Блондинка

Кэрол оставалась лежать там, где упала. Рыженькая девушка, спешившая к кому-то, осторожно перешагнула через нее.

– Так что вы говорили?
– спросила Паула.

– Неужели в этом ремесле нет ни одного нормального человека?

– Есть. Например, я. И вы, лейтенант.

– А Кей Стейнвей?

Та же улыбка снова мелькнула на ее губах.

– Ну, по правде говоря, я не включила бы Кей в число нормальных. Она слишком полна жизни, мне кажется. Это единственная девушка, которая должна бегать за продюсером вокруг дивана, прежде чем сможет его уложить. Кей живет только для мужчин, лейтенант.

Остается узнать, сколько времени мужчины проживут потом.

– Ох! Может быть, хватит уже сыпать яд в каждое блюдо, не отдавая себе отчета...

– Она мне всегда напоминает "Черную Вдову", - перебила Паула.
– Ведь именно эта паучиха съедает самца после...

– Не опрокиньте купорос на мою мебель, милочка, - вмешался ледяной голос, - она мне дорого стоила.

Кей Стейнвей стояла позади Паулы, бледная от ярости.

– Здравствуйте, мой ангел, - ответила, ничуть не смущаясь, Паула.
– Я как раз говорила лейтенанту о мужчинах, которые занимают вашу жизнь и из которых вы высасываете всю суть.
– Она повернулась ко мне и улыбнулась. Дело не в том, что Кей так уж красива, а в том, что она всегда готова.

Кей Стейнвей встала между нами.

– Мне нужен стакан, - сказала она нежно.
– Этот годится.
– Она взяла стакан у меня из рук и выплеснула виски в лицо Пауле.
– Старая шкура грязной шлюхи!
– заорала она.

Я услышал сигнал рожка к отправлению и тут же пересек комнату, чтобы выйти на свежий воздух. Сделал несколько шагов по внутреннему дворику вдоль бассейна и неожиданно увидел перед собой темный силуэт.

Я сказал:

– Могу ли я принести вам стаканчик? Хочу надеяться, что нет.

Дженис Юргенс медленно повернулась и взглянула на меня:

– Это вы, лейтенант? Нет, спасибо, стаканчика не надо. Я много не пью.

– Ваше черное платье здесь кажется голубым.

– Голубое - специальность Паулы, - возразила она.

– Во всяком случае, - добавил я, - она весьма обольстительная молодая женщина.

– Молодая - как сказать.
– Презрительная гримаса растянула уголки ее губ.
– Вы не заметили маленьких шрамов за ее ушами?

– Ее кто-нибудь кусал?

– Хирург-косметолог.

– Я вспоминаю историю одной дамочки, которая так часто подтягивала лицо, что...

– Я бы с удовольствием выпила чего-нибудь, - поспешно перебила она.

– Иду.

– Это ваш "остин-хили" перед домом?

– Да, а что?

– Я слышала, как вы подъехали. Он требует ремонта, карбюратор разболтался.

– Откуда вы знаете?
– ошеломленно спросил я.
– Единственное, что я знаю об этой колымаге, - что у нее есть сзади дыра, в которую наливают бензин.

– У меня талант к механике, - сказала она беззаботно.
– И я люблю машины. Вы должны его осмотреть, иначе не стоит труда иметь машину.

– Спасибо за совет. В обмен я принесу вам выпить.

Не успел я сделать и трех шагов к гостиной, как обе створки двери распахнулись и на плиты упали две тени, сплетенные в страстном объятии.

Мне понадобилось две секунды, чтобы понять, что Кей и Паула не обнимаются, а дерутся. Слепо борясь, шатаясь, оступаясь и толкаясь, они проследовали мимо меня и незаметно приблизились к бассейну. Паула вцепилась в Кей, в то время как Кей безнадежно пыталась ударить противницу по лицу.

Они достигли края бассейна, и тут Кей внезапно изменила тактику. Она схватилась за вырез голубого бархатного платья и резко дернула книзу. Платье отделилось от Паулы, оставив ее голой до пояса. Белые остроконечные груди, неожиданно выставленные напоказ, не смутили ее противницу. Кей схватила ее за левую руку, повернула, пригнулась и подбросила Паулу в воздух. Паула взвыла и звучно шлепнулась в бассейн.

– Такое зрелище не часто увидишь!
– сказал я.

Но Дженис не слушала. Со стоном ужаса она бросилась к бассейну, готовая выудить свою хозяйку, когда та появится на поверхности.

Я подошел к Кей, взял ее за руку и тихонько отвел от бассейна. Ее платье было разорвано по боку сверху до низу, волосы падали на глаза.

– Я думаю, глоток водки вам не повредит, - сказал я ей.

– Сволочь!
– сказала она убежденно.
– Я ее научу...
– Она вдруг успокоилась и оперлась на меня.
– Вы правы, Эл, мне действительно необходимо выпить глоток. Но не там! Отведите меня в заднюю часть дома.

Мы обогнули стену, и Кей открыла боковую дверь.

Я ввел Кей в комнату, которая явно была ее спальней.

Она упала на кровать, ее плечи еще вздрагивали.

– Зажгите мне сигарету, - тихо попросила она.

Я зажег две и одну дал ей. Она сильно затянулась и медленно выпустила дым.

– Спасибо, - пробормотала она.
– В стенном шкафу, внизу, есть виски. Тем хуже для льда...

Я нашел виски и два стакана, которые и наполнил.

Один протянул ей, и она его мгновенно высосала.

– Еще, - сказала она.
– Я, вероятно, ужасно выгляжу?

– Вы очаровательны. Иной вы быть не можете, как бы ни старались.

Она отвела волосы от глаз и посмотрела на меня:

– Вы говорите правду, Эл?

– А что еще я могу сказать?

– Нет, кроме шуток. Вы знаете, я чувствую себя полностью окрепшей. Эта шлюха Рейд получила по заслугам! Киношники настолько струсили перед ее омерзительными передачами, что лижут ей пятки. А я ей показала!

– Это уж точно!
– одобрил я и протянул ей второй стакан.

Она его выпила медленнее, чем первый, и бросила пустой на пол. Он упал на толстый ковер и не разбился. Она медленно выпрямилась:

– Мне лучше, много лучше. Вернее, я в полной форме!

– Тем лучше, - сказал я и посмотрел на часы. Половина десятого.
– Мне нужно идти. У меня еще есть дело.

– О нет, не спешите, - запротестовала она.
– Побудьте еще немного.

– Мне нужно идти.

– Я ничем не могу удержать вас?

– Ничем, волчишка. Вечер был замечательный. На таком не заскучаешь!

Она медленно встала и оглядела себя.

– Это платье стоило триста долларов, - сказала она.
– Я его надела в первый раз.