Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Когда базар остался позади толпу обогнала всё та же легковушка с облупившейся краской на боку. Оставляя за собой облачка белесой пыли она умчалась вперёд туда, где виднелись крыши складов и технических зданий станции Дягилева. Место куда заходили длинные вереницы товарных вагонов для сортировки, погрузки или разгрузки в обиходе именовалось просто тупиком, таковым оно и являлась, ежели не считать небольшое село Городище, что растянулась вдоль поймы Оки. К нему-то, по неровной пыльной грунтовке, и нырнула старое легковушка. Если бы кто-то из грузчиков увидел автомобиль, пляшущий по кочкам, то непременно задался бы вполне справедливым вопросом – «какого хрена его понесло в глухомань? Или эти люди давно не выталкивали машину из жирной грязи»? Однако грузчики не могли видеть манёвров легковушки, они дошли до распахнутых ворот складской территории, забрели на неё, повернули вправо и протащились мимо длинных красных кирпичных амбаров, на совесть возведённых ещё при царе. За ними виднелись современные здания, наспех сооружённые из бруса и грубых не об струганых досок. Наконец толпа погрузчиков дружно в ввалилась в одну из деревянных построек - вотчину грузового диспетчера и его помощников.

– Ну и куда же вы все придёте? Зачем?
– за гласила дородная тётка сидящае за конторкой.
– Тут ведь и так дышать нечем.

– Бригадиры ко мне, остальным ждать на свежем воздухе, - заявил диспетчер - щуплый старичок с седыми усами, оторвавшись от своих бумаг.

Гудя и поругиваясь, толпа отхлынула назад, в сумраке диспетчерской остались трое бригадиров.

– Брагин - тебе шесть вагонов на втором пути, номера возьмёшь у Анюты, в них контрибуция, - начал зачитывать разнарядки – старичок, – Овсянников - девять платформ на четвертом, отделочные, известняк в ящиках из… - подслеповатый человек нацепил на нос очки.
– Ну да, из Кир Хаима. Тьфу ты, твою мать, язык поломаешь. Бригад Бакаев - восемь вагонов на пятом.

Курочкин стоял в сторонке и торопливо тянул третью за утро папиросу, грузчики на станции Дягилева, перед началом работы, всегда старались накурится про запас, ибо в течение дня времени на это у них почти не бывало, только полчаса на обед. Он числился в бригаде Никиты Овсянникова, который предстояло разгружать платформы. Обычно на них возили то, что по габаритам не проходило в двери крытых товарных вагонов. Это могли быть лесоматериалы, станки, автомобили, большие механизмы. Сегодня мужикам выпало таскать какой-то отделочный известняк, привезённый из какого-то Кир Хаима.

– Кто в нарядной одежде, ай да переодеваться, - пробасил Овсянников и направился в сторону невысокой пристройки к инвентарному складу.

Из всей его бригады более менее прилично были одеты он сам, Курочкин, и Фёдор Слобода, как и всегда задержавшийся с загадочным товарищем у диспетчерской. Отставной сержант растоптал в пыли окурок и сержант поплёлся за бригадиром.

Легковушка с облезлой краской на боку до Городища не доехала, не было там дел у мужчин, сидящих в ней.

– Здесь поворот, - сказал парень лет двадцати двух и ткнул пальцем влево.

Во рту у него торчал пустой мундштук, а над губами чернела тонкая полоска усов. За рулём сидел серьёзный сорокалетний мужик с горизонтальным шрамом на правой щеке, рядом с ним устроился неразговорчивой красавчик примерно того же возраста - тёмные прямые волосы, лицо с правильными чертами и слегка выдающимися скулами, цепкий пронзительный взгляд. Машина вильнула влево, подпрыгнул на кочках из высохшей грязи и легко покатила по грунтовке, едва заметной среди травы.

– Сейчас за листочком покажется забор, ну да вот он и есть, дальше будет два или три длинных здания, за ними склад. Я забыл как он называется. Ну да инвентарный, - проговорил парень, знающий дорогу.

