Биография нечисти 2

Подонки проволокли его через камыши и попытались поставить на ноги.

– Тяжёлый падла!
– забубнил Елисеев.
– Видать гадёныш здорово струхнул раз так расквасился.

– А ты бы не струхнул?
– отозвался Коган.
– Давай прямо здесь замочим?

– А давай! Искать-то его никто не станет чего ж надрываться...

Они синхронно отпустили Макса, и тот завалился лицом в сырую хлюпающую землю. Пахло тиной, гниющими растениями и стоячей водой. По вымокшей одежде монотонно барабанил дождь. Темень хоть глаз выколи, только где-то на линии горизонта, где прочертил линию терминатор едва заметно пульсировала зыбкая зеленоватая полоска. Макс судорожно шарил по земле, и когда пальцы нащупали твёрдый обломок палки, от возбуждения ёкнуло сердце.

Один край палки оказался заострённым, это и нужно для единственного, но весьма болезненного удара.

Щёлкнул взведённый курок. Очевидно первый выстрел должен был сделать Коган, который стоял по левую сторону. Именно ему по полной и досталось. Резким движением Воробьёв вскинул руки с зажатым в пальцах сучком и нанёс точный удар в бедро выродка. Палка вошла в мягкую плоть и тут же приглушённо хрустнула, крепко застряв в мякоти.

– Су-у-ука! Он распорол мне ногу-у-у!
– истошно завыл Коган.

Для второго мерзавца внезапная атака жертвы стала неожиданностью и на секунду он растерялся, чем грех было не воспользоваться. Воробьёв прытко вскочил на ноги и бросился прямиком в болото.

4

Пробежав несколько метров Макс понял, что сейчас подонки очухаются и включат фонари. Он станет лёгкой мишенью. Его нашпигуют свинцом, и если ему не посчастливится сдохнуть от ран, то довершит дело трясина. Опрокинется в воду и болото быстро затянет его в грязь. Ноги вязли в тягучем иле, и с каждым шагом двигаться становилось всё труднее и труднее. Оставалось только одно. В шаге от себя Воробьёв высмотрел высокую кочку заросшую чахлой травой и рывком бросился за неё. Вцепившись в корневище обеими руками он сжался в комок и прирос к единственной своей защите, погрузившись практически по самый подбородок в холодную вонючую воду.

«Те ещё впечатления, - содрогаясь от отвращения, подумал Макс.
– Но чего не вынесешь, ради собственной шкуры?»

Ноги дна не касались, и это здорово напрягало. Напрягала и чрезмерная возня на берегу. Как Воробьёв и предполагал почти сразу же вспыхнул свет фонарей. По-прежнему завывал Коган, а его приятель предсказуемо начал палить из пистолета. Стрелял в «белый свет», бесцельно и не целясь. Через пару секунду к нему подключились и Курбатов с Хорьком.

– Упустили сволочи!
– рыкнул Курбатов, когда опустел магазин его пистолета.
– Ничего нельзя поручить! Паскудники безрукие!

– Он мне ногу проткнул!
– запричитал Коган.

– Радуйся, что он тебе кое-что другое не проткнул. Не справились с салагой! За что я вам только деньги плачу?

– Ладно Курбатов, не кипятись, - влез Хорёк.
– Место глухое. Болото. Сгинул должно быть парнишка. Ну даже если выживет... и что? Жаловаться кому-то побежит?

– Я сейчас кровью истеку, - стеная проронил Коган.
– Мне бы к доктору.

– Паршивый сегодня день!
– зашипел Курбатов.
– Елисеев! Тащи приятеля в фургон и перевяжи его как-нибудь, а то ведь и в самом деле истечёт.

5

Сидеть за кочкой, в ожидании какой-нибудь пакости от бандитов, то ещё удовольствие. Больше всего Макс опасался, что его враги швырнут в болото пару гранат, чтобы уж наверняка. Тогда точно ущерба здоровью не избежать, ведь он прятался практически у них под носом. Но задерживаться бандиты не стали, быстренько загрузились в «Буханку» и развернувшись двинули в обратную сторону.

– Твари!
– процедил Воробьёв.
– Самые настоящие звери! Нет! Пожалуй, хуже зверей!

Ему нестерпимо захотелось поскорее выползти из этой промозглой слякоти на берег. Стряхнуть липкую ряску, забиться в какой-нибудь сухой угол и немного подремать. И всё же выбираться из укрытия он не торопился. Бандиты могли отъехать на десяток метров и затаиться. Дураками эти парни не были и отлично понимали, что свидетель или мститель, затаивший обиду, может однажды доставить массу проблем.

«Хорошенькое начало!
– подумал он.
– Чёрт знает куда эти уроды меня привезли, вот теперь думай в какую сторону шагать».

Прошло минут десять. Никаких действий имеющих человеческую природу он не заметил, зато его слух, обострённый эмоциональным напряжением, прекрасно распознал присутствие других существ.

С берега стало доносится приглушённое повизгивание и отрывистый хриплый лай. Макс вытянул шею и, напрягая руки чуть приподнялся: в камышах и в самом деле началась какая-то нездоровая движуха. Замелькали тени, недобрым оранжевым светом заблестели злющие глаза, устремлённые в сторону журналиста. Твари его чувствовали, но в воду забираться пока не торопились. Впрочем, Макс по опыту знал, что это лишь вопрос времени. Рано или поздно особь, что привела свору на запах жратвы сделает первый шаг, а за ней, как по команде устремятся и все остальные.

«Только бы не «скреллинги», - мелькнула мысль.
– Перед четырёхглазыми без автомата у меня никаких шансов».

Одно утешало — двуногие твари, которые чуть не прикончили его полчаса назад, были теперь далеко.

Ждать дольше Воробьёв не собирался. Из тупиковой ситуации нужно было как-то выходить, и оттолкнувшись от кочки, он медленно поплыл в противоположную от берега сторону. Он старался меньше сучить ногами и всё время следил за тем, чтобы они не увязли в придонной грязи. Это получалось не просто, каждый раз когда он цеплялся руками за гниющие корни растений и начинал захлёбываться, его нижние конечности включались в работу, стараясь придать телу дополнительную плавучесть. Они погружались в зыбкий ил и чтобы их выдернуть из холодной жижи приходилось прилагать ещё больше усилий. В такие мгновения только усилием воли удавалось подавить панику и страх.

«Островок бы какой или бревно!
– подумал Воробьёв.
– А ещё лучше другой берег...»

Минуту через десять Макс понял, что если и дальше будет продолжать действовать в том же темпе, ему из воды уже не выбраться.

Зацепившись за очередную кочку, он немного отдохнул, потом огляделся по сторонам. Дождь притих, в прорехи туч стал просачиваться призрачный лунный свет. На западе, в этой сизой подсветке, хорошо различалась тёмная рыхлая масса деревьев, среди которых мутной зеленью мерцали аномалии.

Роща с аномалиями не лучшее место для ночных прогулок — поэтому Воробьёв сразу же отказался от попыток туда добраться. Куда безопаснее казались заросли камыша на востоке. Скорее всего за ними находилась суша, а значит и дороги к сталкерским базам.

«Избавиться бы от этого проклятого хомута, - подумал Макс, морщась от боли.
– Тогда и глубина нипочём!»

Упругая полоска пластика передавившая запястья, уже располосовала кожу. Воробьёв чувствовал как от каждого движения, она врезается в мякоть всё глубже и глубже.