Благие намерения

–  Да вранье это все… Полезут… Кто полезет? В храме что говорят? Царство мертвых, оно где? На луне. Ну и вот…

–  Так это предки на луне! И эти… герои всякие… А кто помельче - тот в море…

–  Ну, чего лаетесь, чего лаетесь?
– вмешался чей-то сонный сердитый голос.
– Он же нас заговорил! Ну, стало быть, и бояться нечего…

–  Так ведь еще не всякого заговоришь-то! Есть такие, кого и заговор не берет. Шарлаха, скажем, мертвяки точно не тронут. А вот нас с тобой…

–  Да замолчите вы, вараны, или нет?
– плачуще выкрикнули из самого темного угла.
– И так тошно, а они тут еще…

–  А я тут при чем?
– вскинулся Горха.
– Ты это, смотри… За варана знаешь что бывает?.. Ты мне скажи только другой раз что-нибудь про варана!..

И долго еще ворчал, успокаиваясь. Остальные, зная вздорный нрав и тяжелые кулаки Горхи, на всякий случай примолкли.

–  Я к чему говорю-то все?..
– снова завел он чуть погодя.
– Я уж давно приметил: как кто от Шарлаха отбился-считай, пропал… Что? Нет?.. Песчаная буря, а? Всех ведь накрыло: и наших, и голорылых!.. А мы - вот они!.. Живехонькие. Лежим себе, языками треплем… А за варана ты у меня схлопочешь!
– вновь обидевшись, рявкнул он и приподнялся на локте, высматривая виноватого.
– Я тебе такого варана дам - ты его и выговаривать забудешь, варана!..

Наверху забегали, засуетились, послышался голос Айчи. «Самум» готовился к очередному повороту.

Глава 35 ТЕ, С КЕМ ОНИ ВОЮЮТ

Ближе к вечеру ветер стал понемногу ослабевать. Ар-Шарлахи приказал остановиться и дать отдых всей команде. Местность нисколько не изменилась: та же песчаная зыбь до горизонта по левому борту, те же бесконечные трубы справа. Невольно возникало ощущение, что «Самум», лавируя весь день, не продвинулся к югу ни на шаг.

Настроение у всех было тревожное, неуверенность главаря передалась остальным. Конечно, Ар-Шарлахи мог сделать неумолимое каменное лицо, положить людей к ведущему барабану и гнать корабль к морю всю ночь, но он еще не знал, что ему ответит Улькар. Все должно было выясниться утром.

Долго не мог заснуть. Глядя на него, не спала и Алият.

–  Слушай, - тихонько позвала она.
– Скажи честно… Ты что, совсем-совсем не боишься?

–  Моря?.. Нет, не боюсь.

–  А вообще боишься чего-нибудь?

Он вздохнул:

–  «Разрисованных» боюсь. Боюсь, что Улькар заупрямится… Но в основном, конечно, «разрисованных»…

–  Может, вина тебе?

Он помотал головой, и это встревожило ее окончательно.

–  Ты в самом деле решил привезти Улькару морскую воду?

–  А что еще остается делать? Мятеж подавлен, податься нам некуда… И потом, знаешь, - оживившись, добавил он, - хочу к морю. То ли назло всем этим «разрисованным», то ли… Не знаю. Я его уже во сне вижу, серьезно!..

–  И какое оно… во сне…

Ар-Шарлахи запнулся и недоуменно сдвинул брови.

–  Странно, - сказал он.
– Не помню… Берег - помню, а вот само море…

–  Ну хорошо, а берег? Какой он?

–  Сплошной оазис. Кипарисы, пальмы… Что-то вроде Харвы, только без гор…

–  Оазис? Почему оазис?

–  Н-ну… - Он в затруднении привскинул руки, пошевелил пальцами.
– Вода же… Много воды… Ладно, уговорила, давай вина!

Бегающую металлическую заклепку после первого разговора с Улькаром Ар-Шарлахи сообразил оставить в том же самом положении и сейчас, включая устройство, делал это весьма осторожно, чтобы нечаянно ничего не сдвинуть. Улькар, должно быть, ждал вызова, поскольку откликнулся немедленно.

–  Я обдумал твое предложение, - сухо сообщил он.
– Как ты смотришь на то, чтобы занять кресло наместника Пальмовой Дороги? После того как доставишь воду, разумеется…

Ар-Шарлахи несколько опешил. Что ни говори, а государь Единой Харвы был весьма неожиданным человеком.

–  Мне кажется, - продолжал Улькар, восприняв изумленное молчание собеседника как нечто само собой разумеющееся, - что таким образом все затруднения будут устранены…

–  Да… но возникнет новое… - откашлявшись, сказал Ар-Шарлахи. Он еще не совсем пришел в себя.

–  Какое?

–  Я буду слишком добрым наместником, - растерянно объяснил Ар-Шарлахи.
– А это тоже чревато бунтом.

Алият закатила глаза и, тихонько застонав, ударила себя в лоб крепким смуглым кулаком. Улькар молчал. Пришла его очередь удивляться. Наконец черепашка воспроизвела какой-то странный звук: кажется, государь недоверчиво хмыкнул.

–  А ты умен, - заметил он и вроде бы даже повеселел.
– Я тоже считаю, что именно доброта правителя есть первая причина бунта… Хорошо.
– Словно бы спохватившись, Уль-кар снова заговорил сухо и жестко: - Какой бы ты сам хотел для себя награды? Повторяю: для себя.

Ар-Шарлахи, окончательно растерявшись, оглянулся на Алият. Та молча произвела обеими руками странный жест, точно гребла на себя песок с гребня бархана.

–  Н-ну… если мне вернут дом и жалованье…

–  Ты получал жалованье?

–  Да… Настоящее мое имя Ар-Шарлахи…

–  Ах вот оно что!..
– пробормотал Улькар.
– Понятно… Стало быть, один из владык… Впрочем, об этом потом. Ты получил мой указ о назначении тебя караванным?

–  Да, несколько дней назад. Он еще в силе? Улькар помолчал.

–  Скажем так… - медленно проговорил он.
– С сегодняшнего дня он снова в силе… А теперь давай-ка прервем разговор, пока нас не начали подслушивать… Вообще больше меня не вызывай. Пока не выйдешь к морю…

Голос государя смолк, остались лишь безжизненные шорохи и потрескивания. Ар-Шарлахи хотел уже сдвинуть рубчатый бугорок в исходное положение, но тут возник новый голос.

–  Не спеши отключаться, Ар-Шарлахи, - неспешно произнес он.
– Это Тианги.

Ар-Шарлахи и Алият замерли, потом медленно повернули головы и беспомощно посмотрели друг на друга.

–  Что молчишь?

–  Я слушаю… - сипло ответил Ар-Шарлахи.

–  Вот и отлично, - сказал Тианги.
– Во-первых, я очень рад, что ты живой. Собственно, обрадовался я этому еще вчера, когда мне принесли твой разговор с Улькаром…

Напряженно слушающий Ар-Шарлахи досадливо тряхнул головой, решив, что ослышался. Принесли разговор?.. Хотя… Может быть, запись разговора… На пергаменте или на чем там у них принято?.. На шнурках - узелками…

–  Насколько я понимаю, - продолжал тем временем Тианги, - ты сейчас пользуешься переговорным устройством Кахираба… Как оно к тебе попало? Что с ним? Я имею в виду: с Кахирабом…