Безмолвный

Что ты меня любишь. К тому времени мне уже не будет неловко говорить это. Мы уже пройдем через тот серьезный разговор, уже прозвучат неловкие признания, будут высказаны обиды. Мы уже скажем друг другу то, что и положено говорить любимому человеку, тому, кого собрался любить и с кем хочешь заниматься любовью до конца жизни. Мы выскажемся оба, взаимно, и больше не будет казаться, что это – нечто исключительное. Это будет тем, чем и должно быть: мы есть друг у друга, как и всегда.

Не знаю, каким будет твой ответ. Когда ты понял? Может, однажды вечером, после ужина, когда смотрел со мной телевизор, попутно посмеиваясь над комментариями в блоге. Или тем утром, когда я вернулся на Бейкер-стрит три года спустя, за мгновение до того, как ты потянулся за очередной последней сигаретой. А может, в очередной кошмарной квартирке в Хакни, когда ты через камеры наблюдения смотрел на меня, пьющего кофе в одиночестве или смеющегося за обедом с Мэри.

Произошло ли это в Дартмуре, когда ты запер меня в той лаборатории и наблюдал, как я в ужасе кинулся в клетку? Или, может, когда ты сидел на кровати рядом и говорил, что ты скорее умрешь, чем допустишь, чтобы со мной что-то случилось? Может, это случилось тогда. Или хуже: когда ты смотрел вниз, на меня, с крыши Бартса, перед прыжком, не имея никакой уверенности, что твой трюк сработает и ты выживешь, а не оставишь меня вот так, с разбитым сердцем и без тебя навсегда?

Может быть, и нет. Может, так было с самого начала, когда ты понял, что я застрелил ради тебя того таксиста. Такое тоже вполне вероятно.

Мне кажется, я сам знал это всегда. Я боролся с этим, но, думаю, всегда понимал, что это возможно. С того момента, как тебя увидел, я имею в виду действительно увидел, разглядел, кто ты и что ты. Думаю, этот крохотный росток был всегда и мог двинуться в любом направлении. Но чтобы осознать, во что именно он вырос, потребовалась твоя смерть.

Когда-нибудь, если мы доберемся до этого момента, а ведь неясно пока, сможем ли, я задам тебе этот вопрос. Будет темно, моя рука будет лежать на твоем животе, а губы – касаться шеи. И во всем этом не будет ничего удивительного. Тогда будет проще.

А пока есть другие вопросы, которые нужно обсудить. К примеру, ненормальный, готовый спустить курок.

– Чего он дожидается?

Вздыхаешь, подходишь и садишься рядом. Слишком близко, чтобы ошибиться в том, что за этим стоит.

– Подходящего момента.

– И когда он, по-твоему, настанет? – захлопываю ноутбук, кладу его на журнальный столик. Сегодня я уже ничего не напишу.

– Ни малейшего понятия.

Мне нужно тебя спросить, у меня миллионы вопросов, которые следует задать. Или же я могу сказать тебе правду о том, как долго желал этого. Тебя. Я должен сказать. Если ты изменишь решение, нестрашно, но я надеюсь, что этого не произойдет.

На твоем лице - все еще удивление. Самую малость - смущение. Неуверенность. Почему? Я должен спросить. Мне нужно тебя уверить и все объяснить. Тебе не нужно испытывать неуверенность во мне. С моими сомнениями покончено. Но слова сейчас не идут с языка, и так легко и просто наклониться, прижаться губами к твоим губам. Ты так близко и так манишь.

И с такой охотой отвечаешь на поцелуй.

Господи.

Шерлок.

Я скучал по тебе.

_______________________

От переводчиков

* арт из блога Иви к этой цитате

http://25.media.tumblr.com/tumblr_m6wcvn3R5C1r2s6dko1_1280.jpg

========== Глава 55: Почти романтика ==========

У тебя теплое дыхание и горячие губы. Сейчас есть лишь твой вкус, твой запах, твои прикосновения – больше я не чувствую ничего. И это именно то, что мне сейчас нужно: только ты. Твои пальцы с силой впиваются в основание моей шеи. В любой другой момент это было бы больно, и я оттолкнул бы чьи угодно руки, но только не твои, только не сейчас. Сейчас я совершенно ничего не имею против.

