Безмолвный

Попискивание. Что такое? Рингтон, выставленный по умолчанию. Звонит один из твоих сотовых. Кто это? Слышу твой громкий выдох. Ты на взводе, ты раздражен.

– Да, что там? – похоже, это твой брат. – Ну, конечно. Разумеется, я в курсе.

Даже не пытаешься скрыть презрение в голосе. Какую часть всего этого разработал именно он? Идея запереть тебя в квартире уж точно принадлежит ему. Работать удаленно, вместо того, чтобы охотиться на Морана в открытую – определенно, это тоже с подачи Майкрофта. Единственный реальный ход – встреча с Майком в «Критерионе», пусть ход этот и сделан через представителя. Для тебя это обычное дело, ты относишься к моему телу так, как если бы оно было твоим собственным. И ты прав. Неудивительно, что Майкрофту этот план совершенно не понравился.

– Естественно. Разумеется, он знает. Он же меня слышит. Да, - ты с каждой секундой заводишься все сильней. Я скоро вернусь, сделаю чаю. Все хорошо, Шерлок. Мы со всем этим справимся, все уже почти закончилось. Я веду его к концу, к эндшпилю. Продержись еще немного. – Что ж, тогда давай, следи за ним. Я сейчас веду домой Джона, а ты меня отвлекаешь, - слышу, как ты хлопаешь телефоном о столешницу. Ты сбросил звонок, не так ли.

Мы пробили брешь в его периметре. Разумеется, он недоволен. Уверен, в этом все и дело: Майкрофту это не по вкусу. Он наблюдает, как мы играем в наперстки на наши жизни. Он предупреждал, что не может гарантировать мою безопасность. Обратный путь опаснее, чем дорога до «Критериона», так он сказал. Уж точно опаснее, чем сидеть за столиком у запечатанного окна. Больше нет стекла, что остановит пулю, не даст ей прошить мою голову. Бомба у нашего дома может рвануть в любую секунду. Я иду по краешку собственной жизни, и никогда еще я не чувствовал себя столь живым.

– На углу ненадолго остановись, Джон, - ладно. На углу, так на углу. Телефон в кармане снова гудит. – Я послал тебе еще одно сообщение.

Ты пишешь мне сообщения, чтобы мне было чем занять руки, пока я рассеянно стою под очередной камерой? Наверное, это вполне сойдет за нормальную причину остановки. СМС же может быть от кого угодно, доступа к моему телефону у Морана нет. Он понятия не имеет, кто мне пишет. Билл, Майк, Мэри. Мой издатель. Кто-то из бывших девушек. Где-то там притаился снайпер? Залег на крыше, дожидается меня? Не буду пытаться его высмотреть. Гляну на свой телефон, напишу тебе ответ. Я тебе верю, Шерлок. Ты наблюдаешь за мной. Скажи, если нужно будет бежать.

Ты много бродил по вечерам.

Что? А, да. Верно. Так и было, несколько лет назад. После твоей смерти я много гулял. Очень много. Порой бродил почти всю ночь. Ты об этом? Бывало, я срывался на бег, словно ото всего произошедшего можно было сбежать и каким-то образом вернуться к тебе. Пронестись обратно во времени и пространстве, запустить обратную перемотку. Эти попытки вполне могли привести к тому, что я переломал бы себе ноги, так что я вернулся к обычной ходьбе. По большей части то были бесцельные прогулки, я просто бродил по улицам, пока не оказывался бог знает где, вымотанный до предела. Сколько бы ни было на часах, в Лондоне никому нет дела до одинокого пешехода. Эти прогулки странным образом успокаивали, позволяли занять себя хоть чем-то.

– На углу - направо, - ну да, точно. Бейкер-стрит. Я почти дома, всего ничего осталось. Почти добрался.

Да, бродил. Отправить. Тут ничего не добавишь, но должен же был я ответить хоть что-то. Чтобы руки занять.

Быть может, за отправкой сообщений сейчас, в критические моменты, стоит еще что-то? Ты пытаешься дать ему понять, что за мной наблюдают, что меня кто-то ждет? Что если меня пристрелят, если я не смогу ответить, - это не пройдет незамеченным? Это призванный защитить меня демонстративный жест, или – напротив, это должно превратить меня в еще более очевидную цель?

