Битва судьбы

Он подождал, пока стихнут крики, и невозмутимо продолжил:

– Есть время для действия, но нет того, кто поведет в бой. Князь не оставил наследника. И пока совет бояр не избрал нового князя, я по праву старшего военачальника беру власть в свои руки. Я сражался с вами бок о бок, и вы хорошо знаете меня. Если вы против, изберем другого воеводу!

– Нет у нас иного воеводы, кроме тебя! – донесся задорный крик. Одобрительный гул волной прокатился по войску.

– Хорошо. Тогда вот мой первый приказ. Надо похоронить павших. Не оставим тела братьев гнить без погребения!

– Не оставим! – дружно выдохнуло войско.

Глава 20

Государь

Идти той же дорогой, даже самой сложной, по второму разу всегда легче. В этом Бран убеждался чуть ли не каждый день. Он перешел через горы, не встретив особых препятствий. Выскочивший из засады снежный великан обиженно заревел, едва альв взглянул на него, и, трусливо повизгивая, сбежал. Дар Правителя, помимо помощи в управлении государством, обладает и другими, не менее полезными, свойствами.

Внутренний лес встретил государя альвов настороженно, словно давнего знакомого, которого много лет не видел и от которого неясно пока, чего ожидать. Но ровные тропинки вели в нужную сторону, сушняк для костра не приходилось искать долго, а чудовища беспокоили исключительно ревом, доносившимся издалека. Не было ничего похожего на прошлый раз, когда Бран в этих же местах чуть ли не два раза в день сталкивался с самыми разными страшилищами.

До Храма оставалось не более ста верст, когда случилась серьезная, но не совсем понятная неприятность. Словно темная холодная туча налетела с севера, заставив сердце болезненно сжаться. Что-то там, на родине, пошло не так, совсем не так, и Дар пытался сообщить об этом хозяину. Чуть ли не первый раз в жизни Бран пожалел, что он не маг и не может воспользоваться дальновидением.

Беспокойство росло, грызло душу и заставляло нервничать. Солнечный день для правителя Эрина стал мрачнее темной ночи, и, что самое неприятное, никаких догадок относительно природы случившейся беды не возникло.

Дар, что обычно окутывает затылок и плечи приятным теплым прикосновением, то нагревался почти до кипятка, то, наоборот, его касание казалось ледяным. Пот струился по коже, сердце колотилось как бешеное.

Закончились неприятные ощущения резко и неожиданно – в середину груди вошла острая боль. Бран вскрикнул, опустился на колени и в тот же миг ощутил, что далеко на севере гибнут тысячи разумных существ. Вопль их, донесшийся через сотни верст, оглушил альва, а боль расстающихся с жизнью едва не уничтожила тело.

Некоторое время правитель Эмайн Махи лежал, уткнувшись лицом в мокрую траву. Боль ушла быстро, вновь грела затылок надежная длань Дара. Но что-то изменилось в мире, что-то поменялось не в пользу альвов, руками которых совершилось неведомое злодейство. Руками тех, кем правил Бран, носящий Дар. И благословенное сияние оказалось оскверненным, а к осквернившему его Народу оно возвращается весьма неохотно.

Именно по этой причине драконов используют в войне очень осторожно.

В благосклонность Судьбы верилось теперь с большим трудом. Но повернуть назад было бы просто глупо, и Бран двинулся дальше. Он шел так же, как ранее, только лицо его больше не лучилось довольством и уверенностью. Глаза смотрели печально, вокруг них легли темные тени.

Поэт

Он прошагал без остановок ночь, затем день, затем еще ночь. И вновь взошло солнце, даря слабую надежду на то, что в его лучах будет меньше хотеться спать. Вода, которой Костук смачивал веки, лишь раздражала, но не притупляла сонливость. Хотелось свернуться клубком, забиться в какую-нибудь нору поглубже и закрыть глаза...

Защитное заклинание все еще работало, и немало живых существ пострадало, угодив под его действие. Несколько раз это были опасные создания, щедро одаренные зубами, когтями или шипами. Но в основном в сладкие объятия сна попадали существа мелкие и безвредные, по крайней мере на первый взгляд.

Есть приходилось на ходу. Вкуса не ощущал, но жевал, понимая, что без еды быстро лишится сил и не сможет противостоять усталости. Но бодрость все равно испарялась подобно лужице на солнцепеке, и Костук с ужасом думал о том моменте, когда желание спать сделается неодолимым.

Золотой диск солнца довольно высоко забрался на небесную гору, и тут дорога резко пошла вниз. Путь преградил кустарник, усеянный прочными и острыми по краям листьями. Они запросто рассекали одежду, оставляли на коже тонкие, сочащиеся кровью порезы. Сначала Костук не мог понять, откуда возникают раны, но потом попробовал отвести ветку рукой и едва не лишился пальцев.

Но через сплетение стволов продирался недолго. Среди темной зелени зарослей блеснуло голубым. Оставив на листьях последнее пятнышко крови, Костук выбрался на открытое место.

Немного ниже, в ложбине, голубой лепешкой с куском зелени посередине лежало озеро. Роль зелени играл остров, небольшой, очень густо покрытый деревьями. Никаких строений видно не было, и Костук решил, что Храм Судьбы прячется где-то в зарослях.

Стараясь не упасть, орк заспешил вниз. Земля на неожиданно голом склоне осыпалась под ногами, и маг, ноги которого едва гнулись от усталости, несколько раз падал. К озеру добрался весь перемазанный липкой коричневой грязью.

Поверхность озера не колыхалась, выглядела ровной и неподвижной, почти мертвой. Но Костука встревожило другое, он неожиданно осознал, что ему придется плыть. Плыть! Для жителя степи, где реки и озера – редкость, это столь же сложно, как для моряка – скакать на коне.

Но до острова было сажен двести, а ходить по воде или летать не может даже самый сильный маг. Костук почесал голову, осмотрелся. Небольшое бревнышко торчало из травы, словно напоказ. Недолго думая, снял с пояса топорик и обрубил ветви. Потом спихнул не такой уж и тяжелый ствол с берега. Осторожно, преодолевая врожденное недоверие, орк вошел в озеро.

Вопреки его ожиданиям, вода не была холодной. Она смывала грязь и вместе с ней – усталость. Сначала он шел, толкая бревно перед собой, а когда вода достигла подмышек, зацепился руками за шершавую кору. Заболтал ногами, пытаясь подтолкнуть себя к цели. К собственному изумлению, у него получилось.

Судорожно вцепившись в норовивший вывернуться ствол, Костук работал ногами. Остров медленно приближался. Солнце неприятно жгло голову, а иногда что-то скользкое касалось ног, заставляя пловца пугливо вздрагивать.

Непривычные к подобной работе мускулы быстро устали. Застыли руки на бревне. Костук понемножку начал замерзать. Попытавшись взяться поудобнее, он наглотался воды и едва не захлебнулся. Выплевывая жидкость и отдуваясь, орк навалился на бревно грудью.

Сажен за десять до берега начал пробовать дно ногами. К этому моменту в глазах помутилось от усталости, а за ноги прочно ухватили костлявые лапы судорог. Когда ощутил внизу твердое, рискнул отпустить бревно и встать.

Побрел дальше, чуть не падая. Едва нашел силы переступить через ограничивающий берег невысокий бугорок. Прошел еще десяток шагов, вступил под сень деревьев и рухнул, сраженный сном, на мягкую, шелковистую траву.