Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Егоров и Старцев переглянулись.

– Через центр города?

– Ну да.

– На этой карте можете показать, где он проходит? – спросил Егоров.

Почесав затылок, Кудряшов подошел к висевшей на стене карте, на которой, помимо многочисленных улиц и кварталов, были от руки нанесены разноцветными карандашами кривые жирные линии. С минуту бригадир разбирался в художествах: наклонив голову, елозил по карте пальцем, что-то шептал, читал названия. И вдруг просиял:

– Ага, вот он! Идет от Сандуновских бань вниз вдоль Кремля. Дальше, стало быть, пересекается с Басманным коллектором, потом вдоль реки через Таганку, Крестьянскую Заставу. В районе дюкера и главной насосной снова пересекается с Юго-восточным коллектором и через Печатниково прямиком следует на Люблинскую станцию аэрации.

– Значит, старый коллектор проходит вдоль Кремля? – помрачнел Старцев.

– Аккурат под Красной площадью.

– И под Кремль заходит?

– Нет, сам коллектор не заходит. Под Кремлем устроен свой тоннель, который примыкает к первому коллектору.

– А велики ли эти тоннели?

– Размеры? Канал первой очереди небольшой. Это опосля революции стали делать сносные коридоры – не метро, конечно, но передвигаться можно в полный рост. Ну и кремлевский тоннель примерно такой же.

– Опишите их подробнее, – попросил Егоров.

– Ну, как вам сказать… Сложены из добротного красного кирпича; в сечении не круглые, скорее похожи на яйцо тупым концом кверху. Ширина вот такая, – бригадир развел руки на метр с небольшим. – А высота… мне согнувшись ходить приходится.

– То есть метра полтора… Человек может по нему перемещаться?

– Чего ж не перемещаться? Запросто! Новые каналы, построенные в тридцатых годах, строились наспех и с ошибками. Они уже прилично замыты наносами, и лазить по ним – сплошное наказание. А каналы первой очереди в очень хорошем состоянии. Заилены где по щиколотку, где по колено. Влез в сапоги с высоким голенищем и топай себе на здоровье. Дышать там, правда, трудновато, но это дело привычки…

Задав еще с десяток вопросов, оперативники отпустили бригадира и собрались у раскрытого окна для перекура.

– Редкостные идиоты, – проворчал после минутного молчания Васильков.

– Ты про бандитов? – уточнил Иван.

– Про них, голубчиков. Это ж надо додуматься – на территорию Кремля замахнуться! Откуда только такие берутся?..

– Знаешь, Саня, в детстве я считал, что дураков вокруг меня всего два – косой сосед Вениамин да непутевый одноклассник Обухов. Но в юности их количество почему-то возросло до десятков, в молодости – до сотен. А теперь я твердо убежден, что в нашем обществе их не менее половины.

– Боюсь, что больше. Как говаривала моя покойная бабушка: «Цыплят по осени считают, а дураков – круглый год», – печально усмехнулся молчавший до этого Егоров. И вдруг перевел беседу в серьезное русло: – А я вот, друзья, одного не понимаю. Как же так? По первому коллектору, оказывается, можно запросто попасть из одного конца Москвы в другой. И в тот же Кремль – милости просим. А ключи от входов в подземелье преспокойно висят в такой простенькой диспетчерской под присмотром двух пожилых людей – охранника на турникете и безоружного диспетчера.

– Да, это непорядок, – согласился Иван и поморщился, присаживаясь на стул. – Безалаберность и полнейший недосмотр. Я в докладе комиссару обязательно на это укажу.

– Нога? – участливо спросил Васильков.

– Она… С утра что-то жизни не дает…

* * *

Вскоре Старцев оставил своих товарищей в конторе Центрального распределительного узла и отправился в Управление на доклад к комиссару. Забежав перед докладом в рабочий кабинет на первом этаже, он наткнулся на Костю Кима.

– Ага, вот ты-то мне и нужен!

– Слушаю, товарищ майор.

– Бери в помощь Баранца и поднимай весь справочный материал о Московской городской канализации. От момента ее создания до наших дней. Задача ясна?

– Так точно. План-схему раздобыть?

– Обязательно!

Горшеня сделал пару снимков карты, висящей на стене диспетчерской, но Иван Харитонович предпочитал действовать наверняка. Бывшего фронтового разведчика Василькова он попросил еще раз осмотреть диспетчерскую, коридоры и подходы к зданию. А Егорова отправил побеседовать к начальству Центрального распределительного узла. Вася умел расположить к себе людей, и те выдавали ему информации на-гора куда больше, чем в разговорах с тем же Старцевым. Иван был по-армейски прямолинеен, грубоват. А Василий подкупал собеседников мягкостью, уважительным обхождением. По этой причине ему чаще других выпадало общение с нужными людьми.

Урусов встретил Старцева заинтересованным взглядом:

– Присаживайся, Иван Харитонович. Рассказывай.

Иван присел, приставил трость к краю большого рабочего стола и начал с самого главного:

– По почерку напрашивается вывод, что действуют одни и те же преступники. Жертва связана, во рту кляп, на теле следы побоев. Все как в двух предыдущих случаях, кроме одной детали – на полу рядом с рабочим столом убитого диспетчера найден окровавленный финский нож. На рукоятке нацарапана надпись «Шиша Скобарь».

– Шиша Скобарь, – задумчиво повторил комиссар. И пожал плечами: – Никогда про такого блатного не слышал. Что еще?

– Больших денег у погибшего с собой не было, а вот пропажа ключей от первого коллектора нас озадачила.

– От первого коллектора? Ну-ка поподробнее, Иван Харитонович…

Через четверть часа комиссар Урусов стал таким же мрачным, как Старцев. Повышенное внимание опасных преступников к канализационному хозяйству столицы наталкивало сыщиков на мысль о готовящемся в Москве масштабном преступлении. Или диверсии, что еще хуже. И то и другое требовало от сотрудников МУРа продуманной и молниеносной реакции. Ведь, раздобыв ключи от нескольких входов в первый коллектор, преступники получили доступ ко многим подземным коммуникациям столицы. По запутанным ходам и ответвлениям можно было добраться и до Гохрана, и до Алмазного фонда, и до фабрики Гознака.

Ситуация становилась угрожающей.

Глава девятая

Московская область, село Жаворонки

июнь 1941 года

Москва, 2-й Астрадамский тупик

осень 1943 года – сентябрь 1945 года

Капитан из военкомата дал Екатерине на сборы ровно сутки. Толково разъяснив, что надлежит взять с собой из вещей, он сказал на прощание:

– Ну а я, в свою очередь, подготовлю все документы. Завтра подойдешь к девяти утра, получишь пакет и с сопровождающим отправишься в разведшколу…

К назначенному часу утром следующего дня Катя подошла к военкомату. Одета она была в темные спортивные шаровары и простенькую кофточку с символикой московского спортивного клуба «Пищевик». На плече висел новенький вещмешок, купленный накануне на блошином рынке по улице 8 Марта.

Капитан поздоровался с девушкой за руку, кликнул старшину и передал ему запечатанный пакет с документами.