Бессердечный любовник

Мне следует отпустить ее, но конфликт, бушующий внутри меня, сводит меня с ума.

Я ловлю ее лицо, и она пытается вырвать мою руку, но я крепче ее хватаю.

— Отпусти меня, Эрик, — требует она.

— Тебе нужно помнить, с кем ты разговариваешь.

— И тебе нужно пойти на хер.

Мой темперамент вспыхивает, и я напоминаю себе, что не могу иметь и то, и другое. Она не должна хотеть меня, но я также не хочу, чтобы она меня ненавидела.

— Отпусти меня, Эрик, ты правда думаешь, что я боюсь того, что ты можешь со мной сделать?

Она не боится. Если и боялась, то больше не боится меня в этом смысле, потому что я тоже облажался и позволил ей увидеть, что я ее хочу.

Я отпускаю ее и смотрю, как она убегает, покидая комнату.

Я укрепляю то, что осталось от моего сердца, и притворяюсь, что не обращался с ней как со шлюхой. Как будто она была вчерашним трахом, а теперь я с ней покончил. Я никогда не покончил с ней, и не думаю, что смогу.

Поэтому я ожесточаю свое сердце и притворяюсь, что не знаю, что все, что ей было нужно, — это чтобы кто-то заботился о ней.

Я ожесточаю свое сердце и притворяюсь, что не знаю, что она нуждается во мне.

Когда дверь захлопывается, все остается со мной, и я задаюсь вопросом, когда я пожертвовал основными элементами человечности, чтобы стать тем бессердечным существом, которым я являюсь сейчас.

Думаю, я действительно был таким задолго до Роберта, но он просто вывел меня на новый уровень злодея.

Но впервые за всю историю я задаюсь вопросом, каково это — вернуться к тому, кем я был раньше.

Глава 23

23

Эрик

Ковчег всегда полон дьяволов.

Дьяволы, подобные мне и моим, которые охотятся, и дьяволы, подобные этим пятерым мужчинам из картеля, стоящим передо мной на коленях с руками, заложенными за голову.

Мы их, блядь, поймали. Это главные ребята, с которыми нам нужно поговорить. Остальные были убиты, когда началась кровавая баня.

Они выстроились перед своим грузовиком, который был заполнен пятьюдесятью молодыми девушками, которые были голыми и связанными цепями. Всех их готовили к отправке черт знает куда и продаже черт знает кому. За ними грузовое судно, на котором собирались переправить девушек. Капитан судна мертв, как и другие мужчины, которые пытались нас потопить, когда мы только прибыли.

После того, как мы разобрались с девочками и договорились с человеком, который вернет их домой, я выстроил оставшихся ублюдков, чтобы допросить их.

Рядом со мной Алехандро и группа моих людей, включая Борю и Олега, а также несколько других из Братства.

Алехандро смотрит на человека, которого мы определили как лидера сегодняшней преступной деятельности. Его зовут Бернардо Диас, и в настоящее время он находится в списке самых разыскиваемых преступников в мире. У этого ублюдка шрам от ножа, проходящий через все лицо, и он выглядит так, будто готов к битве, хотя Алехандро приставил пистолет к его голове.

— Время поговорить, Бернардо, — язвительно говорит Алехандро. — Где Мика Санта Мария?

Бернардо не отвечает, и непохоже, чтобы он собирался что-то сказать.

Алехандро смотрит на меня, когда видит это, и когда я смотрю на Бернардо, он начинает ругаться на испанском. Он называет меня грязным ублюдком, русским мальчишкой, который убил его кузена. Ранее он слышал, как я разговаривал по-русски с Борей. Затем он проклинает нас всех.

Он сделал две ошибки, когда открыл рот. Первая — он, конечно, не знал, что я свободно говорю на испанском и португальском, поэтому я прекрасно его понял. Его следующая ошибка — он говорил не то, что нам нужно.

Я останавливаю его от продолжения его ошибок, пока он ругается, когда я достаю свой пистолет и стреляю в двух мужчин рядом с ним. Они были его сообщниками, но он тот парень, с которым нам нужно поговорить. Его лицо каменеет от страха и ярости, когда он смотрит на гибель человека рядом с ним, которого зовут Гектор Диас, еще один кузен Бернардо.

Когда мы впервые открыли грузовик, Гектор насиловал одну из девушек, пока другой мертвый парень рядом с ним — чье имя мне не нужно запоминать — держал ее. Теперь они оба мертвы, и это зрелище заткнуло нашего нового друга.

Я встаю перед его лицом и бью его тыльной стороной своего пистолета так сильно, что он падает. Затем я говорю ему по-испански, что отрежу ему лицо и скормлю ему, если он не расскажет нам то, что нам нужно знать.

К тому времени, как я заканчиваю говорить, он выглядит так, будто боится меня, как и должно быть.

Алехандро смеется, и я снова позволяю ему взять бразды правления в свои руки.

— Ладно, давай попробуем ещё раз, Бернардо. Где Мика Санта Мария? — требует Алехандро.

— Я не знаю. А если бы и знал, то не сказал бы. Он убьет мою семью, если я это сделаю.

Алехандро наклоняется и стучит Бернардо по голове краем своего пистолета. Затем он подходит к двум мужчинам, оставшимся в конце, и встает перед ними. Они были в передней части грузовика, готовясь погрузить девушек на корабль.

— Ты мне что-нибудь скажешь? — спрашивает Алехандро первого мужчину.

— Они ничего не знают. Они водители, — кричит Бернардо.

— Вы все знаете, кто я, Si⁴? — спрашивает их всех Алехандро, и они кивают. — Тогда вы знаете, почему я никогда не занимаюсь торговлей плотью. Так я потерял свою сестру, и каждый раз, когда у меня появляется шанс отомстить за нее, я это делаю. Как сейчас.

Как только слова слетают с его губ, он выпускает две пули в головы водителей. Теперь остался только Бернардо, и он выглядит так, будто готов обосраться.

— Готов поговорить? — спрашиваю я.

— Иди к черту, пес.

— Похоже, ты предпочитаешь, чтобы мы пытали тебя, отстреливая по одной конечности за раз.

— Отвали.

— Неправильный ответ, — кричу я и стреляю ему в колени.

Кровь брызжет во все стороны, Бернардо кричит, в панике хватаясь за колени, но его руки оказываются в такой густой крови, что в свете огней причала и лунного света она кажется смолой.

По моему опыту, такие люди, как он, стараются хранить молчание, потому что знают, что их близкие мертвы, если они заговорят. Но правильное количество боли может заставить мужчину продать собственную мать.

— Теперь, когда ты видишь, что мы настроены серьезно, — добавляю я. — Думаю, пришло время начать говорить. Если только ты не хочешь, чтобы тебе оторвало еще одну конечность.

Я снова взвожу курок своего Глока, и он поднимает свои окровавленные руки.

— Пожалуйста, нет. Хватит. Я не лгал, когда сказал, что не знаю, где Мика. Не знаю. Мы просто выполняли работу.