Безжалостный принц

— Хорошо. Эти люди заслуживают того, что они получают. Увидимся утром.

Я киваю и смотрю ему вслед.

Мне нужно выкинуть эту девчонку из головы. Вот что. Я не могу никому дать понять, что она может быть моей слабостью, тем более кому-то вроде Риккардо.

Мне нужно держать голову в тонусе и следовать плану. Жениться на ней и забрать ее состояние. Все должно быть просто.

Она просто киска. Военный трофей. Женщина, которая согреет мою постель и послужит цели в великой схеме вещей.

Вот что я должен себе сказать о ней, как бы сильно она меня ни очаровала.

Глава пятнадцатая

Массимо

Для меня крайне необычно возвращаться домой в четыре вечера в будний день.

Обычно я либо в D'Agostinos, либо в клубе. Но после моей встречи с Риккардо ранее я не могу сосредоточиться ни на том, ни на другом.

В клубе я могу расслабиться, но это обычно подразумевает трах. В D'Agostinos мне пришлось бы заниматься бумажной работой, с которой я не могу себе позволить возиться в своем несосредоточенном уме, поэтому я попросил Андреаса заполнить ее за меня.

Я дома. В глубине души я знаю, почему я здесь. Я просто пока не хочу это принимать.

Чертов Риккардо.

Этот гребаный пес всегда знает, как залезть мне под кожу. Всегда.

Всегда знает, что сказать, чтобы меня разозлить, даже когда я в выигрыше. Его гребаные слова об Эмелии застряли у меня в голове.

Весь чертов день я пытался выкинуть оскорбления из головы. Но я не могу от них избавиться. Я и не думал, что этот ублюдок видел, как я смотрю на Эмелию на балу. Я даже не думал, что он будет беспокоиться обо мне на таком мероприятии.

Это была моя вина. Моя ошибка. Я потерял бдительность и позволил себе момент слабости, не осознавая, что мой враг мог меня видеть.

Но почему это должно иметь значение?

Почему меня это должно волновать?

Эмелия теперь принадлежит мне, несмотря ни на что.

Она моя. Ничто не может изменить эти подписи на контракте.

Так почему же я так себя чувствую? Как будто это имеет значение.

Как будто я хочу, чтобы она хотела меня.

Да?

Черт … с каких это пор я пытаюсь лгать себе?

Карты на стол. Я, блядь, знаю, что хочу, чтобы она хотела меня. Я хочу с того чертового бала. Вот почему я здесь. Вот почему я избегал ее.

Идея брака была моей, но когда я об этом задумался, я повел себя как безжалостный негодяй.

Я хочу, чтобы она стремилась ко мне, но я не должен поддаваться этому желанию. Как только это станет главным в моих мыслях, я начну проявлять заботу, а значит, рискую упустить шанс насолить её отцу.

По сути, осталось выполнить две части этого плана. Жениться на Эмелии, а потом смотреть, как Синдикат вышвырнет его задницу за дверь. Без них он будет никем.

Я в отчаянии падаю на кровать и смотрю через панорамные окна на море, набегающее на берег и отступающее от него.

Яркий солнечный свет бьет в воду, сверкая на ее поверхности, словно рассыпанные по ней бриллианты. Затем, словно в фантастике, из воды появляется Эмелия, заставляя меня резко выпрямиться.

Моя будущая жена поднимается вместе с волнами и направляется к берегу.

На ней бирюзовое бикини, и ее тело полностью выставлено напоказ, напоминая мне, как сильно я хочу испачкать ее и заняться непристойностями.

Должно быть, нас разделяет добрых тридцать футов, но я вижу, как блестит ее золотистая кожа. Она сияет на фоне солнечного света.

Я смотрю на нее. И я хочу ее. Я хочу прикоснуться к ней и попробовать ее на вкус. Поглотить и сожрать ее. Похоть подавляет мою способность мыслить здраво или контролировать себя. Я не хочу сопротивляться. Я хочу сдаться и почувствовать это влечение и химию, которые вспыхивают, когда я с ней.

Поднявшись на ноги, я ослабляю галстук и выхожу на террасу, преследуя то, что мне нужно.

Ярость переполняет меня, когда я вижу, как Мэнни подходит к ней с маленькой сумкой, и она протягивает ему что-то, что принесла с моря. Ярость поглощает меня, когда он что-то говорит, а она смеется. Я никогда раньше не слышал ее смеха, и я определенно не ожидал услышать этот звук от другого мужчины.

Чтобы добавить оскорбления к травме, его чертовы глаза обшаривают все ее тело, задерживаясь на ее заднице, когда она наклоняется, чтобы поднять то, что она уронила. Хотя я знаю Мэнни почти десять лет, я чувствую, что хочу покончить с ним прямо там, где он стоит. Он знает, что лучше не пялиться на женщину, которая моя. Желать ее. Какого хрена он вообще с ней делает?

Я направляюсь к ним, не заботясь о том, что выгляжу как ревнивый ублюдок, который готов убивать. Больше всего я ненавижу то, что Эмелия, похоже, очарована им. Только когда мои ботинки хрустят по песку неподалеку, они оборачиваются и видят меня.

Мэнни выглядит так, будто он готов обосраться, а Эмелия смотрит на меня суровым взглядом. Таким же, каким она смотрела на меня, когда увидела меня здесь с Габриэллой.

— Босс, — говорит Мэнни, опуская голову для почтительного кивка.

— Что ты здесь делаешь? — Возмущение в моем тоне подсказывает ему, что его ответ должен быть правильным.

— Я просто составил компанию мисс Эмелии. Она не очень хорошо плавает, и мы подумали, что мне будет неплохо побыть здесь на всякий случай, — объясняет он.

Ублюдок.

Он говорит правду, но он должен знать, что я видел, как он на нее смотрел. Зная, что единственное наказание, которое я ему выдаю, это смерть, его глаза умоляют меня не убивать его задницу. То, сколько времени он работал на меня, и тот факт, что я смог доверять ему больше, чем большинству, не сделает его неуязвимым к моему гневу.

— Убирайся с глаз моих. В следующий раз, если мисс Эмелия захочет поплавать и ей понадобится кто-то, кто присмотрит за ее задницей, я это сделаю, — отвечаю я, к большому смущению Эмелии.

Но Мэнни знает, о чем я говорю, и что я не несу чушь.

— Да, сэр, — отвечает он.

— Дай мне это, — приказываю я, жестом показывая ему, чтобы он отдал мне маленький пакетик. Он отдает и практически убегает.

Я заглядываю в сумку и вижу, что она полна ракушек. Затем я смотрю на Эмелию и вижу, как она расстроена. Но поскольку она скрестила руки под грудью, все, что я вижу, это массивные выпуклости ее сисек и глубина ее декольте.