– Знаешь, я иногда присоединялся к тебе, - что? А, ты о тех прогулках. Серьезно? – Держался позади или на другой стороне улицы. Странные ты маршруты выбирал. Зачем ты так делал?

Вопрос искренний. Я тебя озадачил, в моих прогулках не было логики, и это поставило тебя в тупик. Я просто шел следом за людьми с собаками или с детьми или вообще ни за кем. Мог свернуть там, где не сворачивал ты, а мог пройти прямо. Ориентировался по солнцу, по луне или просто выбирал случайную улицу и смотрел, куда она меня приведет. Иногда и вовсе ни на что не обращал внимания.

– Без причин, - как такое можно объяснить? Объяснения попросту не существует. Я тогда только что пережил ампутацию. Потерял лучшего друга. – Я не выбирал маршрутов и никуда не шел. Я просто… просто бродил.

– Почему? – тон голоса теперь совсем другой. С братом ты говорил зло и нетерпеливо, со мной общаешься куда более мягко. Наверное, если бы тебя сейчас услышал кто-то другой, он бы и не заметил в тебе этой мягкости. Но она есть, знаю, что есть. Я ее почувствовал и узнал.

– Мне было грустно, - я тосковал по тебе. Не знал, как теперь жить дальше, когда тебя нет. Похоже, на самом деле ты всегда был рядом. Стоило только обернуться. Тогда я был слеп, не видел ничего вокруг – лишь тротуар и сгущающуюся темноту.

– От прогулок тебе становилось легче?

Вообще, я точно не знаю.

– Не совсем. Быть может, слегка… Казалось… это, ну… это почему-то успокаивало, - пока я шагал, легко было представить, что я иду за тобой. Я и не подозревал, что на самом деле это ты шел за мной, все это время, нога в ногу. Если бы только я знал. Я бы больше никогда от тебя не отвернулся.

Вот оно. Бейкер-стрит. Теперь-то он должен понять. Не может не понять. Куда мне тут еще направляться? Где же он? Затаился в одной из квартир, уставился на меня в окно? Открывает раму, выставляет наружу дуло винтовки? Я ведь знаю, это лучшая позиция для снайпера, когда есть что-то незыблемое, на что можно опереться, прижавшись щекой к металлу. Мы создали для него идеальные условия, если он здесь, конечно.

Нет, он не знал, что нужно искать здесь. Ему это и в голову не приходило. Ты прав, он не слишком-то умен. Еще несколько минут, и я на месте. Конец пути опаснее всего, всегда. Так. Левой, правой, левой. Я всего лишь обычный человек, я иду домой. В меня стреляли в ресторане, я совершенно не ожидаю, что в меня пальнут снова. Не оглядывайся, не смотри наверх. Смотрю на пробегающий под ногами тротуар. Левой, правой, левой. Что бы меня ни поджидало впереди, от этого меня защищает лишь слабый доспех собственной кожи.

– Дверь не заперта, Джон. Приоткрыта, нужно только толкнуть, а потом тут же захлопнуть за собой. Действуй как можно быстрее, не задерживайся снаружи, но и не беги. Он все еще следит за тобой.

Самый опасный момент: пройти мимо белого фургона. Такого обычного.

Знакомая картина. Улица, на которой мы жили когда-то, фургон, за которым ты внимательно наблюдаешь вот уже два дня. Здесь тихо, тише, чем следует. Это могло бы стать твоей первой зацепкой, Моран, но ты ведь не блещешь умом. Это нормально, я тоже не так уж умен.

Фургон стоит, где и стоял, его припарковали тут и оставили, укрылись в безопасном месте. Фургон как фургон, на вид совершенно безобидный. Я знаю, что это на самом деле не так, но все равно представляю себе взрывчатку – несколько шашек динамита и прикрученные к ним тикающие часы, отсчитывающие время до взрыва. Взрыва, от которого фургон лишь слегка пошатнется на колесах, так ты сказал. Быть может, вылетит пара стекол. Но я не очень-то во всем этом уверен. Шерлок, предыдущий взрыв разнес стену многоквартирного дома, и это после того, как большую часть взрывчатки удалили. Ты точно уверен, что достаточно просто перенести бомбу в фургон? Может, стоило ее совсем обезвредить? Мы бы нашли другой способ вычислить его.