Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Глава восьмая

Москва, район станции метро

«Новокузнецкая» – Петровка, 38

сентябрь 1945 года

Остывшее тело Афанасия Лукьяновича Чумака нашли под утро. Бригадир дежурной сантехнической бригады закончил смену и зашел в диспетчерскую попрощаться перед отъездом домой. На стук в дверь никто не ответил, тогда он заглянул в кабинет и обнаружил сидящего на стуле связанного по рукам и ногам пожилого диспетчера. Во рту у него торчал кляп, бледное лицо пестрело ссадинами и засохшими кровоподтеками, вся рубашка была в крови.

Бригадир тотчас сообщил в милицию и, будучи сообразительным мужиком, перекрыл любопытным доступ в помещение диспетчерской.

На вызов приехали сотрудники ближайшего РОМа. Поняв, что дело серьезное, сообщили дежурному МУРа. Так и завертелось…

Узнав о происшествии, комиссар Урусов лично навестил в рабочем кабинете оперативно-разыскную группу майора Старцева.

– Как мы с тобой и предполагали, Иван Харитонович, действует одна банда, – сказал он, усаживаясь на свободный стул. – Прошлой ночью жертвой стал диспетчер Центрального распределительного узла Московской канализации.

Старцев искренне подивился:

– Ума не приложу, почему преступники прицепились к сотрудникам канализации!

– Мне тоже это пока непонятно, но мы должны докопаться до истины. Итак, к делу. Пожилого человека накрепко привязали к стулу, сунули кляп. Перед смертью долго избивали…

Иван быстро записывал в блокнот.

– …Возьми с собой опытных оперативников, криминалистов и поезжай на место. Осмотрите все, зафиксируйте, снимите отпечатки. Автобус ждет у входа в Управление. По возвращении доложишь свои соображения.

– Понял, товарищ комиссар, – Старцев поднялся и взял трость. – Со мной поедут Егоров, Васильков и Горшеня.

* * *

Горшеня сделал два десятка снимков и неторопливо упаковывал в футляры фотопричиндалы. Местом преступления оказалась комнатушка под названием «Дежурный диспетчер», общей площадью не более десяти квадратных метров. Осмотр комнатушки занял четверть часа.

– Что скажешь? – с надеждой взглянул на Егорова Старцев.

– Кроме финки – ни одной стоящей зацепки, – вздохнул тот и выглянул в приоткрытое окно. – Убитый диспетчер не курил: в помещении нет пепельницы, отсутствует застоявшийся запах табачного дыма, пальцы его рук не имеют характерного желтоватого оттенка от никотина. Значит, преступников было как минимум двое, и провели они здесь минут пятнадцать.

Старцев подошел к окну, тоже высунулся, осмотрел подступы к зданию. Внизу под окном валялось пять-шесть свежих окурков. Присмотревшись, Иван определил, что гильзы действительно примяты двумя разными способами.

– И снова среди преступников был любитель каленых семечек, – кивнул Васильков на разбросанную по деревянному полу шелуху.

– Да, очень похоже на то, что действует одна и та же банда.

Труп Чумака увезли в морг сразу после осмотра экспертом. Стул за единственным рабочим столом пустовал. О ночной трагедии напоминали валявшиеся повсюду картонные папки, ключи с фанерными бирками, куски крепкой веревки, тряпица, из которой был сооружен кляп, да черневшие на полу и мебели капли запекшейся крови. Смерть наступила от нескольких проникающих ножевых ранений в грудную клетку и живот, поэтому кровавых следов в маленькой диспетчерской было в достатке. Едва начали осмотр, глазастый Васильков обнаружил на полу сбоку от рабочего стола диспетчера окровавленную финку.

Ножичек был ладный: отполированная рукоять из потемневшего дерева, небольшая бронзовая гарда, длинное остро отточенное лезвие. На рукояти имелась нацарапанная надпись «Шиша Скобарь [277] ». Кто такой Шиша Скобарь, никто из оперативников не знал. Это предстояло выяснить.

Преступники действовали осторожно, никаких других следов в кабинете диспетчера не оставили. Никаких, кроме отпечатков пальцев, бережно зафиксированных криминалистами.

Старцев собрал валявшиеся ключи и подошел к плоскому ящику, закрепленному на стене за спиной диспетчера. Все ключи до визита бандитов висели на гвоздиках.

277

Скобарь (жарг.) – жадный.

– Надо бы позвать кого-нибудь из местных спецов, – обмолвился Иван. – Самостоятельно мы тут до вечера не разберемся.

Глянув в его сторону, Егоров понял, чем озабочен товарищ.

– Много висело ключей? – спросил он.

– Порядком – около сотни. Внутри ящика наклеены бумажки со старыми надписями, но половина букв давно стерлась.

Василий сосчитал гвоздики.

– Да, ты прав. Двенадцать рядов по восемь гвоздей – девяносто шесть получается. А сколько в наличии?

– Семьдесят два, – закончил подсчеты Иван.

Васильков выглянул из диспетчерской и позвал заместителя начальника Центрального распределительного узла, ему было поручено находиться рядом и никуда не отлучаться.

Выслушав вопрос, он виновато произнес:

– Прошу прощения, товарищи, но с ключами лучше разбираются бригадиры. Они их лично получают у диспетчера при оформлении наряда на работу. Позвольте, я приглашу одного из них?

Спустя несколько минут в диспетчерскую вошел загорелый плечистый мужчина лет сорока.

– Бригадир Кудряшов, – представился он. – Вызывали?

– Товарищ Кудряшов, вы давно работаете в Центральном узле? – начал издалека Старцев.

– С семнадцати годков с перерывом на военную службу.

– Здесь, в диспетчерской, доводилось бывать?

– А как же! Когда что-то простое надо подправить, так диспетчер и по телефону задачу поставит. А когда авария или что похлеще, так обязательно к нему поднимаешься за ключами, за нарядом.

– Понятно. Тут у нас как раз задачка с ключами, требуется ваша помощь. Вы помните, где что висело в этом ящике?

Бригадир уверенно подошел к столу, на котором лежала приличная россыпь ключей. Подхватив узловатыми пальцами первый, он присмотрелся к полустертой надписи на бирке и сказал:

– Этот местный – от входных дверей корпуса. – И повесил его на соответствующий гвоздик.

– Та-ак… этот от диспетчерской, – кивнул он на прикрытую дверь. – Это ключ от шестой решетки второго коллектора. Ага, эти два ключа от резервного насоса Люблинской станции аэрации…

Постепенно благодаря бригадиру Кудряшову плоский ящик приобретал привычный рабочий вид. Наконец, повесив на место последний из ключей, бригадир запнулся и с удивлением уставился на пустующий ряд гвоздиков.

– Неувязочка, товарищи, – виновато развел он руками. – В этом ряду висели ключи от внутренних решеток первого коллектора. Но они куда-то подевались.

– От первого коллектора, говорите? – переспросил Старцев.

– Ну да. Сейчас все бригады на месте, ни одной нет на выезде. Стало быть, все ключи должны быть в диспетчерской.

– А что за первый коллектор? – поинтересовался Егоров.

– Самый старый из всех городских самотечных каналов, построен еще до революции. Через главную насосную станцию соединял, стало быть, центр города с Люблинскими полями орошения.