Бог одержимых

– Это вас угнетает?

– Ни в коем случае, - отвечаю быстро, ибо - правда.
– Согласен на что угодно, лишь бы оставили в покое и дали дожить до дембеля.

– Нет, - говорит Диана.
– В нашей системе так просто ничего не делается. Крюинг - это рота суперспецов: психологи, социологи, симбиологи. Если тебя к нам из учебки забрали, то им что-то нужно. Не надейся, - не отвяжутся. На "Кассиди" ничего просто так не происходит.

– Разумеется "не просто", - подключается к теме Василий. Гитара под его пальцами радует слух душевными переборами.

– Видела бы ты, как он нас в душевой раскидал. Как кегли!

В его словах только смиренная уважительность.

Не в моих правилах отвечать гнутой монетой:

– Ну, положим, во втором раунде, вы отыгрались.

– Отыгрались?
– изумляется Борис.
– Да ты убил меня, парень! После нашей схватки я два часа в реанимации отлёживался.

– Я о том, что если бы вы втроём на меня кинулись...

– Втроём?!
– переспрашивает Сергей. Я физически чувствую их уважение и восторг: - Ты был готов сразиться с нами тремя?

– А где вы учились драться?
– вклинивается Лина.
– Я вообще о таком не слышала, чтобы человек оказал сопротивление мутуалу.

– Бусидо - тема моей диссертации, - скромно так отвечаю.
– Но понимание кодекса чести самурая без рукомашества, то же, что пояснения инструктора по плаванию на дне сухого бассейна. Так что моя компетентность вынужденная. А вот вы, Борис, где брали уроки рукопашного?

Они смеются. Смешно им. Впрочем, нет, смешно не всем. Маринка моя хмурится:

– А мне кажется, - говорит она, - чтобы скачать у тестацелловой сборки инфу по рукопашке, большого ума не нужно. И хвастать тут нечем: если после ТАКОГО получить по башке от человека...

Улыбки зауживаются. Гитара Василия чуть позванивает в попытке отвлечь от напряга.

– Порядок, ребята, - спешу заверить своих новых знакомых.
– Только расскажите о чём речь-то? Что за инфа? Причём тут тестацелл? Чужой я здесь. Порядков не знаю.

– Слизни позволяют обмениваться информацией на рефлекторном уровне, - говорит Марина.
– Тестацелл - хищник и убийца. Если его темпераментом промодулировать книжную теорию рукопашного боя, то мутуал получит необходимые для схватки навыки. Процедура очень неприятная, болезненная. Мало кто из лимаксоидов решается на такое...

– Так это и есть ответ на вопрос, - жизнерадостно перебивает её Борис.
– Семёна к нам подсунул крюинг, чтобы заставить меня пройти этот ужас.

Нужно признать - думали они резво. Я не поспевал за их словами.

– Это значит, что твои бойцовские навыки - всего лишь принятая на мышечном уровне информация с компьютера?

– Ничего себе "всего лишь"!
– ухмыляется Сергей.
– Видел бы ты Борьку, когда мы его из камеры вытащили!

– Но тогда... как дерётся сам тестацелл?
– спрашиваю я.

И сразу понимаю, что говорю запретное. Больное.

Даже гитара Василия умолкает.

– И почему вы подсадили себе лимаксу? Брали бы сразу тестацелла.

– Я вижу, ты и в самом деле издалека, - говорит Лина.

– Тестацелла никто себе "подсадить" не может. Он - хищник. Он сам выбирает хозяина. Посмотри на нас. Семь человек. Команда звездолёта без капитана. И таких некомплектов на "Кассиди" - сотни. Мы здесь живём, работаем, учимся, любим. И ждём. Ждём, пока крюинг не подыщет нам капитана-тестацелла. На это могут уйти годы. Есть экипажи, которые уже несколько лет ждут. А есть и такие, которые не выдерживают: распадаются и возвращаются в Систему на внутренние маршруты.

– А зачем это?
– мне и в самом деле интересно.
– Зачем капитан-тестацелл? Вы и так производите впечатление крепких ребят.

– Звёзды нам подарили улитки, - отвечает Борис.
– Без мутуальной революции не было бы межзвёздных перелётов. Но чтобы там, хрен-знает-где, группа людей работала единым целым, у команды должен быть лидер с непререкаемым авторитетом. У лимаксоидов таким вожаком может быть только тестацеллл. Но даже не это главное...

– Это почему же "звёзды нам подарили улитки"?
– я возмущён.
– Насколько я помню, фотонная тяга разрабатывалась задолго до опытов Цунг На...

– Ого!
– Диана хлопает в ладоши.
– Ты знаешь имя папы мутуализма?

– Потому что без поголовной вечной молодости, - отвечает Борис, - полёты к звёздам были бы бессмысленными. Никто не будет тратиться на экспедицию, результаты которой достанутся чужим людям в другой жизни. Да и тем, кто улетает, не позавидуешь, - "возвращение со звёзд" ещё до старта убило бы горечью.

– А так, - подводит черту Марина, - улетающие возвращаются к провожающим. Никто не умирает, все счастливы и живут долго-долго.

– Вы ещё о стивидорских проблемах не забудьте, - напоминает Сергей.
– Еда-питьё-воздух. Если бы к звёздам летели люди, четыре пятых полезного веса уходило бы на жратву.

– Как раз хотел спросить, - я киваю на обеденный стол.
– Если можете кушать дерево, зачем все эти разносолы?

– Странный вопрос, - пожимает плечами Василий.
– Ты же не умрёшь от такой "музыки"?
– гитара под его пальцами отвратительно визжит. Диана прикладывает ладони к ушам.
– Но, думаю, такое слушать приятней...

Он играет на гитаре, а через минуту общая беседа разваливается на лёгкие перешёптывания парочек: Борис шушукается с молчуньей-Викой, Лина что-то шепчет Сергею, Диана привычно обнимает Василия, а он, чуть склонив к ней голову, поправляет колки на гитаре. Видимо, аудиохулиганство расстроило не только меня.

Я смотрю на них, и вновь завидую. И дело даже не в том, что придёт время, и они улетят к звёздам: увидят чужие миры, будут свидетелями удивительных открытий. Передо мной открылась неизвестная сторона ненавистной мне измены человечеству. Живёт только то, что развивается. А что такое развитие без экспансии? Эти симпатичные молодые люди стоят у истоков звёздной расы, которая уже сейчас готова покорить галактику и двинутся дальше. Им всё равно, сколько лет будет потрачено на перелёт: десять, сто... Им всё равно, сколько времени пройдёт на Земле - пятьсот или тысячу. Они вернутся к тем же людям, которых когда-то оставили. И знания, которые они привезут, достанутся тому миру, который когда-то отправил их к звёздам.