Безмолвный
Шрифт:
Часов в фургоне нет, тикающих так точно, но все равно, проходя мимо, так близко от него, я их почти слышу. Слышу, как они отсчитывают последние секунды моей жизни.
Дыши. Всего-то несколько футов пройти. Биение сердца отдается во всем теле, до кончиков пальцев ног. С каждым ударом чуть вздрагивают руки. Вдох-выдох. Как ты и сказал, дверь открыта. Самую малость, ровно настолько, что на краску ложится свет фонаря. Отсветы под таким необычным углом открывают многое. Вся дверь покрыта отпечатками пальцев: моих, твоих, миссис Хадсон, Мориарти, Морана. Тех мимолетных жильцов, что на время заняли наше место. Недели, годы, отпечаток за отпечатком, а мы даже понятия не имели, что их оставляем.
Изнутри тянет растопленным маслом и дрожжевым тестом: Миссис Хадсон что-то печет. Пахнет теплом и нервозностью.
Кажется, что преодоление каждого из оставшихся дюймов тротуара растянулось на годы, как бывает только во сне. Я застыл в сгустившемся воздухе, и до двери, такой близкой, не добраться. За то время, которое мне понадобится, чтобы дотянуться до нее, можно родиться, состариться и умереть. Ноги двигаются медленней некуда, в потяжелевших руках стучит замедлившееся сердце. Прислушиваюсь к любому звуку: чирикает птица, из чьего-то окна доносится мелодия, вниз по дороге проехала машина, где-то стучат по дереву молотком, захлопывается дверь. Щелчка предохранителя не слышно, да и невозможно расслышать, как кто-то готовится выстрелить, – это происходит беззвучно. Дыши. Левой, правой, левой.
Пальцы касаются двери, и мне кажется, я почти чувствую остающийся от них след. Отпечаток всей ладони, дымящийся и глубокий, продавивший слой краски, въевшийся в дерево. Черная краска, блестящая, омытая дождями… Как будто это может кого-то спасти. Открываю дверь толчком, шагаю через порог.
Вот он, последний миг, когда я все еще уязвим. Дверь открыта, я стою спиной к улице. И ему вполне может быть меня видно с определенных точек. Сейчас он может выстрелить в меня и попасть. Точно между лопаток, если стрелок из него не очень. Если он хоть чего-то стоит, то будет целиться в затылок. Именно туда бы целился на его месте я – в затылок, без вопросов, так шансы на выживание минимальны. Поэтично получится: прострелить мне голову прямо на пороге «221б». Этим он уж точно до тебя достучится, Шерлок. Мориарти хотел выжечь тебе сердце, Моран обеспечит это с гарантией.
Вот он, момент для выстрела, Моран. Теперь или никогда. Захлопываю дверь.
Щелкает язычок замка. Лучший звук на свете. Щелчок, дверь закрыта. Крепкая, надежная.
Все, наконец. На месте. На месте. Я дома, Шерлок. Получилось. Я здесь. Я жив.
– Не выходите на улицу, миссис Хадсон! – выкрикиваешь ты сверху. Ты буквально в экстазе, сияешь в мою сторону улыбкой. Сработало, не так ли? Он вспомнил про безотказный вариант.
Он попытается взорвать «221б».
Ты, похоже, доволен до крайности.
========== Глава 54: Подходящий момент ==========
Тебе тесно здесь.
Кажется, ты готов расколотить окно, передвинуть всю мебель, а то и перевернуть все вверх дном. Ты все пытаешься нащупать нечто, чего здесь нет, и я понятия не имею, что это. Все горизонтальные поверхности завалены средствами достижения этой конкретной цели: телефоны, стопки писем, заполненные твоим торопливым почерком блокноты, компьютеры, мониторы, радиоприемники, коробки с вообще неизвестной мне техникой. Всему этому здесь действительно тесно. Так же, как тесно тебе. Ты вышагиваешь по комнате туда-сюда, похлопываешь по карманам, словно в поисках сигарет, и только что на стену не лезешь. Эта квартира – клетка, а клетка – не по тебе.
Нам нельзя, пока нельзя, выйти отсюда. Мы должны ждать, это все, что нам осталось. Ждать, наблюдать, прислушиваться, когда донесется снаружи взрыв.