Ждал ли ты этого весь день, как и я? Похоже, да. Я должен был сказать хоть что-то.

Как же долго я считал, что никогда не смогу прикоснуться к твоим волосам, и вот я здесь, перебираю их пальцами, могу притянуть тебя еще ближе к себе, ощутить крепкие кости под горячей кожей. Это чувство убеждает, что все реально, накрывает с головой, и кажется, я больше не смогу тебя отпустить. Никогда.

Ты на мгновение сильно прикусываешь мне губу и тут же проводишь по ней языком. Господи.

Давай так и останемся, останемся здесь. Забудем о Моране, о несущихся со всех сторон звонках, попискивании и гудении телефонов. Здесь мы в безопасности. Твой брат со всем справится. Просто целуй меня и не останавливайся, не отпускай. Мы едва начали этот диалог, и я не готов его закончить. Не останавливайся, Шерлок.

Вот только начала ныть вывернутая под неудобным углом шея, и, кажется, долго я так не продержусь. Затекла нога, и начинает тянуть плечо.

В реальной жизни ведь во все и всегда вмешивается банальная физиология. Мелкие неудобства, затруднения… В итоге они доходят до некоей критической массы. Пусть мы не хотим, чтобы так было, но это приходится учитывать. Что есть гравитация и пространство, что могут устать напряженные мышцы, может забурчать живот, напомнить о себе переполненный мочевой пузырь, что нестерпимое желание тоже имеет свой предел. Всё это неизбежные случайности, но прямо сейчас мне не хочется о них вспоминать. Хочется прижать тебя к дивану, раздеть, коснуться губами обнаженной кожи, но напоминают о себе мышцы и старые травмы, приходится помнить, что нужно координировать движения двух пар рук и ног. Да и от одежды в положении полулежа так просто не избавишься.

Диван, оказывается, для всего этого узковат. В воображении я целовал тебя на нем долгие часы, с легкостью раздевал, ласкал твою бесконечную светлую кожу, и уместиться вдвоем на узком сиденье было так просто. Разумеется, в реальности все несколько иначе. Конечно, иначе. И пусть мышцы растянуты, пусть ты слишком сильно прикусываешь мне язык, реальность лучше фантазии.

Ай! Ничего, ничего. Да, вот так. Лучше. Замечательно.

Ты ведь экспериментируешь со мной. Во всем доходишь до предела, наблюдаешь, к чему это приводит. Мне это нравится. Мне нравится быть для тебя объектом исследований. Нравится, что ты ходишь по краю, готов рисковать. Это распаляет. Продолжай, Шерлок, не останавливайся. Я тоже люблю риск.

Кажется, ты уже полностью освоился в сфере поцелуев, как будто с утра успел защитить по ним кандидатскую и превратился в эксперта. Твои губы, язык… Господи, что же ты творишь со мной.

Целоваться с тобой - все равно что вести диалог. Иногда я едва за тобой успеваю, еле улавливаю, что дальше. Это захватывающе, это все равно что вызов. Ты вынуждаешь меня сконцентрироваться, и мне это нравится. Это так ново, и кажется, что нет и не было никогда никаких правил. А ведь ты прав. Ты прав, их никогда и не было.

Выходит, дело во мне. Был лишь я, и все. Ты не целовался ни с кем ни разу, не так ли. И все твои эксперименты будут лишь со мной. Я горжусь этим, Шерлок. Я счастлив, полон энтузиазма. Да. Экспериментировать с тобой. Это будет превосходно.

Дергаешь меня за ворот рубашки, как будто хочешь стянуть ее. Превосходная мысль, замечательная. Мне тоже хочется ощутить как можно больше твоей кожи. Я оставлю поцелуй на каждом дюйме твоего тела, прижмусь губами к твоей коже, оставлю на ней свой знак. Что скажешь? Крохотные отметины в напоминание о том, что было. И ты уже не сможешь ничего забыть, не будет возврата к той жизни, где мы не касались друг друга. Это как печать, скрепляющая сделку: не фантазия, но реальность, выбор, который сделали мы.