Богдан Хмельницкий

грозен своим ожесточением. Потоцкий мог бояться, что несогласия козацкия улягутся,

гетман снова станет на челе народного восстания, всеобщего в полном смысле, когда

самые женщины выходили на неприятеля и, наконец, может явиться козакам помощь от

турок или москвитян; сверх того, в войске появилась повальная смертная болезнь.

Коронный гетман соглашался на выгодный мир, но прежде хотел показать еще более

свою силу и торжество.

Письмо Хмельницкого доставлено было 24-го августа (3-го сентября н. ст.).

Посланных Козаков провели чрез весь лагерь, чтоб они видели польское войско. Они

пришли в ставку Киселя.

«Пан краковский, — сказал воевода,— не хочет с вами вести переговоров; я насилу

упросил его позволить вам явиться к нему. Но скажу вам заранее, что вы получите

пощаду не иначе, как так: перебейте татар, которые находятся у вас, перевяжите мурз,

выдайте Хмельницкого и совершенно предайтесь на волю его величества и Речи-

Посполитой» 1).

Па другой день их позвали к Потоцкому. Когда они шли, все войско уже садилось на

коней и готовилось выступать; военная музыка разливалась веселым и торжественным

отголоском. Козаки почтительно поклонились.

«Пане краковский,—сказали они,—вы имеете власть над войском и в сенате,

прекратите кровопролитие и доставьте войску запорожскому прежнюю милость

короля, которою мы пользовались по Зборовскому договору» 3).

— Разбойники! обманщики! — крикнул Потоцкий: — вы думаете, я не знаю, чтб у

вас на уме? Хмельницкий послал за ордою, а вы просите про-

1)

Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 291.

2)

Bel. scyth. cos., 243.

457

щения! Слушайте же: я вашего Хмельницкого знать не хочу: не считаю гетманом

того, кто поднял руку на его величество, а обращаюсь к вам, ко всем козакам, и скажу

вот что: его королевское величество поверил мне в одну руку меч, а в другую

милосердие: выбирайте • чтб хотите, а я не стану долго толковать с вами, если вы не

решитесь на то, что сказал уже вам киевский воевода от моего имени. Вот вам срок до

среды, а я тотчас соединяюсь с литовским гетманом, иду на вас и разольется кровь

христианская. Бога заступника призываю в помощь; надеемся на справедливость

нашей стороны! Один пусть идет, другой остается заложником 1).

Потоцкого обо всем уведомлял Лупул.

«Если Хмельницкий пришлет к вам для переговоров,—писал он,— не верьте ему:

изменник обманывает вас: он ищет помощи у турокъ» 2).

На другой день, 25-го августа (4-го сентября н. сг.), Потоцкий, сидя на богато

убранной лошади, встречал в поле литовского гетмана. Оставив пехоту в Киеве,

Радзивилл с конницею прибыл для соединения с коронным войском. С обеих сторон,

говорит очевидец, воины сверкали серебром и золотом; блестящи были их панцыри,

красивы седла и сбруи, статны кони. После взаимных поздравлений, Потоцкий

пригласил литовского гетмана в свой шатер на жолнерское жаркое, как он выражался.

Но только что паны успели усесться за походный стол, как вдруг прибегает гонец с

донесением, что три тысячи Козаков идут по правому берегу Днепра для нападения на

оставленное йод Киевом литовское войско. В то же самое время козаки на челнах

поплыли вниз Десною, и таким образом предполагали напасть на литовцев с двух

сторон.

Это новое покушение Козаков на литовское войско не удалось. Поляки узнали о нем

заранее. Калиновский пошел на встречу шедшим но правому берегу, остановил их

между оврагами и кустарниками и разбил на-голову 3).

В тот же день оставшаяся в Киеве пехота вступила в кровопролитное сражение с

козаками под Николаевским монастырем. Козаки потеряли много членов своих и, не

видя подкрепления с другого берега, удалились 4).

Литовская пехота тотчас оставила Киев и свободно отправилась в путь для

соедипения с коронным войском.

29-го августа (18-го сентября н. ст.) Хмрльницкий отправил новую депутацию к

Потоцкому. Посланы были козаки Андрей Кулька и Боман Латош. Гетманы приняли их

в великолепном шатре среди множества панов. Кулька поклонился до земли и подал

пук писем к разным панам.

«Старшина войсковая,—сказал он,— прислали к вашим милостям просить

пощады»,

«Много уже пролито крови, писал снова козацкий гетман, а все чрез наше

упрямство. Видно Богу так угодно. Клянусь Богом, ясновельможные паны, что хочу

прекратить кровопролитие и буду служить верно королю. Соиз-

Ч Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 291. – ) Ibid, I, 3+6.

3) Ibid., I, 293.

*) Ibid., I, 294.

458

вольте послать умного пана, а я пошлю писаря Выговского: пусть они переговорят,

а потом постановим миръ» х).

Несмотря на усиление армии, гетманы охотнее желали окончить войну выгодным

для Речи-Посполитой миром, чем отваживаться на новую брань. Недостаток съестных

припасов становился слишком ощутителен в разоренной неприятельской стране;

повальная болезнь каждый день отнимала лучших солдат; приблизилась осень, с нею

непогоды и новые неудобства; а между тем русский народ не только не усмирялся, но,

казалось, но мере большей опасности приходил в сильнейшую отвагу. Паны с

беспокойством слышали неприятные вести. Хмельницкий перенес свой лагерь в

Рокитню на Роси, и войско его возрастало с каждым днем: Богун привел к нему десять

тысяч Козаков; Велая-Церковь заключала пять тысяч человек, приставших к

Хмельницкому ~).

Винница была в руках Козаков и сделалась сборным местом для ополчения 3).