Битва судьбы

– Есть совсем не хочется, – проговорил Ратан, ощущая легкую тошноту. – Лягу я, пожалуй. На стражу разбудите.

Заснул воевода быстро, но спал очень плохо. Во всей красе явили себя последствия от съеденного «собачьего корня». Болели мышцы, в голове шумело, волнами накатывала липкая тошнота. Лишь под утро удалось забыться. Выспаться помогло лишь то, что на сегодня назначили дневку, так что воевода проспал почти до полудня. На рекомендацию «Книги Дней», по которой в день Кабана нельзя много спать, он просто махнул рукой. Ведь могут же быть извиняющие обстоятельства!

Так что встал Ратан самым последним и обнаружил, что в домике пусто. Оделся и, потягиваясь, вышел из избушки. Леслав и Родомист находились неподалеку. Маг что-то объяснял ученику, показывая на пушистую зеленую ель. Хорта видно не было.

– Где наш лесной друг? – спросил Ратан, зевая так, что обитатели окрестностей наверняка в ужасе разбежались от чудища, издающего столь ужасные звуки.

– Как где? – делано удивился маг. – На охоту ушел.

– Ну-ну, – невнятно согласился Ратан и отправился за мечом. Нарушив одно установление «Книги Дней», он не собирался пренебрегать вторым: «День Кабана, как никакой другой, подходит для воинских упражнений».

Князь

Копыта звонко цокали по бревнам мостовой. Князь покачивался в седле, равнодушно поглядывая на проплывающие мимо дома.

– Не княжье это дело – войско размещать, – ворчал едущий следом воевода, вроде про себя, но так, чтобы Владигер его слышал. – Я бы и сам справился.

– Не обижайся, Мстислав, – успокаивающе бросил князь. – Я приехал не просто показаться. Наемники должны знать, кому они служат, за кого умирают.

– Наемники. – Досада и презрение смешались в бурчании воеводы. – Раньше без них обходились.

– В былое время – обходились, – отрезал Владигер. – И в будущем, надеюсь, тоже обойдемся. Но сейчас – нет. И ты это знаешь.

Проехали через ворота, и открылся разбитый прямо на снегу у берега пруда лагерь. В просторных шатрах поселили шесть тысяч воинов-Полурослых, что вчера подошли к Северину. Невысокие обитатели гор хоть и уступают остальным народам в силе, но зато отменно стреляют и бросают копья. На них самих редко кто нападает, и многие правители прибегают к помощи горных воинов. Стоит армия Полурослых дорого, но отличается железной дисциплиной, хорошей боевой выучкой и преданностью нанимателю. Не известно ни одного случая, когда Полурослые бежали с поля боя или же переметнулись на сторону победителя.

При виде князя в лагере началось движение. Зазвучали голоса, забегали воины. И когда Владигер въехал в пределы лагерной ограды, его встретили две шеренги закованных в доспехи бойцов. Все, как один, при оружии, бороды воинственно топорщатся. Из всех Семи Народов, кроме людей, волосы на подбородке растут только у Полурослых.

К князю направился воин в богатом, украшенном серебром доспехе, вскинул руку в приветствии.

– Легат Корнелий приветствует тебя, могучий князь. – По-людски Корнелий говорил хорошо, с едва заметным акцентом.

– Привет и тебе, легат. Легок ли был ваш путь? – откликнулся князь, спрыгивая с коня. Обычай встречи этого не требовал, но обойти войско пешим – высшее почтение к воинам.

– Добрались хорошо, – склонив голову, ответил легат.

– Ну и славно. – Князь повернулся к войску. – Здорово, молодцы!

– Ave, caesar! – донесся ответ шести тысяч глоток. С елок на ближней опушке посыпался снег, из города донесся всполошенный собачий лай.

Князь медленно пошел вдоль рядов.

Наставник

Мясной дух плыл по избе, щекотал ноздри. Давно дом не ощущал этого запаха, не видел людей. Теперь, казалось, ожил, зашевелился, словно одичавший в одиночестве хозяин, что вдруг вспомнил казавшиеся еще вчера прочно забытыми законы гостеприимства. Из окон даже стало меньше дуть.

Родомист сидел на лавке и отдыхал, глядя, как Хорт священнодействует у печи. До этого Ратан на пару с Леславом таскал и рубил дрова, много дров, сколько нужно для бани. Париться на ночь глядя не так уж и полезно, но днем – не решились, дым выдал бы, что в заброшенном доме кто-то поселился.

Хлопнула дверь, вошел Ратан, довольный, словно обожравшийся сметаны кот. Таким маг не видел его с начала похода.

– Все готово, камни нагрелись так, что не подойдешь, – заявил воевода, почесывая бок.

– Мы вчетвером туда точно уберемся? – спросил Хорт, вытаскивая найденный магом казан из печи. В казане этом, отчищенном и отмытом, удалось сготовить добытого оленя. Запах из посудины шел такой, что разбудил бы голод и у мертвого.

– Влезем, – уверенно заявил Ратан. – Идем скорее, а то Леслав заждался.

За дверями окунулись во тьму, наполненную мягкими прикосновениями гибнущих снежинок. Свернули за угол, и стала видна пышущая жаром баня, похожая на раскаленный камень, неведомо кем брошенный посередь леса.

В предбаннике тесно, но все же как-то исхитрились раздеться одновременно. Одежду свалили кучей на длинную лавку и быстро, один за другим, чтобы не выпускать тепло, заскочили в парную. Жар мгновенно ударил по глазам, вызвал ломоту в теле. Сердце застучало чаще, кровь рванулась по телу, горячим животворным потоком омывая мускулы. В бане оказалось светло, груда углей пыхала жаром, на них лежали раскаленные до красноты камни.

Ратан почти сразу полез на верхний полок. Родомист благостно раскинулся на среднем полке, Леслав робко жался внизу, ребра торчали, будто у голодной лошади. Глядя на юношу, Хорт захохотал:

– Чего на полок не лезешь? Замерзнешь скоро. Давай сюда – нагреешься! – И охотник сам полез наверх, к Ратану.

Жар постепенно проник в мышцы, впитался в кости, принес сладкую истому, легкую дурноту. По телу выступил пот, унося с собой грязь, болезни, все нечистое и ненужное. Когда потек ручейками, Родомист с кряхтением потянулся к загодя заготовленному венику, веско проговорил:

– Ну что, пора? Попаримся. – И в ответ зашелестела хвоя на еловых ветках.

Парились долго, со вкусом, прыжками в сугроб и азартными воплями. Зато баня очистила не только тело, но и разум, Родомист после нее ощутил себя вновь родившимся. На душе стало легко и спокойно. Когда вернулись в дом, бурю смеха вызвал спящий на лавке Леслав, сбежавший из парной раньше всех. Хорт даже предложил его не будить, оставить без ужина, но маг вступился за ученика, отговорил. После серии толчков парень открыл глаза и спросил, осоловело моргая: