Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Подвал-землянка оказался невелик, но на диво вонюч. Перегар, застарелый пот, моча, какая-то гниль, гарь от тусклой масляной лампы… кошка завозилась на руках, фыркнула, а Дмитрий снова пожалел, что бросил курить. С тех пор запахи стали ярче, что сейчас было вовсе не с руки.
Но запахи или нет, а владелец подвала позаботился и об удобстве. В углу стояла узкая кровать, заваленная тряпками, а над ней висела полка с десятком потрепанных книг. Напротив примостился круглый столик, рядом с которым стояло кресло-качалка. Авоська лежала на кресле, а часть ее содержимого успела перекочевать на стол: четыре литровые бутылки из-под молока, заполненные мутной жидкостью.
Вот
– Думали?.. – переспросил Дмитрий, пытаясь понять, откуда бы у бездомного мужика столько денег. Не работал же он на огородах месяц, не разгибая спины, ради такого. – О чем?
– Так что болеет, – разъяснил мужик, который так и стоял у входа, словно не зная, что делать. – Слег, потому что осень холодная же выдалась. Он же, дурак, в лекарства не верит. Уж я ему объяснял, а он все нет да нет, верой, говорит, спасется. Да какой верой, когда даж кирха разваленной стоит. А он все: даже так она веру целительную излучает. Тьфу.
«Да, лечение верой, наверное, не очень хорошо работает».
– И что же, пошли проведать?
– Ну. Не сразу, конечно. А там и нет его. Ну… – Мужик бросил взгляд на кресло-качалку.
«Ну и вы прибрали, что было ценного. Но это – осень, а сейчас откуда?»
– А Лерка что же, тоже не заходит?
– А эта курва на юга подалась. – Мужик сплюнул в угол. – Говорила, говорила, да я думал, врет. А потом раз – и нету.
– Что именно говорила?
– Да что трясет ее, – удивился мужик. – Пробирает дескать всю, аж душа не на месте. Зима-то не лучше осени выдалась.
«Плохо стало на промке, – говорила Зоя… И замерзают или умирают от болезни обычно там, где и прихватило. И потом не уползают».
– А потом Витьку не искали?
– Да чего там, вернется.
– Так не вернулся?
– Ну…
«Ну и не ждали. После того как нору-то обнесли».
– Значит, и выпить не с кем теперь? – сочувственно спросил Дмитрий, кивая на бутылки. – К слову, а как вас зовут? Я вот Дмитрий Владимирович.
– Евстахий Аристархович, – с достоинством ответил мужик. – Доктор химических наук. Стаканчики под кроватью. Дайте я сам…
«Надо же, какие светила зря пропадают на промке».
– Выпить не с кем, – продолжил доктор Евстахий, – это вы верно сказали. Потому что самое главное – не питие, но обряд его. Компания, извольте понимать. И огороды полоть не с кем. Бывает, с Леркой-с выйдешь на огород к Шитиковым, вдвоем за день на распитие заработаешь.
– К Шитиковым? Это те, что на углу?
– Нет, это те, у которых кусты Rosa canina знатные. Это мелкий шиповник, из его ягод замечательнейшая настойка получается. Так вот, мои дорогие Шитиковы весьма любезно позволяют его собирать. К тому же кусты хоть и колючи, но отдохновение приносят в тени изрядное. Если бы не эта девица с темными кудрями, что под кайфом любит читать лекции о морали, жизнь и вовсе хороша была бы.
– Лекции?
– Да-с. Лекции-с, – вдохновенно сказал Аристархович. – Аленушкой ее звали. Звали – потому как сгинула во тьме, будто и не было, в руках темного демона на «жигулях». Я как раз в кустах в вечеру лежал, отведавши настойки на лимоннике. Забористая вещь, гусарская-с. Продирает до кончиков ботинок, а от них обратно.
Демоны на «жигулях» в чаяния Дмитрия не входили. Более того, «жигули», конечно, были адской машиной, но раньше оккультные персонажи предпочитали колесницы. Или, на
худой конец, крылатых крокодилов.– Демон, да еще на «жигулях»? Вы приукрашиваете, Евстахий Аристархович.
– Отнюдь, голубчик. Демонов я отличу от любых иных. Особенно от ангелов и белочек. А это был именно демоном – высокий, сутулый, в капюшоне, глаза горят алым и крылья. И «жигули» красные, адские.
– Ого. Ничего себе. Ну и ну. Ух ты.
«Набрался он знатно. Хорошо еще, если вспомнит что-то, когда протрезвеет, а то пользы от таких показаний – никакой, потому что веры в них нет. Ну допустим, крылья – полы кардигана, хотя это ж убиться, так по жаре ходить. Но горящие глаза, когда там хорошо, если силуэт видно было? Красные «жигули» против закатного солнца-то?»
– И взглянул он на деву очами огненными, и сомлела она, – нараспев вещал тем временем бомж – доктор наук. – И утащил он ее в свою колесницу, лишь перстень на земле остался. И нашел тот перстень я, и пью теперь за упокой души ее!
Дмитрий, хоть стакан и взял, пить не стал. Во-первых, было боязно за здоровье. Во-вторых, ситуация получилась уж очень сюрреалистичной: майор МВД пьет нелегальный самогон, купленный на незаконно обретенный перстень, который еще и является уликой в деле о маньяке-убийце и который в силу этого предстояло изъять, делая самогон вдвойне мошенническим.
Сам самогон, таким образом, тоже можно было приобщить к делу, и участие в распитии придавало совершенно новый смысл понятию «уничтожение улик».
«Перстень», без сомнения, был кольцом-маркизой, популярным после фильмов по роману Анн и Сержа Голон об Анжелике. Такие носили почти все женщины, девушки и бабушки.
– И куда вы дели этот перстень?
– Отдал безвозмездно за самогон Машке, – гордо сказал Аристархович. – Только тсс! Машка говорит, что сие не самогон, а вода живая! С секретным ингредиентом, хотя между нами – чего там секретного. Что я, аcorus calamus [518] не узнаю? Узнаю. Узнал. Вот и сейчас узнаю, в процессе употребления. Эмпирически.
518
Аир обыкновенный (лат.).
– Ничего себе! – повторил майор. – А где Машка живет? Мне позарез святой воды надо.
– Там, – неопределенно махнул рукой Евстахий, – возле киоска.
– Ага, – неопределенно отозвался Дмитрий, поглаживая кошку, которая, учуяв самогон, явно испытывала желание сбежать куда подальше. – А модель колесницы не разобрали, Евстахий Аристархович? Всегда было интересно, на чем советские демоны раскатывают.
– Римская, – без колебаний сообщил бомж. – С крыльями Гермеса!
«С закрылками, что ли. Или вообще «Волга»?»
Понятно было, что с этим свидетелем каши не сваришь. По крайней мере, пока. И список дел, казавшийся до выхода из управления таким простым и понятным, рос, как оползень.
Профессора нужно было отправить в вытрезвитель, а потом в больницу под охрану, чтобы не сбежал, – еще потребуются люди, которых и так нет!.. – экспертов вызвать, следы с дороги снять, котенка занести домой, не забыв по дороге заскочить в магазин хотя бы за молоком. Найти Машку у киоска и изъять перстень для опознания в надежде, что она его еще никуда не сбагрила. Хотя бы звонков по объявлению можно было не ждать до завтра, когда выйдут газеты. И еще отчеты, так и оставшиеся недочитанными. А где взять столько времени?