Безжалостный принц

Дьявол с бледно-голубыми глазами.

Ублюдок.

Если бы мы не видели Ева и не слышали, что Влад и Риккардо в сговоре, я бы подумал, что это что-то другое.

И… как она так быстро все собрала? Ее чертов телефон.

Предательство.

Я убивал и за меньшее, но у этой женщины мое сердце и моя любовь. Но она этого не знает. Она не знает, что я никогда не причиню ей боль. Что я не могу.

Док продолжает ее осматривать, но она смотрит на меня, и слезы катятся по ее щекам. Мне приходится уйти, когда я это вижу. Я не могу остаться. Мне нужно заняться еще одним делом, и оно не будет приятным. Я прохожу мимо Тристана и Доминика в коридоре. Они оба бросаются ко мне, когда видят, что я поворачиваю за угол, и, должно быть, знают, что я направляюсь в комнату Кэндис.

— Не надо, — говорит Тристан, хватая меня за руку. — Не смей, черт возьми, причинять ей боль, Массимо.

Он качает головой. Доминик тоже смотрит на меня, его глаза умоляюще смотрят на меня.

— Она предала меня, и посмотри, что могло случиться, — резко говорю я.

— Это Кэндис, — шипит Доминик. Я тут же вспоминаю картину, которую нарисовала Ма, изображающую нас пятерых, играющих на лугу.

Нас четверо братьев и маленькая девочка, которая играла с нами. Мы относились к ней как к сестре.

— Успокойся, Массимо, — говорит Тристан. Я вырываю руку из его хватки.

Они не сделают этого больше. Из уважения они не сделают ни хрена, потому что я босс, и независимо от того, кто и что мы, они знают, что может означать переход мне дорогу как боссу.

Я спускаюсь в комнату и чуть не ломаю дверь, чтобы попасть внутрь.

Она сидит на кровати, опустив голову, положив руки на колени. Она не дрогнула от моей ярости.

— Как ты смеешь так со мной поступать? — требую я.

— Просто убей меня, — говорит она. — Просто убей меня. Я не буду с тобой так разговаривать, поэтому я вообще не буду разговаривать.

Она поднимает голову, встает и подходит ко мне.

— Давай, Безжалостный Принц, доставай свой пистолет и прикончи меня. Было бы легче, если бы ты это сделал. Всегда легко, если незнакомец забирает твою жизнь, а не тот, кого ты знаешь.

Мои руки сжаты в кулаки и прижаты к бокам.

— Мы знаем друг друга с детства, — рявкаю я.

— И все же я не узнаю тебя. Я смотрю на тебя и не знаю тебя. Я не знаю эту версию тебя, которой ты стал. Ты не тот мальчик, с которым я играла на лугах. Ты не тот мальчик, который обещал заботиться обо мне после того, как мою семью убили. Так что, пожалуйста, просто убей меня. Разве я уже не должна тебе свою жизнь? Так что возьми ее. — Когда последнее слово слетает с ее губ, ее глаза слезятся.

Она смотрит на меня так, будто действительно думает, что я собираюсь это сделать. Взгляд ожидаемый, и я не могу поверить, что я не такой, но ее слова останавливают меня.

Ее семья была убита. Она бы тоже умерла, если бы я не убил злодея, который пришел убить ее мать и отца.

Ей было пятнадцать лет, когда это случилось. Я пришел и спас ее, прежде чем он смог изнасиловать и убить ее. Он был моим первым убийством. Я отрубил ему голову, когда увидел его на ее голом теле. Ее мать лежала прямо напротив нее, полуобгоревшая, а ее отец с головой в нескольких шагах от тела. Кто-то напал на их семью. Мы так и не смогли выяснить, кто это был.

Она мой самый старый друг. Когда я слышу, что она меня не знает, меня пробирает до глубины души.

— Зачем ты это сделала? — слышу я свой голос.

— Потому что то, что ты сделал, было неправильно. Независимо от того, что ты чувствуешь к Эмелии, ты пошел за Риккардо через его дочь. Ты держал ее в плену, как животное, запертое в ее комнате. Она этого не заслужила. Она была невинна в твоей игре мести, и я не могла стоять в стороне и позволить ей не иметь выбора, — отвечает она.

Я смотрю на нее в ответ и сжимаю губы.

Она… права.

— Я не знала, когда она это сделает, и не знаю, почему она выбрала сегодня. Мы говорили об этом несколько месяцев назад, — добавляет Кэндис.

Я смотрю на Кэндис более пристально. Мне нужно что-то сделать. Мне нужно наказать ее. Но когда я смотрю на нее, я чувствую то же самое, что чувствуют мои братья, когда дело касается ее. Она для нас как семья.

— Откуда ты узнала о камерах? — спрашиваю я. Она знает, что этот вопрос означает, что сегодня вечером мне придется пускать кровь.

Она качает головой.

— Убей меня, Массимо. Убей лучше меня.

Я хватаю ее и обхватываю ее лицо так крепко, что мои ногти впиваются в ее кожу.

— Иди на хер. Я не могу тебя убить. Я люблю тебя как сестру. Кэндис… если ты не ответишь на мой вопрос, я убью всю команду безопасности. Сорок человек погибнут, потому что ты не назовешь мне имя. Или их было двое?

Сейчас наворачиваются слезы. Я знаю, что это могут быть только минимум двое моих парней. Мэнни — моя правая рука, и Джейк следит за камерами. Мужчины следят за домом и имеют строгий график, чтобы все было под контролем. Вот почему такие люди, как Тени, не могут просто так зайти на мою территорию без большой драки.

— Пожалуйста… не заставляй меня, — умоляет она. — Мы просто виделись, и все кончено. Я никогда не должна была никому рассказывать. Мы тайком убегали в пещеру.

Когда она это говорит, я понимаю, кто это, и чувствую себя из-за этого мерзавцем.

Мэнни.

Это он. Я помню, как он на нее смотрел.

Я отпускаю ее, но она знает, что я не глупый и точно знаю, кто виноват.

— Нет, Массимо, пожалуйста, — кричит она.

Дотянувшись до телефона, я выбегаю из ее комнаты и звоню Мэнни. Она бежит за мной, пытаясь схватить меня за руку. Каждый раз, когда она касается меня, я вырываю руку из ее хватки.

Мэнни отвечает на телефонный звонок.

— Да, босс, — говорит он.

— Иди сюда сейчас же. Иди на первый этаж прямо сейчас, — требую я и достаю пистолет из заднего кармана. Когда Кэндис его видит, она кричит и начинает плакать еще сильнее. Мэнни точно ее услышал.

— Да, босс, я в пути. — По крайней мере, у этого придурка хватает здравого смысла звучать настороженно. Он должен.

Я мчусь вперед вниз по лестнице. Кэндис следует за мной. Ее крики привлекают всеобщее внимание. Присцилла выходит из кухни, а Тристан и Доминик сбегают по другой лестнице, на их лицах паника.

Я нацелилась на того, кого хочу, когда он входит в дверь. Мэнни останавливается в фойе, увидев меня, его лицо бледное, тело напряжено.

Я подхожу к нему и бью кулаком прямо в лицо, сбивая его с ног. Прежде чем он успевает подняться, я направляю на него пистолет и взвожу курок.

— Ты ебаный придурок. Я нанял тебя на работу, а ты издеваешься надо мной, — реву я.

Когда он видит Кэндис, он понимает, о чем я, черт возьми, говорю.

— Массимо, пожалуйста, не убивай его, — умоляет она.