Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Павел метнулся за угол, и вовремя — бесславная смерть под колесами была уже близко! Грузовик промчался мимо, едва не зацепив водосточную трубу. Обдало смрадом выхлопных газов. Павел ошарашенно хлопал глазами, приходил в себя. Грузовик вилял, такое ощущение, что им никто не управляет. Дружно закричали люди, собравшиеся во дворе, бросились врассыпную. Замешкалась дама с «башней», нахмурилась, не понимая, что происходит. Почему без ее приказа? Мужик в спецовке толкнул ее в спину — оба в последний момент увернулись от опасности!

«Шишига» преодолела пустое пространство и уже приближалась к воротам. Бугаев давил на клаксон. К воплям людей добавился оглушающий рев звукового сигнала. Вахтер еще не закрыл ворота, замер с открытым ртом.

Павел, спотыкаясь, побежал к своему «газику». За спиной кричали люди, истошно голосила дама начальственного облика.

Бугаев, похоже, действительно спятил. Машина пронеслась через открытые ворота, вырвалась на городские просторы. Павел забрался на водительское место, запустил двигатель. Из здания администрации выскочили Максимов и Чекалин, что-то стали кричать. Ждать их было некогда. «Газик» хрустнул рычагом трансмиссии. Сторож зачем-то закрывал ворота, вот же идиот! Павел чуть не врезался в них, высунулся из окна:

— Открывай, живо! В тюрьму хочешь?!

Физиономия работника покрылась серыми пятнами. Он уже ничего не соображал. Включил мускульную тягу, ворота поползли обратно.

Павел газанул, нетерпеливо сигналя, и выскочил в город. В этой части Плиевска были бараки и частный сектор. «Черемушки» с пятиэтажками находились дальше. На дороге с грунтово-щебеночным покрытием пыль стояла столбом. Кашляли прохожие, оборачивались.

Бортовая машина пролетела метров сто и свернула в примыкающий переулок. Павел вывернул на дорогу. Отпрыгнул пешеход, собиравшийся перейти улицу, покрутил пальцем у виска. Машину трясло, зубы выбивали чечетку. Старлей глянул в зеркало — из ворот автобазы выбежали оперативники. Обиделись, что их не взяли… До переулка домчался за считаные секунды, свернул в узкий проезд. «ГАЗ-66» катил, подпрыгивая, дым из выхлопной трубы мешал обзору. Прохожих не было.

Этот транспорт без классического капота производился в СССР с 1964 года. Его ценили военные, жители отдаленных областей, не избалованные хорошими дорогами. Грузовик был надежный, неприхотливый, работал в любых условиях.

Павел его догнал, пристроился в хвост, прерывисто гудел, призывая водителя не отягощать свою участь. Но тот и не думал останавливаться, делал новые попытки оторваться.

Переулок оказался коротким. Грузовик свернул на асфальтовую дорогу, кого-то подрезал. Истошно сигналя, свернул на обочину пожилой «Москвич-400». Бугаев мчался по центру дороги. Павел вписался в поворот. Пришлось уступить шустрому «РАФу» — тот и не думал останавливаться.

Болдин снова отстал. «ГАЗ-66» пер как танк. Павел обогнал «РАФ», увернулся от встречного рейсового автобуса. Дистанция до беглого грузовика сокращалась.

Город оборвался — замелькали гаражи, какие-то неказистые постройки. Беглец отчаянно пытался уйти в отрыв, едва не наподдал какому-то тихоходу, ползущему в попутном направлении. Водитель вовремя убрался на обочину. Сигналя, Павел тоже пролетел мимо.

Бугаев занял наконец свою полосу, прибавил газа. Дорога впереди была свободна. Асфальт потрескался, но особых выбоин не было. «Газику» пришлось потрудиться. Машинка была не новой, отдельные узлы и агрегаты дышали на ладан. Но двигатель тарахтел, ходовая часть справлялась. Павел плавно набирал скорость, опасливо прислушивался к стукам и скрежету.

Сельская местность сменила урбанистические пейзажи. Проносились картофельные поля, перелески. Дистанция сокращалась. Бугаев нервничал, похоже, выжал газ до упора — грузовик дернулся, пошел юзом, но все же вернулся на полосу. На высоких скоростях такие машины теряли устойчивость. Снова встревоженно загудел встречный транспорт.

