Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
— Вы знаете эту женщину? — заинтересовался реакцией пожилых дам Васильков.
— Конечно! Как не знать? — с нескрываемой язвинкой в голосе ответила домоуправ. — Супруга это товарища Мирзаяна. Тут вместе с ним и проживает.
— Марией звать, — подсказала дворничиха. И добавила: — Совсем не уважает старших. Никогда не здоровается, воротит от трудового народа нос.
— Благодарю вас. Можете присесть, — сказал майор, намереваясь достать из ящика снимки.
Однако ж вспомнив об отпечатках пальцев, потянул из кармана свой чистый платок…
Глава девятнадцатая
Москва,
Вызванные Старцевым криминалисты прибыли в квартиру Мирзаяна около полуночи. Первым делом они сняли отпечатки пальцев у арестованного хозяина, затем занялись ручками шифоньера и письменного стола, Т-образной рукояткой сейфа, найденными в ящике стола фотоснимками и прочими предметами, где могли обнаружиться следы чьих-то пальцев.
За это время Васильков закончил с кабинетом, произвел в присутствии понятых обыск в большой спальне и переместился с той же целью в зал.
Все это время Егоров со Старцевым продолжали допрашивать Мирзаяна. Вопросов к нему было много. А когда эксперты доложили о результатах своего колдовства с порошками и отпечатками, вопросов стало еще больше.
— Анастас Александрович, вам знакомы эти фотоснимки? — Егоров положил на скатерть обеденного стола стопку фотографий.
Тот скривился, будто откушал чистого лимонного соку. И проскрипел:
— Знакомы.
— Где вы их хранили?
— Бросил… кажется, в ящик стола.
— На этих снимках ваша супруга Мария?
— Она.
— А кто тот мужчина, которого она обнимает?
— Что? — не понял Мирзаян. — Какой еще мужчина?
Словно из колоды карт Егоров ловко извлек десяток фотоснимков и веером разложил их перед Мирзаяном.
Несколько секунд тот молчал и в полном замешательстве рассматривал запечатленные мгновения из неизвестной жизни своей супруги. Да, на фотографиях Мария лежала на той же широкой кровати — он узнал ее по головной каретке. Только теперь Мария не спала, изящно свесив ручку и раскидав по подушке золотистые локоны. Обнажив в счастливой улыбке ровные белые зубки, молодая и невероятно красивая женщина глядела в объектив камеры и обнимала… спящего Аристархова. Ошибки быть не могло — рядом с Марией спал голый Сергей Аристархов.
— Товарищи… Граждане, мне незнакомы эти снимки! — истошно замотал головой Мирзаян. — Я видел только те, где Мария на кровати одна!
— Будет вам, Анастас Александрович, — попытался успокоить его Старцев. — Криминалисты только что установили, что на большинстве фотоснимков присутствуют отпечатки ваших пальчиков. На других — похожие на ваши, но немного размытые.
— Я клянусь вам, граждане следователи! — закричал заместитель наркома и ткнул пальцем в раздетого мужика: — Этих фотографий я никогда не видел и никогда не держал в руках.
— Получается, их кто-то подбросил?
— Не знаю.
— Ну, допустим, — устало сказал Егоров. — Тогда следующий вопрос: вы знаете этого мужчину?
— Да. Это Аристархов.
— Аристархов? Расскажите о нем поподробнее.
— Я знаю о нем очень мало. Бывший сотрудник НКВД Аристархов Сергей Сергеевич.
Кажется, майор, за что-то там уволенный из органов. Он занимается расследованиями, выполняет заказы частных лиц. С некоторых пор я стал подозревать Марию в неверности и с месяц назад нанял Аристархова, чтобы он последил за ней и выяснил круг ее общения. Он следил за ней, а сегодня приехал ко мне в Наркомат и передал эти снимки. — Мирзаян указал на фотографии.— Какие именно?
Толстяк отобрал снимки, где Мария спала на кровати в одиночестве.
— А других он мне не показывал. Как он мог предъявить себя голого в объятиях моей жены?!
Замечание было справедливым, только к пропавшему золоту практического отношения не имело.
— И сегодня из-за этих снимков у вас с супругой случилась ссора, верно?
— Да, случилась, — с тяжелым вздохом признался обманутый супруг. — Я накричал на нее, несколько раз ударил.
— Скажите, Аристархов бывал в вашей квартире?
— Никогда.
— Вам известно, где производилась эта фотосъемка?
— Нет, — мотнул головой Мирзаян и в двух словах обрисовал ситуацию с поездкой Марии в Смоленск к якобы больной сестре Ольге. — Обманула, конечно. И сестра ее наверняка не болела. Хотя из Смоленска на мое имя пришло две телеграммы.
— Какие телеграммы? — насторожился Егоров.
— В прихожей они, кажется, остались лежать. На тумбочке…
Егоров принес из прихожей телеграммы, прочитал сам и передал Старцеву.
— Так что вы можете сказать о месте съемки вашей супруги?
— Не знаю, — повторил Мирзаян. — Аристархов упомянул в устном отчете о том, что на самом деле Мария не выезжала за пределы Московской области. Думаю, вам надо у него поинтересоваться, где она кувыркалась. Мне он на этот вопрос отвечать отказался.
Все это Анастас Александрович выговаривал с нескрываемой обидой и ненавистью. Потом кивнул на фото спящего Сергея и зло процедил:
— Гаденыш! Еще и денег содрал порядком…
— Адрес его назвать можете?
— Нет, мы связывались по телефону.
— Диктуйте номер…
Адрес Аристархова по номеру телефона дежурный по Управлению выяснил довольно быстро. Егоров, Васильков и два сотрудника оперотряда из Безбожного переулка помчались прямиком в ведомственный дом по улице Герцена.
Двум другим сотрудникам Старцев приказал остаться в квартире Мирзаяна. Они должны были задерживать всех, кто позвонит в дверь или попытается открыть ее ключом. Сам же Иван повез арестованного заместителя наркома на Петровку.
По приезде в Управление Мирзаяна поместили в одиночную камеру временно задержанных. Дали ему кружку сладкого чая, кусок хлеба и приказали ждать вызова на допрос. Он с полчаса мотался взад-вперед по ограниченному пространству, потом брякнулся на лавку и принялся остервенело жевать хлеб…
Весточка от Егорова прилетела в кабинет неожиданно быстро.
— Аристархов убит, Ваня, — глухим, уставшим голосом доложил он по телефону.
— Как убит?!
— Просто. Зарезан кухонным ножом несколько часов назад. Звоню из его квартиры — она была не заперта, мы только что в нее вошли в присутствии понятых.