала я задавался вопросом, был ли это он, но он, похоже, потерял связь с Робертом после того, как они привезли меня в Бразилию. Работа была сделана, и Роберт получил то, что ему обещали.

— Я тоже не думаю, что это Игорь, это прозвучало более лично.

— Это произошло, потому что Бернардо сказал, что он знал кого-то и все еще знает. — Это похоже на человека, которого знает Алехандро. Кто-то с вендеттой, кто не просто хочет забрать его империю.

— Думаю, что я здесь в очень опасной ситуации. — Его брови хмурятся от беспокойства. — И я не собираюсь знать, кто играет со мной, а кто нет. Мика — это всего лишь один человек. Этот парень — настоящая находка.

— Но он думал, что Мика будет самым сильным, чтобы победить тебя, так что это значит, что он не может сделать это сам, — отмечаю я.

— Думаю, да, но он должен быть сильным, чтобы соблазнить такого человека, как Мика. Это как тигр, который получает льва, чтобы тот помог ему выиграть битву. Хотя я полагаю, что El Diablo, как его называл Бернардо, просто предложил Мике то, что он хочет. Что-то, что даст ему шанс получить лидерство в Каморре.

— Если мы уничтожим Мику и Роберта, мы ослабим его.

Он прерывисто вздыхает. — Да, я думаю, это все, что мы можем сделать, пока я не узнаю больше.

— Я работаю над трекером. — Все еще работаю над ним и пытаюсь понять, что, черт возьми, делать, чтобы найти их. — Похоже, это все еще наш лучший шанс добраться до них до их большого плана, так что давай продолжим в том же духе. Даже если они знают, что мы их отслеживаем, я думаю, они просто постараются быть осторожнее, потому что они слишком близко к тому, чтобы получить то, что хотят, чтобы все испортить.

— Или так они думают. Единственная карта, которая у нас есть, — это девушка. Она представляет угрозу, amigo. Теперь мы знаем, насколько она может быть опасна, потому что знаем планы Мики. Даже если он вырежет ей глаза и отрежет язык, тот факт, что она дышит, будет угрозой. Стать лидером Каморры — это как иметь весь мир в своем распоряжении.

От его слов у меня встают дыбом волосы на затылке, а кровь сильнее стучит в груди. Мне не нравится ни одно упоминание о Саммер в этом беспорядке, но я знаю, что Алехандро прав.

Единственный способ защитить Саммер — убить их прежде, чем они убьют ее.

Вот ответ и способ все исправить.

— Я найду способ выследить их. Я смогу это сделать, — решительно говорю я, и он кивает.

— Я надеюсь на это, amigo.

Пока я иду домой, в моей голове прокручиваются все события сегодняшнего вечера, и я ловлю себя на мысли о Саммер, которая, вероятно, теперь меня ненавидит.

Когда я захожу в свою квартиру, я иду прямо в ее комнату, хотя знаю, что она спит. Сейчас только начало четвертого утра, так что она должна спать.

Она спит, но свет горит, а сама она свернулась калачиком на кровати, положив голову на залитую слезами подушку — свидетельство того, что она плакала, пока не уснула.

Рядом с ней лежит небольшой дневник с той же фотографией, на которой я видел ее, рассматривающую дом своей сестры.

На той, где она с сестрой, когда они были маленькими, и какая-то старшая женщина обнимает их. Я узнаю в этой женщине их бабушку, легенду Голливуда.

Я беру дневник и заглядываю в него. Там есть фотографии Саммер, когда она была маленькой. Они переходят прямо в ее подростковый возраст, и у нее даже есть несколько фотографий голливудских актрис, которыми она восхищается. Там много Вивьен Ли из Унесенных ветром, а затем я нахожу одну, где Саммер одета точь-в-точь как она. С ее поразительной красотой она точная копия актрисы.

Когда я дохожу до середины книги, картинки меняются. Вместо ее изображений появляются изображения Теда, ее отчима. И все это вырезки из газет.

Я нахожу вырезку из статьи, восхваляющей его работу для детей в общине. Под ней Саммер написала красным слово Монстр. Следующие несколько страниц такие же. Все со статьями о Теде и ее порче его образа словом Монстр или вычеркиванием его глаз. Я продолжаю примерно двадцать страниц в том же духе, и она заканчивается вырезкой из статьи о том, как его назвали в журнале People человеком года. Под ней она написала.

Пока они его восхваляют, я все еще в аду и все еще испытываю боль.

Меня никто не слушал, потому что им было все равно.

Никто за мной не присматривал, потому что им было все равно.

Меня никто не спас, потому что им было все равно.

Я настолько никчемна, что боюсь, что настанет день, когда мне будет все равно.

Тогда даже я не захочу спасать себя.

От этих слов у меня по спине пробегает холодок, который пронизывает все мое существо, и я смотрю на них так, словно они воплотились в ее облике и говорят со мной.

Слова на этой странице и имя, которым она его окрестила, все это всплывает в моем сознании, и до меня с полной ясностью доходит, почему она пыталась сбежать от жизни, когда сбежала в Монако.

Тед.

Он что-то с ней сделал.

Что-то, что заставило его стать ее монстром. У меня есть чертовски хорошее предположение, что это за что-то, но мне не нравится ответ, который приходит мне в голову.

Мне требуется мгновение, чтобы перевернуть страницу, и я вижу, что дальше смотреть больше не на что. Это просто пустые страницы, но я вижу, что она, должно быть, читала это сегодня вечером, потому что страницы выглядят так, будто на них попали слезы.

Я смотрю на нее, отмечая, насколько уязвимой она выглядит, и хотя она спит, я вижу, что она уже в том состоянии, когда ей не захочется спасать себя.

Я не хочу, чтобы с ней случилось то же самое.

Я положил журнал обратно рядом с ней и опустился, чтобы сесть на подоконник.

Словно темный ангел, я наблюдаю за ее сном.

Глава 25

25

Саммер

Я просыпаюсь с солнцем, когда лучи солнца льются на меня. Когда я открываю глаза, человек, на которого я смотрю, тот, кого я никогда не ожидала увидеть.