– Инвентарный говоришь?
– недовольно спросил скуластый красавчик, сидевший рядом с водителем.
– Зачем он нам?

– Нет, сам инвентарный нам не нужен. К нему прилеплен домишко, где ключники оставляют чистую одежку и надевают робы, что-то вроде бытовки или раздевалки.

– Показывай.

– Ага.

Авто неторопливо проехало вдоль реденького леса, сквозь которой виднелся бесконечный забор, окружавший товарную станцию Дягилева. Наконец то длинное строение закончились, из-за высоких берёз появилась крыша отдельно стоящего небольшого строения с боковой пристройкой

– Прибыли господа фармазоны, - с ехидной улыбкой проговорил парень.
– Вот вам и инвентарный склад.

Легковушка забрала влево и остановилась в редком кустарнике. Мужчины покинули машину и огляделись по сторонам - вокруг не было ни души, хотя со станции изредка доносились голоса. Молодой человек первым подскочил к глухому забору, нащупал доску и ловко отодвинул её в сторону, открылась дыра, ведущая в какой-то узкий закоулок.

– Что дальше?
– спросил красавчик.

– Раздевалка через узкий поход, в её стене есть такая же дырка. Погнали.

Один за другим пролезли через узкую щель в заборе и скоро исчезли в пустующий пристройке именуемой раздевалкой.

Курочкин медленно плёлся к пристройке, курить ему больше не хотелось, но и торопиться было незачем, бригадир переодевался, без него грузчики работать не начнут - традиция такая. И никому не пристало её нарушать. Народ постоит, погудит, посмеётся и разойдётся по железнодорожным путям, названным диспетчером, где дожидаются разгрузки вагоны. А там уже бугор, назначенный начальством, любого настроит ядреной фразой на ударный труд.

Перед входом в пристройку он остановился и покрутил головой – толи к чему-то прислушивался, толи нюхал воздух. Широкой натруженной ладонью с минуту помассировал шею, мышцы ныли от ежедневной нагрузки. Первые две недели работы на станции Дягилева он вообще еле передвигался, лишнего веса у Курочкина было немного, но и тот моментально ушёл. Поверх костей остались только жилы, да мышцы.

«Пора», - подумал он, поглядел в небо, затем обернулся назад - за ним никто не шёл, видимо переодеваться кроме него и бригадира было некому. Курочкин вздохнул, взялся за деревянную ручку, распахнул дверь и вошёл в полумрак раздевалки. Дверь плавно с неприятным скрипом затворилось, в небольшом помещении, вдоль стен которого стояли только лавки, раздался глухой удар, следом за ним послышался сдавленный стон.

Глава 7

– Жаль мужика, побольше бы таких людей, глядишь и навели бы в стране порядок, - проговорил Урусов, заложил руки за спину и принялся прохаживаться по ковровой дорожке.

Ходил он неуклюже, переваливаясь и как бы нехотя, из под нависших бровей сурово глядели глаза, лицо было бронзовым от загара и ветров. Вроде бы высокий кабинетный начальник, а носился и разъезжал по столице ни чуть не меньше рядового опера, вникал, анализировал, подсказывал - за что и был уважаем в среде сыскарей.

Едва прибыв сегодня на службу он вызвал в кабинет Старцева и Егорова. Оба расположились на стульях перед широким рабочим столом.

– А вы чего это такие помятые, товарищи?
– спросил комиссар вдруг остановившись перед ними.

– Домой попасть не удалось Александр Михайлович, сначала задержались обсуждая дневной встречу с Дубининым, после вашего звонка помчались осматривать труп и место убийства, - ответил Старцев.

Урусов покачал головой и произнёс:

– Все таки надо находить время для отдыха Иван Харитонович. После целых суток, проведённых на ногах, голова перестаёт соображать должным образом. Это я по себе знаю, - он возобновил ходьбу по дорожке. – Итак, что скажете?