Бессмертник на зеленом сюртуке

— И как это со стороны смотрелось?

— Страшно, — не стала скрывать Апполина.

Зара ожидала подробностей, но их не последовало, поэтому девушка с чистой совестью пожелала кузине спокойной ночи.

Еще один пунктик выполнен.

Телепорт вынес Зару в знакомый задний двор.

Праздник закончился, слуги, тихонько перешептываясь, убирали его последствия. Девушка подозвала одного и спросила, увезли ли пленника. Да. — Одного? — Да. Зара улыбнулась. Значит, Юсфен еще здесь, если, конечно, его не отправили в места не столь отдаленные порталом. И хорошо, если порталом, а не прямиком в гости к предкам.

Дорогу Зара искала по памяти и долго плутала до того, как отыскала нужную лестницу и нужный коридор. Зато успела похвалить строителей, которые возвели здание на все случаи жизни. Хочешь бальный зал — получи. Нужна тюрьма — нет проблем.

При виде девушки охранники подскочили с табуретов и решительно загородили дорогу.

— Нельзя, ваше высочество.

— Можно, — расплылась в змеиной улыбке Зара. — По-хорошему прошу.

Однако долго допрашивают князя! Неужели тот оказал серьезное сопротивление? Или воспоминания Юсфена вышли чрезвычайно занятными?

Пропускать ее по-прежнему не собирались, и Зара позвала дар. Охрана застыла, парализованная чужой волей, а девушка спокойно шагнула к заветной двери.

— Ваша светлость!

Зара обернулась и увидела сеньора Тардеса. Тот тоже попал под чары, отчаянно пытаясь порвать связь собственного сознания с волей Зары. Девушка поспешила вернуть глазам привычный облик. Начальник Департамента магической обороны препятствовать знакомству с тайнами Юсфена пока не собирался, значит, не стоило применять сильнодействующие средства.

Сеньор Тардес моргнул, прогоняя наваждение, и направился к Заре, чтобы поцеловать руку. Та недоуменно подняла на мужчину глаза. Какая муха его укусила?

— Спасибо, ваша светлость. Ваша помощь оказалась незаменимой и спасла мне жизнь.

— Нечего ее хвалить, Огюст, — раздался за спиной усталый голос Эрша. — Сеньорита Рандрин, — начальник бросил на подчиненную гневный взгляд, — обязана отдавать отчет поступкам и сознавать, что у нее есть долг перед королевством.

— Значит, вы обойдетесь без спасибо, — огрызнулась девушка.

— Я на него и не рассчитывал, — пожал плечами Нубар и захлопнул дверь до того, как Зара успела что-либо разглядеть. — Гости? — Он приподнял бровь.

— Устроены. Извинения принесены. Юсфен? — Зара скопировала его мимику.

— Завтра. — Эрш не собирался удовлетворять чужое любопытство. — Если вас допустят на Совет. Нет — ничем не могу помочь.

Девушка недовольно прикусила губу и против правил сменила облик. Увы, тут она потерпела фиаско: начальник не снял защиту третьей степени.

— Не беспокойтесь, я все расскажу, — обнадеживающе шепнул второй участник сцены.

Зара тут же навострила уши. Эрш же либо не слышал, либо сделал вид, будто не слышал. Он со вздохом стянул сюртук и прислонился к стене. Провел ладонью по векам и равнодушно глянул на парализованных охранников.

— Расколдуйте их и ступайте спать, ваша светлость, — не глядя на Зару, посоветовал Нубар. — Скоро рассвет.

Сделал паузу и добавил:

— Огюст, вы тоже. Завтра Совет в девять утра, нужно хотя бы делать вид, будто соображаешь.

Только теперь девушка заметила, как плохо оба выглядят. Избавились от шейных платков, расстегнули вороты рубашек, практически спят на ходу.

Но удержаться хотя бы от одного вопроса Зара не смогла.

— Он признался?

Эрш моргнул. Девушка решила считать это положительным ответом.

— Доброй ночи! — Нубар отмер и отлепился от стены. — День выдался трудным, вынужден вас покинуть.

Щелкнул телепорт, и начальник Департамента иностранных дел скрылся из виду.

Глава 8

Двойная игра с наемными убийцами дорого обошлась князю Юсфену. Антория потребовала выплаты неподъемного для княжества денежного возмещения, а фрегойи тремя месяцами позже расправились с князем. Его не спасли ни охранники, ни слезливое покаянное письмо.

Рэнальд Рандрин смотрел на события в Шегере сквозь пальцы, делая вид, будто понятия не имеет, кто стоит за смертью Юсфена. Со стороны все выглядело, как несчастный случай, но опытный глаз заметил бы возле растерзанного на охоте диким зверем тела остаточный шлейф магии.

Новый правитель безропотно безвозмездно передал месторождения кристаллов анторийцам в обмен на уменьшение внешнего долга страны. Фрегойр в свою очередь позволил прокатиться по Шегеру нескольким опустошительным набегам, поставившим княжество на грань выживания.

В течение года умерли еще несколько высокопоставленных сановников из окружения Юсфена, затем фрегойи принудили шегерцев подписать унизительный кабальный договор. Он обязывал вести торговлю исключительно с разрешения Фрегойра и с отчислением оговоренного процента по сделкам. Исключение сделали только для Антории. В этом случае проценты не удерживались, а разрешение не требовалось — своеобразная благодарность за спасенную жизнь соаманира. Как ни странно, покушение во время коронации способствовало потеплению отношений между заклятыми врагами, и заключенный ранее мирный договор грозил превратиться в действующий, а не фиктивный документ. Король Брандир даже прислал благодарственное письмо в адрес участников событий и наградил их Орденом змеи.

Из состояния вооруженного нейтралитета Антория и Фрегойр перешли к нейтралитету мирному, когда государства внимательно следят друг за другом, но не устраивают провокаций. Даже жрецы Темной госпожи куда-то делись из приграничных территорий.

Не обошлось без арестов и закрытых процессов в Антории. У Юсфена наверняка остался сообщник или осведомитель среди местных, кто бы знал о способностях принцессы Апполины и добыл пропуск во Дворец заседаний. Злоумышленника нашли. Им оказался один из выпускников Высшей школы магического искусства, получивший распределение на пограничные с восточными княжествами территории. За два годовых жалования он согласился поделиться ценными сведениями и "одолжить" облик оборотню: на коронационный прием пускали по спискам, а сребролюбец входил в круг избранных как дипломированный маг. Самое печальное, предатель был дворянином, причем не из самого бедного и захудалого рода.

Как ни молил маг сохранить ему жизнь, как ни уверял в полном раскаянье, клялся, будто поддался минутному искусу, его казнили. Топор палача опустился на шею облаченного в простую рубаху дворянина на площади перед храмом Менакела после двухнедельного разбирательства. После пыток и допросов, которым подвергли несчастного под наблюдением фрегойского посланника, для мужчины это стало благом. Рэнальд Хеброн Рандрин слишком трепетно относился к своей жизни и жизни своих родных. Не прощал он и покушений на подрыв власти и авторитета.