Если бы…
Если бы у нас была не всего лишь одна единственная ночь. Я бы…
Если бы только знать как, я мог
бы…Будь у меня хоть какой-то опыт поцелуев с тобой при свете дня, прикосновений к тебе за пределами моей спальни, я мог бы встать, взять тебя за руки, обнять тебя или положить ладонь тебе на шею. Я успокоил бы тебя, сказав то, что ты и сам, без меня, уже знаешь: все будет хорошо. Больше от нас ничего не зависит. Он знает, Шерлок. Он знает. Третья угроза прозвучала, и ты на нее ответил. Он считает себя хозяином положения, ты действовал правильно. Тонко, но не чересчур. Он вспомнил о том безотказном варианте. Он в третий раз попытается меня убить, чтобы причинить тебе боль, и стоит ему только это сделать, все будет кончено.
Пойдем. Вот что я сказал бы тебе, если бы знал, что могу так сделать. Пойдем со мной, наверх, в кровать. Дай расстегнуть твою рубашку, спустить ее с плеч, позволь целовать твою кожу. Я отвлеку тебя. Пойдем.
Ты откидываешься в кресле, выставляя напоказ длинную бледную шею, и, кажется, что там должны были остаться отметины, что мне должен быть виден оставленный моими руками на твоей коже путь прикосновений – быть может, легчайший розовый след. Но это, разумеется, не так. Будь наоборот, было бы проще. Сейчас все кажется почти сном, фантазией. Воспоминанием о фантазии.
Все твои телефоны хранят зловещее молчание. Это немного обескураживает. Моран тоже ждет. Сейчас все ждут, все заняли позиции, замерли, приготовились к броску. Взяв пару телефонов, ты смотришь на них, не отрываясь, покачиваешь в ладонях. А я смотрю на твои руки, на такие длинные пальцы. Их кончики хочется поцеловать, хочется почувствовать, как впиваются мне в спину твои ногти. Шерлок, ты уже сделал все возможное. Отложи телефоны. Посмотри на меня. Сядь рядом, положи голову мне на колени, я буду гладить твои волосы. Не думай о нем больше. Мы поймем, когда он нажмет на «пуск».
Все, хватит. Наблюдение за тобой ничего не меняет. Нужно попробовать что-то написать, это вполне неплохой способ убить время. Общая идея вполне понятна, нужно лишь все записать. Есть наброски, есть комментарии редактора. С чего все началось. Так она сказала. Начните с самого начала. Истории о том, как все начиналось, всем нравятся. Вопрос концовки она великодушно обошла вниманием. Интересно, понимала ли она, что именно ты для меня значишь, лучше, чем это когда-либо могла понять Мэри. Может быть.
Наброски к «Этюду в розовых тонах» я уже сделал. Все начинается с кошмарного сна. Не хочу писать об этом. Может быть, сделаю эту часть потом. Можно начать с моей прогулки в парке, с того, как я столкнулся со Стэмфордом. Кофе, голуби, «кто меня вытерпит»… Встреча с судьбой, когда я был на самом дне и слабее некуда.
Шерлок? Ты даже СМС отправлять перестал. Просто смотришь на экраны, просто ждешь. Даже наблюдать за этим – мучение, правда. Иди сюда.
Твоему нетерпению здесь тесно, я знаю. Для него слишком мало этой квартиры, слишком мало самого мира.
Я помню тот день, когда мы впервые появились здесь. Я опирался на трость, смущаясь из-за своей непонятной хромоты, пытаясь ее скрыть изо всех сил. До этого недолго, это будет во второй главе.
Я помню запах этой квартиры. Каждое место пахнет по-своему, не правда ли, и запах всегда о чем-то говорит. Я не столь наблюдателен, как ты, но запахи помещений замечаю всегда. Заботятся о квартире или нет, давно она пустует или только освободилась, новый ли дом, живут здесь родители с малышом или одинокий старик, жильцы, обожающие выпечку или ненавидящие чистить туалеты, и так далее… Запах – это легкий намек на то, какой будет жизнь в этом месте, на то, кто жил здесь до тебя. Он говорит, кем ты станешь, если подпишешь контракт и переедешь сюда.