Богдан Хмельницкий

Украине, где жители терпели от поляков 4).

Стрекаясь от поляков, эти переселенцы отрекались и от своего гетмана.

Хмельницкий страшился, чтоб таким образом все украинцы не пере-

*) Якстр. о елободск. полк.

2)

Памяти. Острогож. елободск. полка (рук.).

3)

Annal. Polon. Clim., I, 318.—Летоп. Самов., 19.

*) Экстр. о елободск. полк. (рук.).—Кратк. опис. о коз. мал. нар., 66.

31*

брались на новоселье, оставя его с малым числом на жертву. В то же время, боясь

потерять совершенно и любовь народную, и благосклонность даря,

. гетман послал в Москву посольство, весною 1652 года, с предложением, в котором

была оригинальная мысль переселить всех Козаков на царскую землю. ’

«Пожалей нас, государь православный,—писал Хмельницкий,—умилосердись над

православными Божьими церквами и нашею невинною кровью. Ничего не исполняют

поляки, что с нами постановили: святые Божии церкви,, какие обещали отдать нам из

унии, не отдали, да еще обращают в унитские и те, которые оставались у насОни хотят

искоренить православную' веру в народе нашем, а для того собрали на нас коронные

войска свои;, они ругаются над святынею, мучат христиан православных духовного и

мирского чина и делают такия жестокости, что вашему царскому величеству и слушать

будет жалко. Со слезами просим твое царское величество, не дай, великий государь,

клятвопреступникам . и мучителям разорить нас до конца;, прими нас под свою

крепкую руку».

Алексей Михайлович постоянно показывал вид миролюбия и справедливости и не

хотел нарушить мира с королем; он оставлял исполнение своих, замыслов до времени.

Козацкий посланник Искра получил позволение видеть царские очи, а дьяку

Волошанинову поручено было переговорить с ним. Вот любопытный разговор дьяка с

козаком, переданный потомству.

«Вго царское величество,—говорил дьяк,—будет всегда милостив к. гетману и

станет вас всех держать в своем царском жаловании. Но великий государь не желает

нарушить спокойствия и советует гетману и всему войску запорожскому стоять на том,

на чем помирились с поляками».

«Но король, и сенаторы, и вся Речь-Посполитая,—возразил Искра,— никогда не

хранят слова и всегда нарушают то, в чем клянутся. Поэтому гетману и всему войску

запорожскому нет иного прибежища, кроме царского величества. Просим великого

государя заступиться за насъ».

«Но у ващего гетмана,—сказал дьяк,—большая дружба с ханом: не пойдете вы к

хану, если поляки станут вас сильно притеснять?

«У гетмана,—отвечал Искра,—хоть и была с ханом дружба, да поневоле, потому

что поляки на нас напали, а нам, черкасам, никто не давал помощи. Поэтому мы

призвали хана в помощь. Но хан хотя и подал нам помощь против поляков, однако

татары после того нас же самих разорили. Верить крымскому хану нельзя, потому что

он бусурман, и мы никогда не пойдем к нему, а будем надеяться на одного великого

государя. Если его царское величество не желает нарушить мира с поляками, то пусть

пожалует нас: позволит перейти на порубежные свои земли, около Путивля, и

поселиться на границе литовской».

В этой просьбе видно было невысказанное намерение Хмельницкого: в случае

царского согласия, он мог сделаться вдруг страшным для поляков, и между тем не

только не покинуть Украины, а еще распространить её пределы.

Дьяк сразу понял, чего домогаются козаки и отвечал:

«Хорошо делает гетман со всем войском, что к бусурману не пристает, а ищет

милости царского величества. Пусть переходит гетман со всеми черкасцами в нашу

сторону; есть у его царского величества земли боль-

485

Лия, пространные, 'привольные: пусть селятся по Дону, Медведице, на удобных

местах, а в порубежных городах, на границе Литвы, им селиться не годится, потому

что тогда будет у них с поляками и Литвою большая ссора, и что подале от них и то

лучше безо всякого будет задора. По вечному нашему договору с королем положено

тех не возвращать, кто перейдет из Литвы к нам, а от нас в Литву; поэтому гетман со

всем войском может перейти на земли его царского величества; отдачи не будет; и

станут они жить в милости и чести, и пожалует их государь большим жалованьем и

пространными привольными землями» *).

В это время Выговский располагал гетмана и старшин на сторону царя. Он

сносился с путивльскими воеводами, передавал пм известия и однажды ч т

ь-было не

поплатился за это жизнью, по случаю нескромности переносчика вестей, который

рассказывал козакам то, что должен был говорить Выговскому от воеводы, или воеводе

от Выговского. Когда к гетману прибыли царские посланцы, Василий Унковский и

подъячий Адрабьев, Выговский имел с ними тайный разговор и передал снимки с

писем польского короля, крымского хана и волошского господаря. Он снимал со стены

образ Спасителя, целовал пред гонцами в знак своей верности и говорил: «пока я здесь,

то, с Божьею помощью, надеюсь удержать гетмана и все запорожское войско, и царя

крымского, и всю крымскую орду от нападения на украинные города его царского

величества, потому что и крымский хан, п Нуреддин, и мурзы, и кто у них есть

владетели—все меня слушают. Знают все, что при Божьей помощи я в войске

запорожском владетель во всяких делах, и гетман, и полковники, и все запорожское

войско меня слушают и почитаютъ». Влияние Выговского на дела известно было

соседям, и потому все обращались к нему с самыми выгодными предложениями.

Ракочи приглашал его оставить гетмана и приехать к нему, обещая полторы тысячи