Битва божьих коровок

– Этого не может быть...

– Еще как может. Все задокументировано, запротоколировано и приобщено к делу.

– Но ведь меня там не было...
– Пацюк потихоньку приходил в себя. Теперь он даже был в состоянии говорить более-менее связно.
– Меня не было при обыске.

– При обыске не было, верно. Но, думаю, ты успел там побывать раньше. Гораздо раньше.

– Что значит - гораздо раньше?

– Это значит, когда девушка была ещё жива.

– Это... Это бред какой-то... Я никогда не был в её квартире...

– Может быть, ты с ней вообще незнаком?

– Я не утверждаю этого...

Положительно, по парню убивается "Оскар" за лучшую мужскую роль. Что-что, а отчаяние вперемешку с яростью и скорбью он подавать умеет. Изворотливый, подлец... А Забелин ещё всегда ему симпатизировал... Спокойный, уравновешенный, детективы японские в столе... Из серии, где одно несчастное убийство пятьсот страниц готовят, а потом столько же обсасывают... И не дурак, и с честолюбием все в порядке... Такой может перерезать горло только из любви к чистому искусству. Сукин сын!

– Тогда, может, объяснишь мне, как они там оказались?

– Нет... Я не могу объяснить.

– Плохо, - нахмурился Забелин.

– Плохо?
– переспросил Пацюк.

– Очень плохо. Хреново. Полные кранты. У тебя неприятности, Егор.

– Из-за этих часов?

– Не только. Хотя, как я успел заметить, вы с потерпевшей обменялись верительными грамотами. У неё твои часы и ещё кое-что...

– Что?!

– Об этом потом. А она, как я посмотрю, расположилась у тебя основательно. Даже щеточку зубную перетащила... Я уже не говорю о косметике...

Лицо Пацюка исказилось. Если бы он мог - он бы зарыдал.

– Черт возьми... Вы не понимаете...

– А ты просвети меня, темного, откуда это все у тебя... Или, может, в комнату пройдем и ты мне вещи покажешь? Которые у тебя в кровати пораспиханы...

Пацюк схватился за голову и стал раскачиваться, как самый натуральный китайский болван.

– Нет. Нет... Вы не понимаете, нет...

– А чего же тут понимать? Все и так ясно. Думаю, это не единственные её вещи...

– Это я купил, - Пацюк наконец-то перестал качаться, и в глазах у него появилось осмысленное выражение.
– Это я купил... Но она никогда...

– Кто ж сомневается, что ты купил? Мужчины иногда делают подарки любимым женщинам... Не всякие мужчины, конечно, и не всяким женщинам, Забелин невольно вспомнил свою бывшую супружницу, записную нимфоманку.
– И не всякие подарки. Хотя, если мужик преподносит бабе белье... Что это значит?

– А что это значит?
– послушно переспросил Пацюк.

– А это значит...
– призрак бывшей супружницы, записной нимфоманки, по-прежнему зудел перед лицом Забелина стрекозиными крыльями.
– А это значит, что они вступили в определенные отношения. Так сказать, в войну полов, с рукопашными схватками по два раза на дню... Или у тебя больше выходило?

– Что вы имеете в виду?
– Пацюк наконец-то нашел себе занятие: теперь он сгибал и разгибал чайную ложку.

– Близость.
– Язык во рту Забелина моментально распух и превратился в детский валенок двадцать четвертого размера.
– Близость я имею в виду.

Такую близость, что дальше некуда. Можно и ушко облизать в порыве страсти, а можно и глотку перерезать...

– Близость?!

Несколько секунд Пацюк сидел молча, а потом начал хохотать. Да так, что глаза его едва не вылезли из орбит, а челюсть едва не сорвалась с насиженного места.

– Вы думаете, что?..

– Ну, я не могу утверждать...

Смех Пацюка не очень понравился Забелину. Тем более что в нем проявилось то самое легкое сумасшествие, в котором следователь некоторое время назад стал подозревать стажера.

– Отчего же не можете?
– Пацюк резко оборвал смех и теперь угрюмо смотрел на Забелина. Сумасшедший, как есть сумасшедший!
– Давайте, подозревайте. Навесьте на меня её убийство. И все другие убийства в городе. За последнюю неделю. Прямо по сводке. Давайте, ну!!!

– Если бы я хотел навесить на тебя что-то, я бы сюда не пришел...

– А пришли зачем?

– Чтобы ты объяснил мне кое-какие вещи.

– Про часы я сказал. Не знаю, как они там оказались... И кому нужно было...

– Ладно, оставим часы в покое.

Еще раз осмотрев кухню на предмет очагов пацюковского сопротивления, Забелин открыл папку. Пацюк же затих окончательно.

– Теперь давай по пунктам. В квартире покойной были найдены твои отпечатки пальцев. На бокале в кухне.

– Бред.

– Кроме того, на подушке в её спальне обнаружены твои же волосы.

– Чушь.

– С наукой не поспоришь, дорогой мой.
– Забелин похлопал по папке. На все имеется заключение эксперта.

– И где же вы взяли мои отпечатки? И волосы?..

– Ну, работаем бок о бок... Пацюк вцепился в край стола.

– Статья 303 УК РФ "Фальсификация доказательств". От трех до семи. И статья 299 УК РФ "Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности". От трех до десяти. Вы рискуете, Даниил Константинович. Забелин улыбнулся.

– Это ты рискуешь, Егор. Какая у тебя там группа крови? Запамятовал...

– А зачем вам моя группа крови?

– Ты смотри, мне ведь ещё пару-тройку документов поднять ничего не стоит.

– Четвертая... резус отрицательный...
– нехотя сказал Пацюк.

– Ага. Достаточно редкая. У станции переливания крови ты на вес золота, а? Кровь сдаешь?

– Сдаю.

– Одной рукой сдаешь, а другой отнимаешь, - со значением произнес Забелин и сам улыбнулся своей немудреной шутке.

– Мне все труднее вас понимать.

– Да чего уж трудного. Часы на полке, отпечатки в квартире, волосы на подушке...

– Это преступление?

– Да нет, конечно. Не преступление и то, что ты снюхал... что ты стал встречаться с этой женщиной. Твое дело. Плохо, что её убили.

– К чему вы клоните? Вы меня подозреваете?

Вот видишь, ты сам об этом заговорил. Хороший мальчик.

– Рубашка из фланели?
– неожиданно спросил Забелин.

– Не знаю.
– Пацюк дернулся, как от удара током, и инстинктивно спрятал руки под стол.