Биография нечисти 2

– Да, есть у него бабки! Точно говорю!
– бросил Хорёк.
– Сам видел.

Послушный прихвостень вывернул карманы вмиг. Толстая пачка купюр тут же перекочевала в планшетку главаря. Всё ценное, что было в рюкзаке Елисеев побросал на пассажирское сиденье фургона, остальное, вместе с рюкзаком швырнул в кусты.

– Где ж такой раздобыл, - вертя в руках фотоаппарат, усмехнулся Коган.
– Не иначе в деревенском музее у сторожа прикупил.

Размахнувшись, бандит забросил камеру в овраг и довольный выходкой рассмеялся.

– Сам ты деревня, - оскалился Курбатов.

– Ты хоть марку посмотрел? А если фирменная вещь? Знаешь какие бабки за такие реликты платят?

Коган перестал ржать и отошёл было в сторонку.

– Вернись!
– рявкнул главарь.
– Погляди сначала, что у него за пазухой.

Сердце Макса буквально оборвалось. Во внутреннем кармане куртки лежал заветный блокнот, который он для сохранности предусмотрительно завернул в пластиковый пакет.

Коган бесцеремонно засунул лапищу за отворот и тут же выудил драгоценную книжицу.

– Ого! Оказывается наш гусь бухгалтер, - хмыкнул он.
– Цифирьки какие-то, таблицы... А я думал ты писатель. Кропаешь стишки, поэмы всякие... Умный, да?!

– Положи на место!
– не своим голосом от ярости зарычал Макс.
– Глотку перегрызу!

– Лается ещё падла!
– бандит демонстративно замахнулся и отвесил оплеуху.
– Смотри у меня! А то ведь заставлю сожрать твою бухгалтерию.

– Ладно! Хорош глумиться, - дал отмашку Курбатов.
– Верни ему эту хрень. Пусть порадуется напоследок.

Больше всего Воробьёв боялся, что блокнот полетит туда же, куда минуту назад отправился фотоаппарат. Но Коган просто отвернул воротник и бесцеремонно засунул блокнот в карман.

– Видишь, вернул?!
– поглядывая на Макса, заметил он.
– Я ведь на самом деле добряк.

– Всё равно не зачтётся!
– улыбнулся Курбатов.

– Кем!?

– Ни кем, а где.

– Ну и где?

– На страшном суде перед отправкой в ад. Грешков-то у тебя столько, что никаких добрых дел не хватит.

Коган сморщился, словно в ад его отправить собрались прямо сейчас. Остальные дружно рассмеялись. Этот скотский смех эхом разнёсся над оврагами, заглушив и шум падающих капель и завывание ветра.

– А с этим-то как поступим?
– минуту спустя поинтересовался Елисеев.
– Тут оставим подыхать или куда-нибудь в глушь потащим?

– Здесь нельзя. Это территория Ковальчука, - покачал головой Курбатов.
– Узнает, что мы на его территории гоблина замочили, весь мозг потом выгрызет. Процент потребует. Сука такой въедливый, не отвяжешься!

На руках Макса затянули пластиковый хомут и закинули его в фургон. Бросили на брезент, а чтобы не рыпался, рядышком, на сиденье, примостился Елисеев, готовый в любой момент пустить в ход кулаки.

– Только дёрнись!
– пригрозил он.
– Прямо здесь кровь пущу, а в глухомани просто выгрузим твой бездыханный труп.

2

«Вот я и вернулся, - усмехнулся Воробьёв.
– Рученьки заломили, рёбра пересчитали, мордой в вонючую дерюгу сунули — сразу стало как-то неуютно. Впрочем, это мы уже проходили».

Он вспомнил как то же самое с ним проделал Макар Трегубов перед тем как спустить в овраг с одичавшими псами. Тогда его выручил Паха, а кто вырвет с того света сейчас?

Судя по болтовне оставлять его в живых, эти оборотни в человечьем обличье не собирались. Ситуация осложнялась ещё и тем, что ему сразу же связали руки, лишив тем самым возможности оказать сопротивление. Хотя на сопротивление эти парни явно и не рассчитывали: заворачивать руки за спину не стали, просто затянули хомут на запястьях оставив их спереди.

Макс притих. Он отлично понимал, что шанс будет только один — значит необходимо сэкономить силы и когда представиться случай сделать решительный бросок.

Расслабились и бандиты. Из сумки-холодильника начали тягать бутылки с пивом. Смеялись, скабрезно шутили. На своего пленника уже никто внимания не обращал.

Прошло минут десять, как «Буханка» свернула на просёлок и начала безбожно трястись на ухабах.

– Ты б притормозил!
– обращаясь к Курбатову посоветовал Хорёк.
– Дорога хреновая, скатимся под откос, потом пешедралом до «Периметра» тащиться. Представляешь сколько времени на это уйдёт? Ночь ведь на дворе!

– А ты что же, темноты боишься?
– засмеялся Курбатов.
– Если такой робкий, какого чёрта в «Зоне» ошиваешься?

– Сам-то далеко от своего «Периметра» уходил?
– огрызнулся Хорёк.
– Всё поди на границе, да по краешку курсируешь, а я забредал километров на тридцать в глубь... и видел там такое что тебе и не снилось.

Прислушиваясь к трёпу мародёров Макс беззвучно рассмеялся и подумал, что эти пижоны даже не знают настоящую «Зону». «Хорёк» пускал пыль в глаза, а мародёры готовы были верить.

«Хотел бы посмотреть на ваши сальные рожи, когда б вы нос к носу столкнулись с «ведьмами» или «ворчунами», - подумал он.
– И пушки бы не спасли...»

Машина остановилась. Водитель дёрнул ручник, открыл дверь и швырнул пустую бутылку в сторону. Донёсся всплеск — значит «Буханка» остановилась рядом с водой.

– Всё! Приехали!
– произнёс Курбатов.
– Отличное место для нашего клиента. Тихое, глухое и спокойное. Здесь начинается болото, в котором ему и кваситься до скончания веков.

Коган бесцеремонно пнул Макса ногой и злобно выругался.

– Мокнуть теперь из-за тебя, - зарычал он.
– Гад ползучий! Навязался на нашу голову.

– Видишь как он тебя разозлил! Вот ты с ним и разберёшься! - сказал Курбатов.
– Бери Елисеева и тащите парня на свидание с вечностью.

3

Облегчать задачу мучителям Воробьёв не собирался. Командир сказал тащить, вот пусть и тащат. Он расслабился и буквально повис у них на руках, предоставив воякам заботу о своём восьмидесяти килограммовом теле.