Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
По несколько часов в неделю молодые люди проводили в большом амбаре, переделанном под спортивный зал. Там они постигали азы боевых искусств: борьбы, бокса, обращения с холодным оружием.
В классах они осваивали радиодело, топографию и картографию, ориентирование на местности, методику сбора информации, подрывное дело, особенности поведения во вражеском тылу и при задержании. Также изучали немецкий язык и посещали стрельбище, где учились обращению с различными видами стрелкового оружия, включая немецкие карабины и пистолеты-пулеметы.
Воскресенье считалось выходным днем, так как занятия продолжались лишь до обеда. Потом
Было тяжело, Катя не высыпалась и не успевала восстановить силы за короткий ночной сон. Ее новая подруга Маша Игнатова тоже ходила бледная, с темными кругами под глазами. Но уже со второй недели стало полегче, многие вошли в новый ритм. Обвыклись и подруги, приучив себя засыпать сразу, а не шептаться и ворочаться, вспоминая мирную московскую жизнь.
Со второй недели из программы исчезла муштра; ее часы заменила политинформация и несколько дополнительных занятий по топографии и радиоделу.
На пятнадцатый день курсантов построили напротив штаба разведшколы, каждый из них зачитал текст Присяги и поставил под ним свою подпись.
Однажды холодной осенней ночью 1943 года в дом Лоскутовых ворвались неизвестные молодые люди явно бандитского вида. Это были конкуренты Борькиной банды (Дарья узнала об этом позже).
Перепуганная девушка забилась в дальний угол, тряслась и плакала. Бандиты скоренько прошвырнулись по участку, отыскали на задах новенькую баню. Оценив надежность толстой дубовой двери и крепость килограммового амбарного замка, решили действовать без шума и шухера. Девка оказалась калекой и дурочкой – говорить толком не могла, потому налетчики без прелюдий взялись за полупьяного Семена. Раза три врезали ему по небритой морде, шарахнули спиной о печной угол.
– Говори, старый хрыч, где ключи от бани! – грозно навис над ним широкоплечий главарь.
Семен зашелся кашлем, сплюнул на пол кровь.
– Ну, растудыть твою в качель! Пошто невинного человека калечить, коли он ни сном ни духом! Она вон за ихней «малиной» присматривает! – прохрипел он, кивая на дочь. – С нее и спрос!..
Бандиты тотчас переключились на Дарью: кричали на нее, запугивали, били по лицу и в живот. Сорвав одежду, грозились снасильничать. Как и следовало ожидать, нервная встряска закончилась сильнейшим припадком: она лежала на полу, билась в истерике, до крови царапала ногтями свое тело, изо рта хлынула пена…
Ничего не добившись, незнакомцы покинули дом по Астрадамскому тупику. Банька осталась нетронутой.
Борька появился только через пару дней. Увидев бедную Дашку в синяках, ссадинах и царапинах, он побледнел, а когда прознал о ночном происшествии, то и вовсе вскипел от ярости.
Да, ему был хорошо известен старый, как мир, принцип: чем больше город, тем шире его кладбище. Покуда Борька занимался мелкими грабежами и таким же мелким жульничеством, его никто не замечал. Таких, как он, в Москве было пруд пруди, и погоды в воровской среде они не делали. Но стоило ему сколотить приличную банду и заняться серьезными делами, как его личностью тут же заинтересовались конкуренты. Это было понятно и объяснимо: кому-то он определенно переходил дорогу. Кому-то мешал и комкал
планы. За неделю до ночного визита незнакомцев он с корешами удачно грабанул сберкассу на окраине столицы, урвал хороший куш. Вот конкуренты и зашевелились – решили указать ему на законное место.После разговора с Дашкой Борька немедля объявил сбор, вскоре кореша встретились в бане. Все было как и прежде: жаркая парная с вениками, холодная водка, обильная закуска. Только вместо веселья и разудалых тостов – ровный и спокойный голос главаря.
После баньки компания исчезла, а через три дня в газетах пропечатали небольшие заметки о перестрелке на окраине Москвы в переулках между Ленинградским шоссе и Усиевича. На месте перестрелки милиционеры обнаружили пять трупов, в которых были опознаны давно разыскиваемые преступники.
Борис, как всегда, появился в субботу, только пришел намного раньше своих дружков. На левой скуле его белел кусок пластыря, однако настроение было отменным. Приобняв Дашку, он хитро подмигнул:
– Твои обидчики наказаны. Так что не дрейфь: больше они здесь не появятся.
В бане он подарил ей свежую обновку – роскошный костюмчик из тонкой английской шерсти. Жакет и юбку. Дашка никогда не видела ничего подобного и от радостного изумления с минуту не могла вымолвить ни слова. Потом кинулась обнимать Борьку.
Тот продолжил удивлять:
– Ты была молодцом – не сдала никого из нас, не открыла чужакам баню, – похвалил ее бандит. И вдруг достал из кармана ключ необычной формы: – Это единственный ключ от сейфа, я решил его тоже доверить тебе.
Подойдя к высокому стальному шкафу, он отпер замок, распахнул тяжелые дверцы, и Дарья впервые увидела, что хранилось внутри. На самой верхней полке лежали пачки купюр – совсем новые, перехваченные бумажной лентой, или пухлые, собранные из старых и связанные тонкой бечевкой. На других полках пестрели разноцветные коробочки с ювелирными изделиями, поблескивали ровными боками золотые слитки, сияли гранями бриллианты в золотых оправах. Ниже высилась стопка каких-то документов, рядом отливали вороненой сталью пистолеты и револьверы…
– Я вот что придумал. – Борька принялся перекладывать содержимое в одну часть сейфа. – Места в платяном шкафу для твоих обновок уже не хватает. Так что самое ценное можешь хранить здесь, вот в этой части сейфа. Она вся твоя. Ключ положишь в то же надежное место, где ты прячешь ключ от бани. Что это за место, я нарочно не спрашиваю. Так даже лучше, о нем знаешь только ты…
Хитрый Борька знал, что делал. «Коли глупая девка сложит в сейф свои самые ценные обновки, то и ключ от него ни в жисть никому не отдаст!» – рассуждал он и был прав.
Разведшкола носила официальное название «Партизанская часть № 9903 штаба Западного фронта». Ее курсанты обучались по трем программам. По первой – самой простой и короткой – обучение происходило в Жаворонках. Программа предназначалась для подготовки разведчиков-диверсантов, по сути являвшихся смертниками, так как уровень потерь среди них достигал 95 %. Обучение занимало всего шестьдесят часов – от трех до пяти дней. Отбирали сюда самых заурядных молодых людей, наделенных, тем не менее, недюжинным желанием защищать Родину от гитлеровской нечисти. Именно в эту программу школы была отобрана в конце октября 1941 года восемнадцатилетняя комсомолка Зоя Анатольевна Космодемьянская.