Бог одержимых

А если он в душевой притворялся... то, выходит, ещё хуже: какого уровня должна быть подготовка, чтобы так ловко сыграть роль тупого качка, ничего кроме железа в своей жизни не видевшего? Это же как навыки вождения велосипеда: вы можете дурачиться и судорожно дёргать руль, но никогда не заставите себя УПАСТЬ! И ехать на голом пузе по мокрому полу, упиваясь собственным криком, не будете!

Но если это боец... вот, чёрт! Не мог профи пропустить удар в голову. Даже локтем. И "купиться" на явно неподготовленный, откровенно фальшивый удар ногой не мог.

Выходит, специально пропустил? Специально пропустил смертельный удар в висок?

Чушь!

Майор сразу предупредил, что в моём мутуальном будущем нисколько не сомневается. Но обещал играть честно: только аргументы! Простые и ясные. И конечный выбор за мной.

А Маринка?
– я уже бояться её начинаю, - какая вероятность, что спустя пять лет мы встретимся именно здесь? Или это тоже один из элементов игры?

– Ты его знаешь?

– Бориса?
– уточняет Марина.

– Бориса, - упавшим голосом подтверждаю я.

– Он - пилот в моём экипаже, - она говорит это таким тоном, будто её пилоту каждый день проламывают голову.

– Но как же...
– я ненавижу себя за эту растерянность.
– Не понимаю.

– Мы тоже, - признаётся Марина.
– Комплектацией и "доводкой" экипажей занимается крюинг. Тренировки, учёба, совместные действия... Они вообще большие затейники. Вот и тебя нам придумали. Наверное, чтобы посмотреть, как мы выпутываться будем.

Она заканчивает мои швейные дела и ещё раз проходится по сшивкам тампоном пропитанным йодом. Не сказал бы, что особенное удовольствие.

– Это я у вас как боксёрская груша? Проблема, которую нужно решить коллективно и к радости крюинговых кураторов?

– Что-то в этом роде, милый... полежи спокойно, я запущу сканер.

Мимо меня шуршит колёсиками обруч. Только теперь, судя по ощущениям, вердикт будет настоящим. Липовыми "трещинами" в рёбрах дело не обойдётся.

– И скоро вы отправитесь?

Я завидую. Люто. До дрожи в голосе. До черноты в глазах.

Эти люди увидят звёзды. Увидят чужую жизнь, в чужом мире, под чужим, незнакомым солнцем... Бартон и Камерон, Блексленд и Лейхгардт, Карсон и Фрезер... Их слава и подвиги ничто, по сравнению с чудесными открытиями, которые суждены Марине и её экипажу.

– Не скоро, миленький, - признаётся мой ангел.
– У нас некомплект.

– Повара не хватает?

– Командира, - Марина озабоченно щёлкает клавиатурой.
– Но это общая беда... Ну-с, вроде бы обошлось. Только потеря крови. Вообще-то при таких ранениях я должна вызвать дежурного офицера. Рапорт будешь составлять?

Я качаю головой: какое изощрённое издевательство!

– А что с командиром?
– сесть на кушетке из положения "лёжа" с первой попытки мне не удаётся.
– Что ещё за дефицит?

– Это самое простое, миленький, - она озабоченно смотрит, как я, сидя, пытаюсь держать равновесие.
– Командиром может быть только тестацелл.

– И что?
– я пристраиваюсь к стене, и сразу чувствую себя уверенней.

– Да ничего особенного, - она кокетливо ведёт плечиком.
– Тестацелл - хищник, и, в отличие от лимаксы, выбор - симбиотировать или нет - за ним, а не за человеком. До самого соития тестацелл в кибернетической сборке с компьютером. Про искусственный интеллект что-нибудь слышал? Вот эта сборка и рулит ситуацию. Предпочтение мужчинам, но далеко не каждому... один на миллион. Ты можешь встать?

Я пытаюсь переместить центр тяжести на ноги и с ужасом понимаю, что эту вершину мне сегодня не одолеть.

– Понятно, - говорит Марина.
– Тогда сиди. Сейчас поедем.

Уже через минуту меня везут к лифту. Вот что значит, армия! Дисциплина!

А мне обидно до слёз: тоже мне, госпиталь называется! Человек приходит сам, ногами. А через два дня лечения его уже на каталке возят.

Да и "победа" моя... с душком. Если бы этот парень не подставил голову, я бы, наверное, прямо там, в коридоре, и коньки бы отбросил!

Каталка въезжает в изолятор. Привычно рябит светом чей-то призыв.

Маринка что-то говорит. Наверное, даёт мне какие-то инструкции. Или объясняет водителю каталки обратную дорогу. Ха-ха! "Щас умру"! Не, точно умру... и не от смеха.

Я плыву в оранжевый туман.

Какой же дрянью она меня накачала? Ведьма!

Господи, как плохо-то... ужасно...

Туман рябит россыпями сигналов. Я осознаю, что у меня бред, но ничего не могу с этим поделать: вот она - матрица, и послушные моей воле сигналы один за другим занимают свои места в этой сетке. Сигналы недвижимы, инертны, бездыханны. Не скачут зайцами по закромам сознания, мешаясь и путаясь. Вот они, - замерли. И теперь я спокойно могу прочесть, о чём же мне хотел поведать неведомый друг: "ОТЗОВИСЬ ПЯТЬ РАЗМЫКАНИЙ ЦЕПИ БЫСТРО".

Я удивлён и разочарован. "Размыканий"? "Цепи"? Потом озарением "доходит" - если корреспондент может управлять падением напряжения в сети, то что мешает ему регистрировать изменение разности потенциалов, в связи со включением и выключением электроприборов?

Тогда и в самом деле, включив и выключив что угодно пять раз подряд, я дам ясный сигнал о приёме сообщения.

Вот только вставать и тащиться к выключателю света, задачка не из простых. Теперь мне смешно: пока я под наркотиком, сигналы ясны и понятны, но я не могу встать, чтобы ответить. Но когда я приду в себя и смогу добраться до выключателя, наркота выйдет из крови, и я уже не смогу так легко принимать текст.

Чуть позже приходит в голову, что "тащиться" в такую даль незачем: у меня на запястье браслет датчика биопотенциалов. С ним-то я должен справиться.

Я кладу правую руку на браслет левой, нащупываю тумблер выключателя и быстро пять раз им щёлкаю.

Минута. Вторая. Ничего.

И вдруг мой туман распускается радостными соцветиями сигналов: "ТЫ ЧЕЛОВЕК ДА ДВА ВКЛ НЕТ ТРИ ВКЛ".

Разумно, конечно. "ДА" - две буквы, "НЕТ" - три.