Дорога входила в плавный поворот, по курсу обозначился осинник. «Газик» продолжал ускоряться. Бугаеву это крайне не нравилось, он нервничал. Вроде водитель-профессионал, но допускал ошибки. Он еще поддал газа, и это было совершенно напрасно. Правые колеса на вираже оторвались от земли, едва вернулись на проезжую часть. Машина задрожала, стала вилять. Водитель поздно осознал ошибку — точку невозврата он уже прошел. Грузовик опасно маневрировал, торможение не помогало. В какой-то момент заднюю часть занесло. Бугаев справился с управлением — и катастрофу с летальным исходом все же предотвратил. Правые колеса нависли над обочиной, грузовик накренился, рухнул в канаву водостока — и даже проехал по ней десяток метров, пока кабина не уперлась в препятствие. Тряхнуло так, что подбросило борт. Павел выругался — еще одного трупа только не хватало!

Он съехал на обочину рядом с местом крушения, побежал к грузовику. Кабину заклинило основательно, передняя часть была смята в лепешку, оторвался и висел на честном слове бампер. Лобовое стекло вывалилось наружу, торчали осколки. Левая часть кабины задралась, открыть дверь с земли было невозможно. Павел побежал в обход, перепрыгнул через канаву, отмечая краем глаза: в кабине кто-то ворочается. Жив, придурок! Доступа к правой двери не было, кабина основательно погрузилась в канаву. Он полез обратно — и вовремя, Бугаев уже выпал на подножку, сползал на землю. Лицо в крови, глаза бешено вращались. Его трясло, он был полностью дезориентирован.

Павел схватил его за хлястик, стащил вниз, занес кулак. Бугаев завертелся, как уж на сковородке, захрипел, закрылся руками. Старлей едва сдержался — кулак, летящий в цель, прорезал воздух, вернулся на исходную.

— Не надо, не надо, не бейте…

— Кретин, ты за что Герасимова с семьей убил? — выплюнул ему в лицо Болдин.

— Это не я! — взревел Бугаев. — Начальник, это поклеп, я никого не убивал! — Он пытался подняться. Лицо приняло скорбный вид великомученика.

— Ага, рассказывай мне сказки… — в какой-то момент Павел и впрямь ведь поверил, что перед ним убийца! Почему нет? А интуиция и здравый смысл пусть катятся к чертовой матери.

Бугаев впал в клиническое исступление. Он перевернулся на живот, заработал всеми четырьмя конечностями. Попытка была неудачной, Павел ударил его ногой по руке, беглец ударился о землю челюстью, взвыл, кажется, лишился зуба. Павел сам не устоял, упал, ударившись плечом. Но первым поднялся, не обращая внимания на боль, вывернул руку, схватил придурка за шиворот, стал приводить в вертикальное положение. Бугаев обмяк, перестал сопротивляться. Павел поволок его на дорогу, награждая щадящими тумаками. С лица пострадавшего сочилась кровь — доказывай потом, что это не ты его!

Завизжали тормоза, остановился еще один «ГАЗ-66» — с кузовом, обтянутым брезентом. За рулем сидел незнакомый мужик с вытаращенными глазами. С пассажирского сиденья спрыгнул Чекалин. Одновременно перемахнул через задний борт Максимов. Догнали, молодцы. Оба бросились махать кулаками после драки. Бугаев имел несчастный вид, трясся, крючился в раболепной позе — рука была вывернута за спину.

— Вы бы еще самосвал поймали, — усмехнулся Болдин.

— Ну извини, — развел руками Чекалин. — Что было, на том и приехали. Поймал голубчика? — оперативник плотоядно оскалился. — Слушай, так это он и есть кровавый убийца?

— Сами вы убийцы… — захрипел задержанный. — Говорю же, я никого не убивал. И Герасимова вашего пальцем не тронул. Откуда я знаю, кто его мочканул…

— Но то, что мочканули, — об этом ты знаешь, — ухмыльнулся Болдин.

— Да об этом вся автобаза знает, что вы мне шьете?

На горизонте показалась машина патрульно-постовой службы. Неторопливо подъехала, из нее вышли сотрудники, с любопытством уставились на происходящее. Так приятно, когда за тебя выполняют твою работу.

— Геннадий, давайте его в машину, — распорядился Болдин. — Ухрюкает мне «газик», кто отмывать будет? Пусть врач его осмотрит, зеленкой смажет, да на допрос паршивца. Я тоже подъеду, отдышусь только малость… Эй, мужики, — бросил он патрульным, — займитесь грузовиком. Сами его не достанете, крепко сел, нужно автокран вызывать. Сообщите на автобазу, что с их машиной приключилась неприятность…