Блеф

— Все в порядке. Это делается с определенной целью. И эти люди — известные враги. Не могу представить, каково это было для вас с Люси.

— Ужасно, — прошептала она. — После того, как Люси ушла, преследователь решил сменить цель. Все это было сделано для того, чтобы вытащить Люси из того места, где она пряталась, но от этого не стало менее страшно. Не думаю, что я по-настоящему понимала, через что проходит Люси, пока в мой почтовый ящик не пришла одна из фотографий, на которой в фокусе была я. Они приходили ежедневно. Куда бы я ни пошла, она следовала за мной. Стало так плохо, что я просто сидела дома. А потом…

Она снова вздрогнула, и ее глаза, не мигая, уставились вниз по улице. Румянец, который был у нее раньше, исчез.

— «Потом» что? — подсказал я.

— Потом она выстрелила в меня. Она выпустила двенадцать пуль через балконную дверь соседнего дома.

У меня подкосились ноги.

— Что за хрень?

Эверли посмотрела на меня и кивнула.

— Я побежала на кухню и спряталась за кухонным столом, крича и плача при каждом выстреле. Мой телефон лежал на диване, когда первый выстрел пробил стекло. Я оставила его там, когда побежала прятаться. После того, как выстрелы прекратились, я была слишком напугана, чтобы пойти и найти его, поэтому я сидела там одна, ожидая, пока, наконец, не появились копы. Позвонил сосед.

— Господи.

— После стрельбы детектив, ведущий это дело, решил, что будет лучше, если я останусь под охраной. Я согласилась, потому что у меня не было другого выбора. Это было ужасно. И я была глупа.

— Что ты имеешь в виду?

Она подняла на меня глаза, и на них навернулись слезы.

— Мне жаль.

— Жаль? За что?

— То, что Саванне пришлось пережить на ферме, было моей виной. Риз, пожалуйста, знай, что я никогда бы не приехала сюда, если бы знала, что произойдет.

Это был первый раз, когда она назвала меня по имени.

Это было как удар ножом в сердце.

Как долго она носит в себе это чувство вины?

— Это не твоя вина.

— Моя. — Она всхлипнула, быстро моргая, чтобы сдержать подступающие слезы. — Я привела сюда преследователя. Я думала, что если уеду из Нэшвилла, все это исчезнет. Я сходила с ума в конспиративной квартире. Я была эгоистичной и тупой. Они держали меня в подвале в пригороде Теннесси, где мне нечего было делать. Через некоторое время я просто сказала: «К черту все это». Я не собиралась жить в страхе в пещере. Оказывается, мне следовало оставаться там, где я была.

— Это не твоя вина, — повторил я, но она не слушала.

— Я не подумала. Просто села на самолет и прилетела сюда. Я не хотела втягивать в это своих родителей. Они бы все равно не поняли. И я не думала, что он — я думала, это был мужчина — последует за мной до самой Монтаны. Но она стреляла в меня. Она пыталась убить меня. Я должна была догадаться. Это моя вина.

Впервые все притворство исчезло, фальшивая улыбка исчезла. И чувство вины, пожиравшее ее заживо, отразилось в ее прекрасных глазах цвета карамели. Чувство вины за то, что она привела преследователя в Каламити. За Люси. И за Саванну.

Эверли сказала, что у нее были свои причины выйти за меня замуж. Это была одна из них. Это был ее способ искупить вину перед Саванной.

Черт, все это имело смысл. Все это.

— Вот почему ты вышла за меня замуж.

— Да? — Она пристально посмотрела на меня.

— Ты чувствуешь себя виноватой из-за фермы. Из-за того, что Саванна была там. Поэтому ты вышла за меня, чтобы помочь ей.

— Возможно.

— Тебе…

— …не стоило этого делать? — закончила она. — Слишком поздно.

И с этими словами моя жена направилась по тротуару к грузовику.

Разговор был окончен.

Глава 13

Эверли

— Готова? — тихо спросил Хакс.

Он спрашивал меня? Или себя?

— Да, — солгала я.

Его колено дернулось под столом. Это продолжалось с того момента, как мы заняли свои места. Я протянула руку под столом и положила ладонь ему на бедро. Подергивание прекратилось, но его беспокойство все еще было ощутимым.

Прошла почти неделя с тех пор, как мы с Хаксом гуляли по центру города. Это был последний раз, когда Хакс чувствовал себя расслабленно и непринужденно. На следующее утро позвонил Эйден и сказал, чтобы мы были готовы к явке в суд в понедельник днем.

Сейчас был день понедельника.

И я не была готова.

У нас было мало времени, чтобы показать городу, что Риз Хаксли — хороший человек. У нас было мало времени, чтобы показать себя в роли милых молодоженов. У нас было мало времени подготовиться на случай, если все пойдет не так.

Но готов ты или нет…

Зал суда был больше, чем я ожидала для города размера Каламити. Позади нас стояло, наверное, десять рядов стульев, и все они были пусты, за исключением женщины с короткой стрижкой, одетой в серый брючный костюм, которая проскользнула в зал через несколько минут после нашего появления. Полы были покрыты серым ковром промышленного производства. Стены были отделаны дубом, окрашенным в медовый цвет, в тон судейской скамье и столу перед нами. Помимо дерева, в комнате не было почти ничего цветного, за исключением американского флага и флага штата Монтана, каждый из которых был укреплен на золотых столбах.

В кресле на свидетельской трибуне, вероятно, сидело много интересных персонажей. Преступники. Адвокаты. Отчаявшиеся родители?

Должна ли я буду сесть на это место? Должна ли я буду что-то сказать? Эйден не давал нам никаких инструкций. Хакс уже проделывал это раньше, но он мне тоже ничего не сказал. Они что, думали, я просто знаю, что делать? Потому что я ни черта не знаю.

Мой желудок сделал еще одно сальто. Это повторялось с тех пор, как мы приехали.

Хакс прерывисто выдохнул.

— Если этого не произойдет, мы можем аннулировать соглашение.

— Нет. — Я просмотрела на его профиль. — Если этого не произойдет сегодня, мы попробуем еще раз. И еще раз.

Я обещала Хаксу дать шанс заполучить его дочь. Если сегодняшнее решение будет не в нашу пользу, то, возможно, оно будет принято в следующий раз. Или следующий. Но я не собиралась сдаваться и не позволю сдаться Хаксу.

Он продолжал бороться, даже после того, как процесс раз за разом выбивал его из колеи. Если ему нужна была моя поддержка, чтобы продолжать, то я дам ему ее.

Хакс закрыл глаза и выдохнул.

— Спасибо.

— Не за что.

Он накрыл мою руку своей, положил себе на бедро и крепко сжал.

Дверь позади нас открылась. Искушение заглянуть через плечо было слишком велико, чтобы сопротивляться.

Эйприл с важным видом вошла внутрь, одетая в скромную юбку, бледно-голубой кардиган и… жемчуг, серьезно? Она выглядела так, словно принадлежала к Родительскому комитету. Тем временем на мне были черные слаксы и простая белая блузка. Возможно, мне следовало достать свой жемчуг. Эйприл шла, высоко подняв подбородок и глядя прямо перед собой, а за ней следовал коренастый мужчина с темными волосами.